Полное собрание стихотворений в одном томе

  
Эвлега
 
 
 
Вдали ты зришь утес уединенный;
 
Пещеры в нем изрылась глубина:
 
Темнеет вход, кустами окруженный,
 
Вблизи шумит и пенится волна.
 
Вечор, когда туманилась луна,
 
Здесь милого Эвлега призывала;
 
Здесь тихий глас горам передавала
 
Во тьме ночной печальна и одна:
 
 
 
"Приди, Одульф, уж роща побледнела.
 
На дикой мох Одульфа ждать я села,
 
Пылает грудь, за вздохом вздох летит.
 
О! сладко жить, мой друг, душа с душою.
 
Приди, Одульф, забудусь я с тобою,
 
И поцелуй любовью возгорит.
 
 
 
Беги, Осгар, твои мне страшны взоры,
 
Твой грозен вид, и хладны разговоры.
 
Оставь меня, не мною торжествуй!
 
Уже другой в ночи со мною дремлет,
 
Уж на заре другой меня объемлет,
 
И сладостен его мне поцелуй.
 
 
 
Что ж медлит он свершить мои надежды?
 
Для милого я сбросила одежды!
 
Завистливый покров у ног лежит.
 
Но чу!.. идут – так! это друг мой нежный.
 
Уж начались восторги страсти нежной,
 
И поцелуй любовью возгорит".
 
 
 
Идет Одульф; во взорах – упоенье,
 
В груди – любовь, и прочь бежит печаль;
 
Но близ его во тьме сверкнула сталь,
 
И вздрогнул он – родилось подозренье:
 
"Кто ты? – спросил, – почто ты здесь? Вещай,
 
Ответствуй мне, о сын угрюмой ночи!"
 
 
 
"Бессильный враг! Осгара убегай!
 
В пустынной тьме что ищут робки очи?
 
Страшись меня, я страстью воспален:
 
В пещере здесь Эйлега ждет Осгара!"
 
Булатный меч в минуту обнажен,
 
Огонь летит струями от удара…
 
 
 
Услышала Эвлега стук мечей
 
И бросила со страхом хлад пещерный.
 
"Приди узреть предмет любви твоей! —
 
Вскричал Одульф подруге нежной, верной. —
 
Изменница! ты здесь его зовешь?
 
Во тьме ночной вас услаждает нега,
 
Но дерзкого в Валгалле ты найдешь!"
 
 
 
Он поднял меч… и с трепетом Эвлега
 
Падет на дерн, как клок летучий снега,
 
Мятелицей отторженный со скал!
 
Друг на друга соперники стремятся,
 
Кровавый ток по камням побежал:
 
В кустарники с отчаяньем катятся.
 
Последний глас Эвлегу призывал,
 
И смерти хлад их ярость оковал.
 
 
  
Осгар
 
 
 
По камням гробовым, в туманах полуночи,
 
Ступая трепетно усталою ногой,
 
По Лоре путник шел, напрасно томны очи
 
Ночлега мирного искали в тьме густой.
 
Пещеры нет пред ним, на береге угрюмом
 
Не видит хижины, наследья рыбаря;
 
В дали дремучий бор качают ветры с шумом,
 
Луна за тучами, и в море спит заря.
 
 
 
Идет, и на скале, обросшей влажным мохом,
 
Зрит барда старого – веселье прошлых лет:
 
Склонясь седым челом над воющим потоком,
 
В безмолвии времен он созерцал полет.
 
Зубчатый меч висел на ветьви мрачной ивы.
 
Задумчивый певец взор тихий обратил
 
На сына чуждых стран, и путник боязливый
 
Содрогся в ужасе и мимо поспешил.
 
 
 
"Стой, путник! стой! – вещал певец веков минувших: —
 
Здесь пали храбрые, почти их бранный прах!
 
Почти геройства чад, могилы сном уснувших!"
 
Пришлец главой поник – и, мнилось, на холмах
 
Восставший ряд теней главы окровавленны
 
С улыбкой гордою на странника склонял.
 
«Чей гроб я вижу там?» – вещал иноплеменный
 
И барду посохом на берег указал.
 
 
 
Колчан и шлем стальной, к утесу пригвожденный,
 
Бросали тусклый луч, луною озлатясь.
 
"Увы! здесь пал Осгар! – рек старец вдохновенный, —
 
О! рано юноше настал последний час!
 
Но он искал его: я зрел, как в ратном строе
 
Он первыя стрелы с весельем ожидал
 
И рвался из рядов, и пал в кипящем бое:
 
Покойся, юноша! ты в брани славной пал.
 
 
 
Во цвете нежных лет любил Осгар Мальвину,
 
Не раз он в радости с подругою встречал
 
Вечерний свет луны, скользящий на долину,
 
И тень, упадшую с приморских грозных скал.
 
Казалось, их сердца друг к другу пламенели;
 
Одной, одной Осгар Мальвиною дышал;
 
Но быстро дни любви и счастья пролетели,
 
И вечер горести для юноши настал.
 
 
 
Однажды, в темну ночь зимы порой унылой,
 
Осгар стучится в дверь красавицы младой
 
И шепчет: «Юный друг! не медли, здесь твой милый!»
 
Но тихо в хижине. Вновь робкою рукой
 
Стучит и слушает: лишь ветры с свистом веют.
 
"Ужели спишь теперь, Мальвина? – мгла вокруг,
 
Валится снег, власы в тумане леденеют.
 
Услышь, услышь меня, Мальвина, милый друг!"
 
 
 
Он в третий раз стучит, со скрыпом дверь шатнулась.
 
Он входит с трепетом. Несчастный! что ж узрел?
 
Темнеет взор его, Мальвина содрогнулась,
 
Он зрит – в объятиях изменницы Звигнел!
 
И ярость дикая во взорах закипела:
 
Немеет и дрожит любовник молодой.
 
Он грозный меч извлек, и нет уже Звигнела,
 
И бледный дух его сокрылся в тьме ночной!
 
 
 
Мальвина обняла несчастного колена,
 
Но взоры отвратив: "Живи! – вещал Осгар, —
 
Живи, уж я не твой, презренна мной измена,
 
Забуду, потушу к неверной страсти жар".
 
И тихо за порог выходит он в молчанье,
 
Окован мрачною, безмолвною тоской —
 
Исчезло сладкое навек очарованье!
 
Он в мире одинок, уж нет души родной.
 
 
 
Я видел юношу: поникнув головою,
 
Мальвины имя он в отчаяньи шептал;
 
Как сумрак, дремлющий над бездною морскою,
 
На сердце горестном унынья мрак лежал.
 
На друга детских лет взглянул он торопливо;
 
Уже недвижный взор друзей не узнавал;
 
От пиршеств удален, в пустыне молчаливой
 
Он одиночеством печаль свою питал.
 
 
 
И длинный год провел Осгар среди мучений.
 
Вдруг грянул трубный глас! Оденов сын, Фингал,
 
Вел грозных на мечи, в кровавый пыл сражений.
 
Осгар послышал весть и бранью воспылал.
 
Здесь меч его сверкнул, и смерть пред ним бежала;
 
Покрытый ранами, здесь пал на груду тел.
 
Он пал – еще рука меча кругом искала,
 
И крепкий сон веков на сильного слетел.
 
 
 
Побегли вспять враги – и тихий мир герою!
 
И тихо все вокруг могильного холма!
 
Лишь в осень хладную, безмесячной порою,
 
Когда вершины гор тягчит сырая тьма,
 
В багровом облаке, одеянна туманом,
 
Над камнем гробовым уныла тень сидит,
 
И стрелы дребезжат, стучит броня с колчаном,
 
И клен, зашевелясь, таинственно шумит".