Похищение неправильной собаки

Тетенька вошла в здание.
– Пенелопа! – передразнил Емеля. – Имя, конечно, царское. Интересно, что собираются делать с этой Пенелопой?
– А как ты всякие такие названия придумываешь? – спросила Галка. – Про нимфу какую-то.
– Я не придумываю, – ответил Емеля. – В книге читал. До революции был такой цвет ткани – тела испуганной нимфы. Это любой приказчик в лавке знал.
– Как красиво… – мечтательно произнесла Галка. – Вот бы джинсы такие.
– Для джинсов, я думаю, такая ткань не подойдет.
– Откуда ты знаешь? Ты разве видел такой цвет?
– Да само звучание не подходит, – объяснил Емеля. – Ну представь: джинсы цвета испуганной нимфы!
Галка прыснула:
– Действительно! Ну ладно, что мы тут стоим. Давай лучше разведку устроим. Пока они Пенелопой заняты.
Несмотря на унылость забора, территория выглядела симпатично. Подстриженный кустарник, аллеи и уютный газон, похожий на подиум. На нем была вытоптана изогнутая тропинка. Скорее всего, здесь происходили собачьи выставки, потому что рядом стояли всякие сооружения, сопровождающие собачью жизнь: наклонные лестницы, барьеры, гимнастические собачьи бревна.
– Похоже, это на самом деле собачий клуб, – сказал Емеля.
– Значит, мы по адресу пришли, – заметила Галка. – Надо бы уже напрямую спросить про Тяпу. А что в этом такого?
– Осторожность не помешает, – не согласился Емеля. – Торопиться ни к чему. Настораживает их засекреченность. Охрана, отсутствие вывески, какой-нибудь рекламы…
– Ну, с охраной сейчас все фирмы работают, – сказала Галка. – Какая в этом засекреченность? А отсутствие вывески и рекламы может объясняться тем, что этот клуб – для своих. Закрытый.
– А почему же нас пустили?
– Ты что, забыл, как мы схитрили? – напомнила Галка. – Мы воспользовались подсказкой дяди Пети. Фамилия Добронравов у нас вместо пароля. Это тоже говорит о том, что клуб не засекреченный, а просто закрытый. Кстати, можно сказать, что Добронравов пропавшую собачку ищет, и Тяпины приметы описать.
– Ну, может… в крайнем случае, – неохотно согласился Емеля. – Вряд ли нам поверят. Да и влипнуть можем. Я и так боюсь, что переусердствовал с этим цветом испуганной нимфы. Вдруг станут созваниваться с художником?
– А чего им созваниваться? – отмахнулась беззаботная Галка. – Не найдут – так и скажут.
– Во всяком случае, сейчас надо не лишние вопросы задавать, а побольше самим информации выведать, пока все удачно складывается, – сказал Емеля. – Пока за нами не следят, давай территорию обследуем.
Они прошли к соседнему строению с маленькими окнами под самой крышей. Окна были все-таки высоко – заглянуть в них не удастся. Может, если только Галка встанет Емеле на плечи? Но для начала ребята прильнули к стене ушами. Они услышали глухой шорох и повизгивание.
– Значит, в этом корпусе собачья гостиница, – сказала Галка.
Они обошли здание кругом, но, кроме входной двери и высоко расположенных окон, способа проникнуть или хотя бы заглянуть внутрь не нашли.
– Жалко отступать, – вздохнул Емеля. – Знать, что внутри собаки, и не посмотреть хоть краем глаза? А, будь что будет!
Он махнул рукой и направился ко входу. Емеля чувствовал, что из-за нехватки сообразительности он похож или на того древнего полководца или хотя бы на Галку. Даже не обдумав свои действия, он уже к ним приступил. Галка, конечно же, с удовольствием повторяла эти самые необдуманные действия.
Емеля приоткрыл дверь, ожидая увидеть охрану или какого-нибудь дежурного. Но маленький коридорчик был пуст, там стояла лишь высокая вешалка, на которой висело несколько бирюзовых халатов.
– А вот это кстати, – пробормотал Емеля, облачаясь в один из них.
– Ну что, воруем? – сказала Галка, повторяя его действия.
Только для доказательства своей самостоятельности она сделала все наоборот: Емеля надел халат застежкой вперед, по-человечески, а она – застежкой назад.
Ребята осторожно заглянули в общий зал. Вдоль узкого прохода были сделаны вольеры, в них сидели разномастные собаки.
