Хонорик – таежный сыщик
– Точно! – хлопнул себя по лбу Макар. – Я же ее еще с вертолета видел! Рядом с ней тогда ручей на солнце блеснул. Так чего ж мы сидим?! То есть я. Вы посидите, – скомандовал он, – а я сейчас ее найду и за вами приду.
Макар побежал вдоль ручья. Конечно, по всем правилам таежной жизни, которых он, правда, в подробностях еще не знал, избушка должна была стоять прямо на берегу. А иначе где же брать воду?
Так оно и оказалось. Метрах в ста от гранатового камня Макар увидел… Ну, может быть, и не избушку, но на амбар Фоминишен это строение точно было похоже. Толстые бревна, маленькое окошко, вместо ступенек здоровенная колода… Сюда Ладошку вполне можно было дотащить.
Вскоре Ладошка уже улыбался, глядя на избушку.
– Видишь, Нюк, избушку на курьих ножках? Интересно, нас тут не съедят?
– Раз тебе смешно, значит, скоро нога пройдет, – сказала Соня.
Дверь избушки оказалась заперта на замок. Это очень удивило Макара – он слышал, что в таежных местах охотники никогда не запирают свои зимовья. Но ведь эта избушка принадлежала Холмогорову… И, наверное, его страх перед тем, что сюда принесут каких-нибудь убитых зверюшек, был настолько силен, что Святогор запирал свое лесное жилье. Совсем как в городе.
– Что делать, применим закон Ладошки-Архимеда, – пожал плечами Макар.
Он подсунул под щеколду толстую палку и потянул за ее верхний конец. Замок сразу отскочил.
– Не оставаться же вам под открытым небом, – объяснил он. – Кому-нибудь на съеде…
Тут Макар осекся. Такие шутки сейчас были явно не к месту.
– Уютненькая дачка, – сказал он уже внутри, оглядывая тесную избушку. – Зато крепкая. А нам сейчас только это и надо. Вот изнутри засов, – сказал он Соне. – Запирайтесь и ждите меня, ничего не бойтесь. Темнеет сейчас поздно, а я надеюсь уже через два часа привести родителей.
– Попадет нам… – опасливо протянул Ладошка.
– Ничего, – вздохнул Макар. – Проверим родителей на родственные чувства. Поругают и простят. Это все-таки лучше, чем если бы они нас вообще не нашли! На это я им сразу и намекну, чтоб не сильно сердились.
– А света здесь нет? – то ли вопросительно, то ли утвердительно заметил Ладошка. – А вдруг ты все-таки до темноты не успеешь вернуться?
– Во-первых, вот вам спички. – Макар положил на стол коробок. – А во-вторых, тут должен быть какой-нибудь светильник. Свечка так уж точно.
С этими словами он оглядел стены. Мебели, конечно, почти не было, только топчан и стол.
– Не разжигать же ее для освещения. – Макар кивнул на небольшую печку-каменку в углу. – Жарко станет. Надо свечку искать.
Увидев, что Макар и Соня принялись за поиски, Нюк тоже не мог усидеть на руках у Ладошки. Он спрыгнул на пол и стал принюхиваться и оглядываться по сторонам.
– Ой, – испуганно прошептала Соня, – он, наверное, учуял мышей.
– Ну и что, мышки не страшные, – успокоил ее Ладошка. – Это же не медведи.
Но похоже было, что Нюк действительно что-то учуял! Он сделал один круг по комнате, второй и направился за печку.
– Точно… – жалобно воскликнула Соня. – Мыши!
– Твой голос вполне заменяет их писк, – сказал Макар. – Сказано тебе, не бойся. Молодец Нюк, понял, где искать огарки! Как я сам не догадался? За печкой им самое место.
Из-за печки раздался шорох. Нюк определенно пытался что-то достать из ниши между печкой и стенкой. Вряд ли это была мышь! Но и на свечку не было похоже: слишком уж громоздким казался этот предмет, он словно упирался, не давая Нюку себя вытащить.
Макар заглянул в нишу и чиркнул спичкой. Ее пламя коротко осветило берестяную поверхность с двумя плетеными буквами…
– Так это холмогоровский короб! – обрадовался Макар. – В нем точно какие-нибудь припасы есть. Наверное, и свечки, и кедровые орешки, чтобы вы не скучали до моего возвращения.
Он вытащил короб из ниши и, откинув крышку, быстро запустил в него руку. И тут же выдернул ее оттуда, как будто обжегся.
