Капитан звездолета (сборник)

Микулин передвинул рубильник, и искра превратилась в бешеные потоки голубовато-белого огня, который ревел, трещал, шипел так сильно, что Клэйтон невольно отступил к двери.
— Отойдите еще дальше! — крикнул Микулин. — На этом месте однажды едва не убило Аленку.
— А вы? — спросил Клэйтон.
— Мне надо! — ответил Микулин. Он повернул рубильник назад. Страшные огненные змеи исчезли, притаились. Но они были здесь, готовые каждую минуту выпрыгнуть по приказу своего укротителя. Да, Микулин, этот красивый юноша с выразительными глазами, был страшный своим могуществом человек.
— Это настоящая молния, — пояснил Микулин. — В ней два миллиона вольт. Но я могу довести напряжение до десятка миллионов. Настоящая молния лопнет от зависти. Теперь смотрите сюда. — Микулин повернул другой рычаг. Шесть длинных стеклянных лампочек, соединенных цепью, засветились приятным зеленоватым огнем.
— Это не так страшно, не правда ли? — спросил Микулин. — А между тем здесь заключены те же ужасные стихийные силы. Но я заставил их служить человеку. Вот из этого окошечка в трубке я выпускаю “пи-лучи”. Это настоящие лучи смерти для многих живых существ. И в то же время они способны делать чудеса, превращая химические элементы. Пусть злится Лор! Это моя физическая катодная химия. Я разбиваю и перемещаю атомы по своему желанию. Из углеводородов я могу сделать искусственный каучук, из угля — бензин и нефть. Из дерева — сахар и шелк и скоро, кажется, я получу живую протоплазму. — Микулин погасил лампочки. — Идемте, пора обедать.
— Вы, кажется, скоро будете превращать камни в золото? — шутливо спросил Клэйтон, волнуясь в душе. Микулин уселся на ступенях крыльца, покачал головой и сказал:
— Не так скоро, как я сам предполагал. — Он взял несколько камешков и начал укладывать их в ряд. — Практическая химия имеет дело с очень небольшим количеством химических элементов. Кислород, водород, углерод, азот. Вот основные строители бесчисленного количества видимых веществ. Молекулы этих элементов вступают во всевозможнейшие отношения, — вот так, как я раскладываю эти камешки. И каждый раз получается новое вещество: то анилиновая краска, то взрывчатое вещество, то ароматическая эссенция. Одним и тем же веществом я могу взорвать скалу или надушить ваш платок. Аленка Лор рекордсмен в этой области. Но все это еще не то, что мне надо. Эта игра в камешки уже не занимает меня. Меня интересует превращение самих “камешков”. Изучая природу самих атомов, перемещая расположение их электронов и протонов, я хочу превращать основные элементы: из кислорода делать водород, из углерода — азот. Тогда я буду мастером “перевоплощения” материи. Но как много трудностей на этом пути!
Я похож на путешественника в неведомых странах. Мне надо заготовить “фураж”, прежде чем двинуться в путь, и Лор и Грачев помогают мне в этом. С этим багажом я двигаюсь в путь к намеченной цели. Эта цель кажется близкой, как горная вершина. Но вы знаете, как горный воздух скрадывает расстояния и обманывает? Вы идете, идете день и ночь, падаете от усталости, а вершина как будто уходит от вас… Вот здесь, на Алтае, есть гора Белуха. Пять тысяч пятьсот метров. Еще ни одна человеческая нога не ступала на эту вершину. А между тем она не кажется такой высокой и недоступной. Попробуйте, взойдите на нее!.. То же происходит и со мной. Иногда мне кажется, что я совсем близко у цели. И когда мне оставалось сделать только последний шаг, я вдруг видел прежде скрытую от моих глаз расщелину, глубокий провал, который нельзя перейти. И надо было начинать все снова. Но цели-то своей я в конце концов достигну.
— И будете превращать булыжники в золото?
— И золото в булыжники, — ответил Микулин.
— Скоро?
