До тебя (ЛП)

Осматриваясь вокруг, постарался выглядеть невозмутимо и уверенно, держаться по-хозяйски. 
– Джаред, – произнес мужской голос.
Я замер.
Этот хриплый голос преследовал меня во сне. Он всегда звучал одинаково. Терпеливо.
Как змея, крадущаяся к своей добыче. 
Я медленно пошел на звук, пока на глаза не попался мужчина за сорок, с белокурыми волосами, завивавшимися вокруг ушей, и синими глазами. 
Отец сидел за столом, опершись локтями о столешницу, сплетя пальцы, одетый в бежевую рубашку и белую футболку. Наверно, на нем были брюки под цвет рубашке, только я даже не позаботился проверить. 
Никак не мог отвести взгляд от его лица. Ничего не изменилось. Если не считать гладко выбритых щек и более здоровой на вид кожи (полагаю, потому что он больше не принимал наркотики), выглядел отец так же. Волосы по-прежнему с проседью. Он всегда был среднего телосложения, но сейчас казался немного худощавее. Сомневаюсь, что заключенные имели шансы растолстеть в тюрьме. 
От того, как он на меня смотрел, начали потеть ладони. К несчастью, это тоже не изменилось. Глаза у него были холодные и отчужденные, с налетом чего-то еще. Может, изумления?
Словно он знал что-то, чего не должен был знать. 
Он знал все, – напомнил я себе. 
Внезапно я снова вернулся в его кухню, парализованный от отчаяния, с саднящими от веревки запястьями.
Сунув руку в карман, достал вещь, без которой мне точно не обойтись. Глиняный кулон Тэйт. 
Я сжал его в кулаке, сразу же почувствовав себя сильнее. 
Технически, кулон предназначался для ее матери, но я забрал его с кладбища однажды. Сначала уверял себя, что пытался его сберечь. Чтобы он наверняка сохранился. Позже кулон стал еще одной частичкой Тэйт, которой я мог завладеть. 
Теперь он выступал в качестве моего талисмана. Уже не я его берег от вреда, а он меня. 
Сощурив глаза для пущего эффекта, подошел к отцу, недостаточно медленно, чтобы выглядеть робко, и недостаточно быстро, чтобы показаться покорным. На своих собственных условиях, потому что он больше не имел права голоса. 
– Итак, что натворил? – спросил отец, прежде чем я успел сесть, заставив меня на мгновение замереть над сиденьем.  
О, да. Он намеревался со мной побеседовать. Об этом я забыл. Хотя его желание не означало, что я должен отвечать. 
Я еще не решил, как вести себя во время визитов, но он мог катиться ко всем чертям. Впереди у нас пятьдесят две встречи, возможно, в какой-то момент я решу заговорить, только не раньше, чем буду готов. 
– Да ладно тебе, – поддел отец. – Можем уж заодно и время скоротать.
Крошечная часть меня надеялась, что без алкоголя и наркотиков мой отец – ох, ну, не знаю – начнет вести себя так, будто у него есть сердце. Нет, он остался той же мразью. 
– Украл? – тут же продолжив, спросил отец, словно говорил сам с собой, постукивая пальцами по стальному столу. – Нет, ты не алчный. Нападение, может? – Он покачал головой. – Но ты никогда не начинал драки, в которых мог проиграть. С более слабым противником, вероятно. Ты всегда был мелким трусом. 
Сжав свободную руку в кулак, сосредоточился на дыхании.
Сидя здесь, вынужденный выслушивать его размышления, которыми он так великодушно делился, я гадал – он эту хрень на ходу придумывал или действительно был настолько проницателен?
Алчен ли я? Нет, не думаю. Завязывал ли драки с более слабыми противниками? Тут мне пришлось задуматься на минуту, но да, завязывал. 
Только потому, что все вокруг были слабее меня. Все.
– Значит, остаются наркотики. – Отец стукнул ладонью по столу, застигнув меня врасплох. Я рефлекторно потупил взгляд, чтобы не смотреть ему в глаза. – Правдоподобно. Учитывая твою мать и меня, у тебя это в крови. 
Все, – повторил про себя.
– Ты меня не знаешь, – ответил тихим, ровным тоном. 
