Полное собрание стихотворений в одном томе

Перевод
Куплеты
 
 
Когда поэт в восторге
 
Читает вам свою оду или поздравительные стихи,
 
Когда рассказчик тянет фразу,
 
Когда слушаешь попугая,
 
Не находя, чему посмеяться, —
 
Засыпаешь, зеваешь в платок,
 
Ждешь минуты, когда можно сказать:
 
«До приятного свидания».
 
 
 
Но наедине со своей красавицей,
 
Или среди умных людей,
 
Истинное счастие оживает,
 
Бываешь довольным, смеешься, поешь.
 
Длите ваши мирные бдения
 
И пойте на исходе вечера
 
Вашим друзьям, вашим бутылкам:
 
«До приятного свидания».
 
 
 
Друзья, жизнь мимолетна,
 
И всё уплывает вместе с временем.
 
Любовь тоже летун,
 
Птица нашей весны.
 
Слишком рано она исчезает, смеясь украдкой,
 
И навсегда – прощай Надежда,
 
Когда она упорхнет, не скажешь более:
 
«До приятного свидания».
 
 
 
Время бежит, печальное и жестокое, —
 
И рано или поздно отправляешься на тот свет.
 
Иногда – это бывает не так уж редко —
 
Случай спасает нас от могилы,
 
Удаляются полчища страданий,
 
И черный ужасный скелет
 
Уходит стучаться в другие двери:
 
«До приятного свидания».
 
 
 
Но что? я чувствую, что утомился,
 
Утомляя моих дорогих слушателей.
 
Хорошо, я спускаюсь с Парнаса,
 
Он создан не для певцов.
 
Меня вдохновляют куплеты.
 
У меня власть над припевом.
 
Довольно – прощай, перо!
 
«До приятного свидания».
 
 
  
Эпиграмма
 
 
 
«Скажи, что нового». – Ни слова.
 
«Не знаешь ли, где, как и кто?»
 
– О братец, отвяжись – я знаю только то,
 
Что ты дурак… но это уж не ново.
 
 
* * *
 
 
"Больны вы, дядюшка? Нет мочи,
 
Как беспокоюсь я! три ночи,
 
Поверьте, глаз я не смыкал". —
 
"Да, слышал, слышал: в банк играл.
 
 
  
Надпись к беседке
 
 
 
С благоговейною душой
 
Приближься, путник молодой,
 
Любви к пустынному приюту.
 
Здесь ею счастлив был я раз —
 
В восторге пламенном погас.
 
И время самое для нас
 
Остановилось на минуту.
 
 
* * *
 
 
Вот Виля – он любовью дышет,
 
Он песни пишет зло,
 
Как Геркулес, сатиры пишет,
 
Влюблен, как Буало.
 
 
  
На гр. А. К. Разумовского
 
 
 
Ах! боже мой, какую
 
Я слышал весть смешную:
 
Разумник получил ведь ленту голубую.
 
– Бог с ним! я недруг никому:
 
Дай бог и царствие небесное ему.
 
 
  
На Баболовский дворец
 
 
 
Прекрасная! пускай восторгом насладится
 
В объятиях твоих российский полубог.
 
Что с участью твоей сравнится?
 
Весь мир у ног его – здесь у твоих он ног.
 
 
* * *
 
 
Пожарский, Минин, Гермоген,
 
или Спасенная Россия.
 
Слог дурен, темен, напыщен —
 
И тяжки словеса пустые.
 
 
  
Эпиграмма на смерть стихотворца
 
 
 
Покойник Клит в раю не будет:
 
Творил он тяжкие грехи. —
 
Пусть бог дела его забудет,
 
Как свет забыл его стихи!
 
 
  
Портрет
 
 
 
Вот карапузик наш, монах,
 
Поэт, писец и воин.
 
Всегда, за всё, во всех местах,
 
Крапивы он достоин:
 
С Мартыном поп он записной,
 
С Фроловым математик;
 
Вступает Энгельгардт-герой —
 
И вмиг он дипломатик.
 
 
  
На Пучкову
 
 
 
Пучкова, право, не смешна:
 
Пером содействует она
 
Благотворительным газет недельных видам,
 
Хоть в смех читателям, да в пользу инвалидам.
 
 
  
Твой и мой
 
 
 
Бог весть, за что философы, пииты
 
На твой и мой давным-давно сердиты.
 
Не спорю я с ученой их толпой,
 
Но и бранить причины не имею
 
То. что дарит мне радость и покой.
 
Что, ежели б ты не была моею?
 
Что, ежели б я не был, Ниса, твой?
 
 
* * *
 
 
Тошней идиллии и холодней чем ода,
 
От злости мизантроп, от глупости поэт —
 
Как страшно над тобой забавилась природа,
 
Когда готовила на свет.
 
Боишься ты людей, как черного недуга,
 
О жалкой образец уродливой мечты!
 
Утешься, злой глупец! иметь не будешь ты
 
Ввек ни любовницы ни друга.
 
 
  
Стихотворения 1817 г
   
Стихотворения написанные во время учебы в лицее
   
К Каверину
 
 
 
Забудь, любезный мой Каверин,
 
Минутной резвости нескромные стихи.
 
Люблю я первый, будь уверен,
 
Твои гусарские грехи.
 
Прослыть апостолом Зенонова ученья,
 
Быть может, хорошо – но ни тебе, ни мне.
 
Я знаю, что страстей волненья
 
И шалости, и заблужденья
 
Пристали наших дней блистательной весне.
 
Пускай умно, хотя неосторожно,
 
Дурачиться мы станем иногда —
 
Пока без лишнего стыда
 
Дурачиться нам будет можно.
 
Всему пора, всему свой миг,
 
Всё чередой идет определенной:
 
Смешон и ветреный старик,
 
Смешон и юноша степенный.
 
Насытясь жизнию у юных дней в гостях,
 
Простимся навсегда с Веселием шумливым,
 
С Венерой пылкою, и с Вакхом прихотливым,
 
Вздохнем об них, как о друзьях,
 
И Старость удивим поклоном молчаливым.
 
Теперь в беспечности живи,
 
Люби друзей, храни об них воспоминанье,
 
Молись и Кому и Любви,
 
Минуту юности лови
 
И черни презирай ревнивое роптанье.
 
Она не ведает, что можно дружно жить
 
С стихами, с картами, с Платоном и с бокалом,
 
Что резвых шалостей под легким покрывалом
 
И ум возвышенный и сердце можно скрыть.