Полное собрание стихотворений в одном томе

  
К Батюшкову
 
 
 
Философ резвый и пиит,
 
Парнасский счастливый ленивец,
 
Харит изнеженный любимец,
 
Наперсник милых Аонид,
 
Почто на арфе златострунной
 
Умолкнул, радости певец?
 
Ужель и ты, мечтатель юный,
 
Расстался с Фебом наконец?
 
 
 
Уже с венком из роз душистых.
 
Меж кудрей вьющихся, златых,
 
Под тенью тополов ветвистых,
 
В кругу красавиц молодых,
 
Заздравным не стучишь фиалом,
 
Любовь и Вакха не поешь,
 
Довольный счастливым началом.
 
Цветов Парнасских вновь не рвешь;
 
Не слышен наш Парни Российской!..
 
Пой, юноша – Певец Тиисской
 
В тебя влиял свой нежный дух.
 
С тобою твой прелестный друг,
 
Лилета, красных дней отрада:
 
Певцу любви любовь награда.
 
Настрой же лиру. По струнам
 
Летай игривыми перстами,
 
Как вешний Зефир по цветам,
 
И сладострастными стихами,
 
И тихим шепотом любви
 
Лилету в свой шалаш зови.
 
И звезд ночных при бледном свете,
 
Плывущих в дальней вышине,
 
В уединенном кабинете,
 
Волшебной внемля тишине,
 
Слезами счастья грудь прекрасной,
 
Счастливец милый, орошай;
 
Но, упоен любовью страстной,
 
И нежных муз не забывай;
 
Любви нет боле счастья в мире:
 
Люби – и пой ее на лире.
 
 
 
Когда ж к тебе в досужный час
 
Друзья, знакомые сберутся,
 
И вины пенные польются,
 
От плена с треском свободясь:
 
Описывай в стихах игривых
 
Веселье, шум гостей болтливых
 
Вокруг накрытого стола,
 
Стакан, кипящий пеной белой,
 
И стук блестящего стекла.
 
И гости дружно стих веселый,
 
Бокал в бокал ударя в лад,
 
Нестройным хором повторят.
 
 
 
Поэт! В твоей предметы воле,
 
Во звучны струны смело грянь,
 
С Жуковским пой кроваву брань
 
И грозну смерть на ратном поле.
 
И ты в строях ее встречал,
 
И ты, постигнутый судьбою,
 
Как Росс, питомцем славы пал!
 
Ты пал, и хладною косою
 
Едва скошенный не увял!.. [4]
 
 
 
Иль, вдохновенный Ювеналом.
 
Вооружись сатиры жалом,
 
Подчас прими ее свисток,
 
Рази, осмеивай порок,
 
Шутя, показывай смешное
 
И, естьли можно, нас исправь.
 
Но Тредьяковского оставь
 
В столь часто рушимом покое.
 
Увы! довольно без него
 
Найдем бессмысленных поэтов,
 
Довольно в мире есть предметов,
 
Пера достойных твоего!
 
 
 
Но что!.. цевницею моею,
 
Безвестный в мире сем поэт,
 
Я песни продолжать не смею.
 
Прости – но помни мой совет:
 
Доколе музами любимый,
 
Ты Пиэрид горишь огнем,
 
Доколь, сражен стрелой незримой,
 
В подземный ты не снидешь дом,
 
Мирские забывай печали,
 
Играй: тебя младой Назон,
 
Эрот и Грации венчали.
 
А лиру строил Аполлон.
 
 
  
Эпиграмма
 
(Подражание французскому)
 
 
 
Супругою твоей я так пленился,
 
Что естьли б три в удел достались мне,
 
Подобные во всем твоей жене,
 
То даром двух я б отдал сатане
 
Чтоб третью лишь принять он согласился.
 
 
  
К Н. Г. Ломоносову
 
 
 
И ты, любезный друг, оставил
 
Надежну пристань тишины,
 
Челнок свой весело направил
 
По влаге бурной глубины:
 
Судьба на руль уже склонилась,
 
Спокойно светят небеса,
 
Ладья крылатая пустилась —
 
Расправит счастье паруса.
 
Дай бог, чтоб грозной непогоды
 
Вблизи ты ужас не видал,
 
Чтоб бурный вихорь не вздувал
 
Пред челноком шумящи воды!
 
Дай бог, под вечер к берегам
 
Тебе пристать благополучно
 
И отдохнуть спокойно там
 
С любовью, дружбой неразлучно!
 
Нет! ты не можешь их забыть!
 