— Да, теперь скоро. Предварительные работы закончены. В моей лаборатории все приготовлено к опыту. Теоретически вопрос решен. И, быть может, не пройдет и нескольких дней, как вы будете свидетелем осуществления мечты алхимиков. У всех этих алхимиков было зерно истины! Великий алхимик средних веков араб Абу-Музы-Джафар-аль-Софи говорил, что металлы — тела меняющейся природы, состоят из меркурия, то есть ртути и серы, и потому им можно придать то, что им недостает, и отнять от них то, что находится в избытке. Мы, современные “алхимики”, действуем очень похожим методом: стараемся изменить атомное строение, отнимая или прибавляя недостающие электроны. В периодической системе Менделеева золото занимает семьдесят девятое, а ртуть — восьмидесятое место, и атомный вес их очень близок: золото — 197,2, ртуть — 200,6…
— Обедать! — послышался сильный и низкий голос Егоровны.
— Идемте обедать, — поднялся Микулин, — а сегодня вечером приходите в лабораторию. Вы будете присутствовать в качестве благородного свидетеля при появлении первого золотого слитка.
“Однако мне везет”, — подумал Клэйтон.
Все складывалось лучше и проще, чем он ожидал.
НЕУДАВШИЙСЯ ОПЫТ
После обеда Клэйтон вернулся в свою комнату и, как полагалось больному, улегся в постель. Но его мертвый час был наполнен довольно живыми размышлениями. Клэйтону надо было обдумать дальнейший план действий, если секрет получения золота искусственным путем будет открыт сегодня Микулиным. Убить! Но это не легко. Совсем не легко. Пожалуй, легче всего убить Грачева. Но он только лаборант. Нечто вроде слуги. Подай, подогрей, возьми… Микулин? Говорят, он гениален… Вполне возможно. Однако Микулин обладает еще одним талантом: привлекать к себе симпатии окружающих. Клэйтон старался убедить самого себя, что Микулин замышляет погубить цивилизацию, но маска злодея спадала с лица Микулина, и на Клэйтона смотрели большие глаза, от которых трудно было оторвать взгляд.
— Не может быть, чтобы Лор была равнодушна к этим глазам, — прошептал Клэйтон. И мысли его перешли к девушке прежде, чем он “покончил” с жизнью Микулина. Убить Лор? Убить молодую девушку, похожую на веселого мальчика? Да он и не собирался никого убивать! Он узнает о том, что секрет золота открыт, сообщит Додду, и пусть они делают, что хотят. Впрочем, нет. Клэйтон был бы плохим патриотом, если бы отказался выполнить свой гражданский долг. Надо меньше размышлять, а больше делать. Я не возбуждаю у Микулина подозрений и спрошу его прямо, как он думает использовать свои изобретения. Если он в самом деле думает сделать их орудием революционной борьбы, то с ним и со всеми ими не придется церемониться.
Вечером Клэйтон отправился в лабораторию. Там уже кипела работа. Лор и Грачев, видимо, волновались. Грачев хотел скрыть свое волнение под маской обычной шутливости.
— Как ты думаешь, Вася, — спрашивал он у Микулина, — скоро у нас из золота будут делать общественные уборные?
Микулин улыбался, как всегда. Ни малейшего напряжения мысли не видно было на его большом открытом лбу, как будто делал он совсем простое, обыденное дело.
— Сыпь сюда, на эту полочку, — приказал он Грачеву вместо ответа. Грачев насыпал на небольшую полочку у стеклянной трубки белого порошка.
Руки Грачева немного дрожали.
— Довольно?
— Довольно, Ефим, спасибо. Аленка, отойди, ты опять стоишь против трубки. Сейчас буду пускать ток…
Лор отошла. В лаборатории наступила; торжественная тишина. Микулин повернул рубильник. Загудел мотор, затрещала искра. Пустотные трубки наполнились зеленоватым огнем. Четыре пары глаз внимательно смотрели на белый порошок.
— Идет! — крикнул Грачев. — Чернеет!
— Ничего не идет, — спокойно ответил Микулин. — Порошок не должен чернеть.
Вскоре белый порошок сделался черным как уголь. Микулин рассмеялся и, обратившись к Клэйтону, сказал:
— Простите, я поторопился позвать вас. Опять неудача! Хотя я не понимаю, как это могло случиться. Аленка, иди сюда на расправу.
На лицах Лор и Грачева было написано самое искреннее огорчение.
Микулин и Лор засели за небольшой чертежный столик. Микулин начал быстро писать на старом чертеже химические формулы, от времени до времени обращаясь к Лор с вопросом: