Полное собрание стихотворений в одном томе

  
Эпиграмма
 
 
 
Арист нам обещал трагедию такую,
 
Что все от жалости в театре заревут,
 
Что слезы зрителей рекою потекут.
 
Мы ждали драму золотую.
 
И что же? дождались – и, нечего сказать,
 
Достоинству ее нельзя убавить весу,
 
Ну, право, удалось Аристу написать
 
Прежалкую пиесу.
 
 
  
Козак
 
 
 
Раз, полунощной порою,
 
Сквозь туман и мрак,
 
Ехал тихо над рекою
 
Удалой козак.
 
 
 
Черна шапка на бекрене,
 
Весь жупан в пыли.
 
Пистолеты при колене,
 
Сабля до земли.
 
 
 
Верный конь, узды не чуя,
 
Шагом выступал;
 
Гриву долгую волнуя,
 
Углублялся вдаль.
 
 
 
Вот пред ним две, три избушки, —
 
Выломан забор;
 
Здесь – дорога к деревушке,
 
Там – в дремучий бор.
 
 
 
"Не найду в лесу девицы, —
 
Думал хват Денис: —
 
Уж красавицы в светлицы
 
На ночь убрались".
 
 
 
Шевельнул Донец уздою,
 
Шпорой прикольнул,
 
И помчался конь стрелою,
 
К избам завернул.
 
 
 
В облаках луна сребрила
 
Дальни небеса;
 
Под окном сидит уныла
 
Девица-краса.
 
 
 
Храбрый видит красну деву;
 
Сердце бьется в нем,
 
Конь тихонько к леву, к леву —
 
Вот уж под окном.
 
 
 
"Ночь становится темнее,
 
Скрылася луна.
 
Выдь, коханочка, скорее,
 
Напои коня".
 
 
 
"Нет! к мужчине молодому
 
Страшно подойти,
 
Страшно выдти мне из дому,
 
Коню дать воды".
 
 
 
"Ax! небось, девица красна,
 
С милым подружись!"
 
«Ночь красавицам опасна».
 
"Радость! не страшись!
 
 
 
Верь, коханочка, пустое;
 
Ложный страх отбрось!
 
Тратишь время золотое;
 
Милая, небось!
 
 
 
Сядь на борзого, с тобою
 
В дальний еду край;
 
Будешь счастлива со мною:
 
С другом всюду рай".
 
 
 
Что же девица? Склонилась,
 
Победила страх,
 
Робко ехать согласилась.
 
Счастлив стал козак.
 
 
 
Поскакали, полетели.
 
Дружку друг любил;
 
Был ей верен две недели,
 
В третью изменил.
 
 
  
Князю А. М. Горчакову
 
 
 
Пускай, не знаясь с Аполлоном,
 
Поэт, придворный философ,
 
Вельможе знатному с поклоном
 
Подносит оду в двести строф;
 
Но я, любезный Горчаков,
 
Не просыпаюсь с петухами,
 
И напыщенными стихами,
 
Набором громозвучных слов,
 
Я петь пустого не умею
 
Высоко, тонко и хитро,
 
И в лиру превращать не смею
 
Мое – гусиное перо!
 
Нет, нет, любезный князь, не оду
 
Тебе намерен посвятить;
 
Что прибыли соваться в воду,
 
Сначала не спросившись броду,
 
И в след Державину парить?
 
Пишу своим я складом ныне
 
Кой-как стихи на именины.
 
 
 
Что должен я, скажи, в сей час
 
Желать от чиста сердца другу?
 
Глубоку ль старость, милый князь,
 
Детей, любезную супругу,
 
Или богатства, громких дней,
 
Крестов, алмазных звезд, честей?
 
Не пожелать ли, чтобы славой
 
Ты увлечен был в путь кровавый,
 
Чтоб в лаврах и венцах сиял,
 
Чтоб в битвах гром из рук метал,
 
И чтоб победа за тобою,
 
Как древле Невскому герою,
 
Всегда, везде летела вслед?
 
Не сладострастия поэт
 
Такою песенкой поздравит,
 
Он лучше муз навек оставит!
 
Дай бог любви, чтоб ты свой век
 
Питомцем нежным Эпикура
 
Провел меж Вакха и Амура!
 
А там – когда Стигийской брег
 
Мелькнет в туманном отдаленьи,
 
Дай бог, чтоб в страстном упоеньи,
 
Ты с томной сладостью в очах,
 
Из рук младого Купидона
 
Вступая в мрачный чолн Харона,
 
Уснул… Ершовой на грудях!
 
 
  
Опытность
 
 
 
Кто с минуту переможет
 
Хладным разумом любовь,
 
Бремя тягостных оков
 
Ей на крылья не возложит.
 
Пусть не смейся, не резвись,
 
С строгой мудростью дружись;
 
Но с рассудком вновь заспоришь,
 
Хоть не рад, но дверь отворишь,
 
Как проказливый Эрот
 
Постучится у ворот.
 
 
 
Испытал я сам собою
 
Истину сих правых слов.
 
"Добрый путь! прости, любовь!
 
За богинею слепою,
 
Не за Хлоей, полечу,
 
Счастье, счастье ухвачу!" —
 
Мнил я в гордости безумной.
 
Вдруг услышал хохот шумный,
 
Оглянулся… и Эрот
 
Постучался у ворот.
 
 
 
Нет! мне, видно, не придется
 
С богом сим в размолвке жить,
 
И покамест жизни нить
 
Старой Паркой там прядется,
 
Пусть владеет мною он!
 
Веселиться – мой закон.
 
Смерть откроет гроб ужасный,
 
Потемнеют взоры ясны,
 
И не стукнется Эрот
 
У могильных уж ворот!