Но что! Не скоро, может быть,
 
Увижусь я, мой друг, с тобою
 
Укромной хаты в тишине;
 
За чашей пунша круговою
 
Подчас воспомнишь обо мне:
 
Когда ж пойду на новоселье
 
(Заснуть ведь общий всем удел),
 
Скажи: "дай бог ему веселье!
 
Он в жизни хоть любить умел".
 
 
  
На Рыбушкина
 
 
 
Бывало, прежних лет герой,
 
Окончив славну брань с противной стороной,
 
Повесит меч войны средь отческия кущи:
 
А трагик наш Бурун, скончав чернильный бой,
 
Повесил уши.
 
 
  
Воспоминания в Царском селе
 
 
 
Навис покров угрюмой нощи
 
На своде дремлющих небес;
 
В безмолвной тишине почили дол и рощи,
 
В седом тумане дальний лес;
 
Чуть слышится ручей, бегущий в сень дубравы,
 
Чуть дышет ветерок, уснувший на листах,
 
И тихая луна, как лебедь величавый,
 
Плывет в сребристых облаках.
 
 
 
Плывет – и бледными лучами
 
Предметы осветила вкруг.
 
Алеи древних лип открылись пред очами,
 
Проглянули и холм и луг;
 
Здесь, вижу, с тополом сплелась младая ива
 
И отразилася в кристале зыбких вод;
 
Царицей средь полей лился горделива
 
В роскошной красоте цветет.
 
 
 
С холмов кремнистых водопады
 
Стекают бисерной рекой,
 
Там в тихом озере плескаются наяды
 
Его ленивою волной;
 
А там в безмолвии огромные чертоги,
 
На своды опершись, несутся к облакам.
 
Не здесь ли мирны дни вели земные боги?
 
Не се ль Минервы Росской храм?
 
 
 
Не се ль Элизиум полнощный,
 
Прекрасный Царско-сельской сад,
 
Где, льва сразив, почил орел России мощный
 
На лоне мира и отрад?
 
Увы! промчалися те времена златые,
 
Когда под скипетром великия жены
 
Венчалась славою счастливая Россия,
 
Цветя под кровом тишины!
 
 
 
Здесь каждый шаг в душе рождает
 
Воспоминанья прежних лет;
 
Воззрев вокруг себя, со вздохом Росс вещает:
 
«Исчезло всё, Великой нет!»
 
И в думу углублен, над злачными брегами
 
Сидит в безмолвии, склоняя ветрам слух.
 
Протекшие лета мелькают пред очами,
 
И в тихом восхищеньи дух.
 
 
 
Он видит, окружен волнами,
 
Над твердой, мшистою скалой
 
Вознесся памятник. Ширяяся крылами.
 
Над ним сидит орел младой.
 
И цепи тяжкие, и стрелы громовые
 
Вкруг грозного столпа трикраты обвились;
 
Кругом подножия, шумя, валы седые
 
В блестящей пене улеглись.
 
 
 
В тени густой угрюмых сосен
 
Воздвигся памятник простой.
 
О, сколь он для тебя, Кагульской брег, поносен!
 
И славен родине драгой!
 
Бессмертны вы вовек, о Росски исполины,
 
В боях воспитанны средь бранных непогод!
 
О вас, сподвижники, друзья Екатерины,
 
Пройдет молва из рода в род.
 
 
 
О громкий век военных споров,
 
Свидетель славы Россиян!
 
Ты видел, как Орлов, Румянцев и Суворов,
 
Потомки грозные Славян,
 
Перуном Зевсовым победу похищали;
 
Их смелым подвигам страшась дивился мир;
 
Державин и Петров Героям песнь бряцали
 
Струнами громозвучных лир.
 
 
 
И ты промчался, незабвенный!
 
И вскоре новый век узрел
 
И брани новые, и ужасы военны;
 
Страдать – есть смертного удел.
 
Блеснул кровавый меч в неукротимой длани
 
Коварством, дерзостью венчанного царя;
 
Восстал вселенной бич – и вскоре лютой брани
 
Зарделась грозная заря.
 
 
 
И быстрым понеслись потоком
 
Враги на русские поля.
 
Пред ними мрачна степь лежит во сне глубоком,
 
Дымится кровию земля;
 
И селы мирные, и грады в мгле пылают,
 
И небо заревом оделося вокруг,
 
Леса дремучие бегущих укрывают,
 
И праздный в поле ржавит плуг.
 
 
 
Идут – их силе нет препоны,
 
Всё рушат, всё свергают в прах,
 
И тени бледные погибших чад Беллоны,
 
В воздушных съединясь полках,
 
В могилу мрачную нисходят непрестанно,
 
Иль бродят по лесам в безмолвии ночи…
 
Но клики раздались!.. идут в дали туманной! —
 
Звучат кольчуги и мечи!..
 
 
 
Страшись, о рать иноплеменных!
 
России двинулись сыны;
 
Восстал и стар и млад: летят на дерзновенных
 
Сердца их мщеньем возжены.
 
Вострепещи, тиран! уж близок час паденья!
 
Ты в каждом ратнике узришь Богатыря.
 
Их цель иль победить, иль пасть в пылу сраженья
 
За веру, за царя.
 
 
 
Ретивы кони бранью пышут,
 
Усеян ратниками дол,
 
За строем строй течет, все местью, славой дышут,
 
Восторг во грудь их перешел.
 
Летят на грозный пир; мечам добычи ищут,
 
И се – пылает брань; на холмах гром гремит,
 
В сгущенном воздухе с мечами стрелы свищут,
 
И брызжет кровь на щит.
 
 
 
Сразились. – Русской – победитель!
 
И вспять бежит надменный Галл;
 
Но сильного в боях небесный Вседержитель
 
Лучем последним увенчал,
 
Не здесь его сразил воитель поседелый;
 
О Бородинские кровавые поля!
 
Не вы неистовству и гордости пределы!
 
Увы! на башнях Галл кремля!..
 
 
 
Края Москвы, края родные,
 
Где на заре цветущих лет
 
Часы беспечности я тратил золотые,
 
Не зная горестей и бед,
 
И вы их видели, врагов моей отчизны!
 
И вас багрила кровь и пламень пожирал!
 
И в жертву не принес я мщенья вам и жизни;
 
Вотще лишь гневом дух пылал!..
 
 
 
Где ты, краса Москвы стоглавой,
 
Родимой прелесть стороны?
 
Где прежде взору град являлся величавый,
 
Развалины теперь одни;
 
Москва, сколь Русскому твой зрак унылый страшен!
 
Исчезли здания вельможей и царей,
 
Всё пламень истребил. Венцы затмились башен,
 
Чертоги пали богачей.
 
 
 
И там, где роскошь обитала
 
В сенистых рощах и садах,
 
Где мирт благоухал, и липа трепетала,
 
Там ныне угли, пепел, прах.
 
В часы безмолвные прекрасной, летней нощи
 
Веселье шумное туда не полетит,
 
Не блещут уж в огнях брега и светлы рощи:
 
Всё мертво, всё молчит.
 
 
 
Утешься, мать градов России,
 
Воззри на гибель пришлеца.
 
Отяготела днесь на их надменны выи
 
Десница мстящая Творца.
 
Взгляни: они бегут, озреться не дерзают,
 
Их кровь не престает в снегах реками течь;
 
Бегут – и в тьме ночной их глад и смерть сретают,
 
 
 
А с тыла гонит Россов меч.
 
 
 
О вы, которых трепетали
 
Европы сильны племена,
 
О Галлы хищные! и вы в могилы пали. —
 
О страх! о грозны времена!
 
Где ты, любимый сын и счастья и Беллоны,
 
Презревший правды глас и веру, и закон,
 
 
 
В гордыне возмечтав мечем низвергнуть троны?
 
Исчез, как утром страшный сон!
 
 
 
В Париже Росс! – где факел мщенья?
 
Поникни, Галлия, главой.
 
Но что я зрю? Герой с улыбкой примиренья
 
Грядет с оливою златой.
 
Еще военный гром грохочет в отдаленьи,
 
Москва в унынии, как степь в полнощной мгле,
 
А он – несет врагу не гибель, но спасенье
 
И благотворный мир земле.
 
 
 
Достойный внук Екатерины!
 
Почто небесных Аонид,
 
Как наших дней певец, славянской Бард дружины,
 
Мой дух восторгом не горит?
 
О, естьли б Аполлон пиитов дар чудесный
 
Влиял мне ныне в грудь! Тобою восхищен,
 
На лире б возгремел гармонией небесной
 
И воссиял во тьме времен.
 
 
 
О Скальд России вдохновенный,
 
Воспевший ратных грозный строй,
 
В кругу друзей твоих, с душой воспламененной,
 
Взгреми на арфе золотой!
 
Да снова стройный глас Герою в честь прольется,
 
И струны трепетны посыплют огнь в сердца,
 
И Ратник молодой вскипит и содрогнется
 
При звуках бранного Певца.