– Довольно приличное заведение, – сказала Галка. – И чистота, и порядок.
– Ну а что – гостиница, – сказал Емеля. – Давай побыстрее осматривать. Вдруг Тяпу тоже сюда поместили?
– По ошибке? – переспросила Галка.
– По какой ошибке! Просто скрыть на время наших поисков. Все украденное вначале хранят и скрывают. Машины там, все остальное.
– Специалист! – усмехнулась Галка.
Емеля только отмахнулся. У него не было времени на спор, потому что он всецело был поглощен созерцанием. Хотя созерцанием это назвать было невозможно. Это было какое-то орлиное, сосредоточенное наблюдение. Вот сейчас уже ни на какой собаке в мире он не остановил бы свой взгляд, какой бы красивой и необычной породы она ни была. Он скользил взглядом по всем этим колли, бульдогам, таксам и пуделям с таким равнодушием к их носам, ушам, хвостам и с таким ожиданием наткнуться на знакомые лопушастые уши, что в самом деле был похож на орла-папу, который выискивает среди камней своего затерявшегося детеныша.
Тяпы не было.
Да это можно было бы понять с первой минуты! Разве она, увидев ребят, не подала бы голос? И разве они не различили бы его в этом собачьем шуме?
Шум, надо сказать, был не очень большой. Наверное, собаки были сыты, к людям привыкли. Да и были они все воспитанными и домашними. В гостиницу бродяжек не селят, это понятное дело. Кто ж за них заплатит?
Вдруг Галка ткнула Емелю локтем в бок.
– Смотри, а это что за породы такие?
У Емели даже челюсть отвисла. В конце ряда вольеров располагалась клетка, в которой сидело штук десять маленьких собак одновременно. Наверное, это были совсем молодые собачки. После зрелища одних лишь породистых псов и в голову не могло прийти, что в этой гостинице содержатся обычные уличные оборванцы. Но это было именно так. Такую стайку грязных, обтрепанных псинок в Москве можно увидеть на любом пустыре.
«Бедные беспризорники! – подумал Емеля. – Да-а, гостиница, конечно, достойна того, чтобы быть награжденной орденом за гуманность! Надо же, не только за деньгами гонятся, обычных бродячих собак принимают».
Вдруг послышались шаги. Хоть ребята уже никого не боялись, но машинально шмыгнули за вольеры и присели. Вдоль вольеров шла та самая тетенька, носильщица Пенелопы. За ней следовал долговязый парень. Они направились прямо к вольеру с дворняжками.
– Фу, даже воняет от них, как от бомжей, – сказала тетка, отворачивая нос от вольера.
– Пожила бы ты по помойкам, – хмыкнул парень.
– Сравнил! – возмутилась она. – И поместили же их рядом с порядочными, только запах портят!
– Сколько раз тебе говорить: у собак запах у всех одинаковый – собачий. Эти просто грязные. Через минуту, спорим, они будут выглядеть благороднее вон того королевского дога.
– И по размеру?
– При чем тут размер? Нет, теть Зоя, в собаках ты никогда не научишься разбираться.
– А че тут разбираться? Поняла я всю вашу работу. Берешь скотинку и делаешь картинку.
– Образно мыслишь, молодец! – усмехнулся парень. – Что и говорить, человек из народа. Только вот почему-то тебя наши беспородные не очень любят.
Тем временем тетя Зоя орудовала палкой, разгоняя по углам вольера бедных собачек. Они прятались друг за друга, жались к стенам. На конце палки был небольшой крючок, которым смотрительница пыталась зацепить за ошейник нужного пса.
– Уворачивается, гаденыш! – ворчала она. – Давай другого возьмем, какая разница?
– Ты что! – возразил парень. – Уже по компьютеру сверились, подходит коротколапый.
Наконец тявкающий коротколапый был пойман. Тетя Зоя со своим спутником и с собачкой на руках удалились.
– Странно, для чего это они только определенных вытаскивают? – сказала Галка. – Вон сколько их, грязных, бедненьких! Всех же надо помыть.
Она двинулась к вольеру с таким видом, как будто собиралась облизать всех грязных собачек поочередно.
– Галка, фу! – сказал Емеля. – Не отвлекайся. Мне кажется, Тяпы здесь нет, – вздохнул он. – Давай дальше посмотрим, нет ли еще какой клетки. – Емеля замолчал, а потом, уловив тихую паузу в собачьем шуме, позвал: – Тяпа!