– Совсем ничего нет? – разочарованно спросил Ладошка.
– Нет, не совсем… – с трудом выговорил Макар.
– А почему ты говоришь об этом таким странным тоном? – удивилась Соня.
– Сколько же я тебя буду в неожиданных местах находить? – прошептал Макар.
С этими словами он медленно вытащил из короба… знакомую книгу в старинном кожаном переплете! Хонорик радостно нюкнул, увидев ее.
– Откуда она здесь?! – ахнула Соня. – Ведь Коля сюда не заходил!
– Откуда? От верблюда, – сердито сказал Макар. – И знаешь, как его зовут? Святогор Холмогоров! – И он указал на две большие буквы «СХ», украшающие боковую стенку короба. – Ничего я в этих взрослых не понимаю… – горько пробормотал он.
– А еще вегетарианец! – воскликнул Ладошка.
– При чем тут это, – отмахнулся Макар.
Он и предположить не мог, что, найдя Общую книгу, будет так сильно расстроен!
Догадавшись, о чем думает Макар, Соня горячо произнесла:
– Зато Коля теперь чист в наших глазах!
Макар только вздохнул. Это же не математика – плюс-минус… Душевные переживания – дело тонкое.
Эпилог
Холмогоров исчез, как только понял, что его разоблачили.
– А он сквозь землю не провалился? – удивленно спросил Ладошка.
Все трое младших Веселовых сидели на крыльце их фомкинского дома и обсуждали недавние события. То есть не трое, а четверо: Нюк, конечно, тоже был с ними.
– Почему это он провалился? – не понял Макар.
– От стыда, – пояснил Ладошка. – Ведь говорят же: от стыда готов сквозь землю провалиться.
– Нет, не провалился, – сказал папа, который только что вышел на крыльцо и услышал эти слова. – Он просто избегает с нами встречаться. Мне Фома Фомич рассказал, что Холмогоров переселился в свою таежную избушку. Только выходит иногда к реке проверить бакены – и обратно в тайгу.
– Даже жалко его, – вздохнул Ладошка. – Наверное, чувствует свою вину.
Папа пожал плечами:
– Что-то я не заметил в нем раскаяния. А ведь мы долго с ним говорили… Я спросил: зачем ему надо было воровать Общую книгу? Ведь мог же спокойно читать ее, сколько угодно, даже выписки делать. Но оказывается, Святогор не так прост, как хотел нам представиться. Всю жизнь его мечтой было сделать какое-нибудь научное открытие. Он очень тщеславный человек! И поэтому слава Ивана Павловича Тетерева не давала ему покоя. А тут мы появились, да к тому же еще и Общую книгу нашли. Вот он ее и выкрал. Рассчитывал, что мы уедем обратно в Москву, все забудется, а он опубликует книгу под своим именем. Ну, может быть, с какими-то изменениями. Вот и прославится! Бр-р!
И папа вздрогнул, как будто взял в руки ужа. Наверное, сама мысль о таком научном воровстве была ему противна.
– А как же он ее выкрал? – заинтересовалась Соня. – И надо же, мы ведь на Колю подумали! Так бы и подозревали невинного человека, если бы не случайность.
Мама вышла на крыльцо вслед за папой и строго посмотрела на Соню.
– Случайность! Надо называть вещи своими именами: если бы не ваш обман. Тоже мне, рыболовы! Неужели трудно было все сразу объяснить?
– Конечно, нетрудно. – Ладошка одной рукой погладил свою забинтованную ногу, а другой Нюка. – Но ты ведь не отпустила бы нас на слежку.
– Ужас! – Мама схватилась руками за голову. – Оказывается, я еще и должна отпускать своих детей на слежку! Одно это словосочетание кого хочешь с ума сведет!
Макар не видел в этом сочетании ничего ужасного. А зато в другом сочетании он видел очень даже много непонятного…
– Пап, но ведь Холмогоров все время говорил, что люди должны быть добрыми. И не только говорил, но и сам старался быть добрее всех! Даже рыбу не ловил. Почему же он тогда сделал такую подлость? – спросил Макар.
– Потому что… – Папа немного помедлил, словно размышляя, поймут ли его дети, и наконец ответил: – Потому что его точила зависть. Это одно из самых отвратительных человеческих чувств! Может быть, даже самое отвратительное. И, к сожалению, очень сильное… Умом человек понимает, что надо относиться к людям хорошо, а в душе завидует им так, что готов из-за своей зависти на преступление. Остается только надеяться, что он сделает из случившегося хоть какие-то выводы.