– Да, продолжай себя в этом убеждать. 
Нет. Он оставил меня – спасибо Богу за это – когда мне исполнилось два года. Потом провел со мной несколько недель тем летом.
Он меня не знал. 
Сжимая кулон Тэйт, пристально смотрел на отца. Пора его заткнуть.
– Надолго тебя посадили? Еще лет шесть осталось? – спросил я. – Каково это – знать, что поседеешь до того, как снова займешься сексом? Или сядешь за руль? Или сможешь лечь спать позже одиннадцати в будний день? – Я приподнял брови, надеясь, что мои снисходительные вопросы поставят его на место. – Ты ничего обо мне не знаешь. Никогда не знал. 
Отец моргнул, а я не отвел глаз, провоцируя его снова что-нибудь ляпнуть. Похоже, он меня изучал. Ощущение такое, будто я оказался под оптическим прицелом. 
– Что это? – Он указал на кулон у меня в ладони.
Я посмотрел вниз, не заметив, как продел через пальцы зеленую ленту. Было очевидно, что у меня в кулаке что-то лежит. Внезапно сердце заколотилось быстрее. 
Мне хотелось уйти.
Думать об отце и Тэйт одновременно, позволить ему увидеть ее вещь, было отвратительно. 
Знаете цветы, которые фокусники достают из шляпы? В данный момент я хотел стать таким цветком и спрятаться обратно. Хотел слиться со стулом, лишь бы избежать его грязных глаз, забрать кулон с собой туда, где он будет в безопасности.
– Как ее зовут? – Отец говорил тихо, практически шепотом. 
Вопреки себе я вздрогнул. Подняв взгляд, заметил, что он улыбался так, словно все знал. 
Словно я опять оказался в его власти.
– Шесть лет, говоришь? – Он облизнул губы. – Ей будет за двадцать к тому времени. – Отец снова кивнул. 
Мной овладела ярость, потому что я отлично понял его намек. 
Сукин. Сын.
Ударив рукой по столешнице, услышал удивленные вздохи окружающих, затем оттолкнул свой стул назад и поднялся, испепеляя папашу взглядом. Я хотел, чтобы он сдох. И чтобы смерть была мучительной.
Я вдыхал и выдыхал горячий воздух через нос. Шум моего дыхания напоминал отдаленный рокот водопада.
– Что не так у тебя внутри? – прорычал я. – Твое сердце разбито, мертво или оно просто бесчувственное? 
Отец посмотрел на меня без страха – в конце концов, я не представлял для него угрозы – и ответил с наибольшей искренностью, какую я от него получал за всю свою жизнь:
– Ты разве не знаешь, Джаред? Ты такой же. И твое никчемное потомство будет таким же. Мы никому не нужны. Ты мне был не нужен. 
Мое лицо не расслабилось. Оно просто рухнуло от разочарования, и я сам не знал, почему. 
– У меня есть для тебя подарок ко дню рождения. – Папа Тэйт стоял на нашей подъездной дорожке, держа руки в карманах, когда я вылез из машины.
Я покачал головой, чувствуя чертов вес визита к отцу буквально всей кожей. На обратном пути из тюрьмы домой гнал на повышенной скорости. Мне нужно было отвлечься.
– Не сейчас, – огрызнулся. 
– Да, сейчас. – Джеймс развернулся в сторону своего двора, ожидая, что я пойду следом. И я пошел. Хотя бы для того, чтобы он перестал действовать мне на нервы.  
Волочась за ним в их открытый двухместный гараж, я замер на месте, увидев развернувшуюся передо мной катастрофу.
– Черт, что случилось? – выдавил шокированно.
Идеально отреставрированная Шеви Нова, стоявшая в гараже с тех пор, как Тэйт и мистер Брандт сюда переехали, была совершенно разгромлена. Ну, ладно, не совершенно. Но все равно разгромлена. Будто ее использовали в качестве бейсбольного мячика в игре между Кинг-Конгом и Годзиллой. Стекла разбиты, покрышки порезаны – и это еще мелочи. Вмятины диаметром с баскетбольный мяч покрывали двери, панели и капот. Кожаные сиденья вспороты.
– С днем рождения.
Я резко повернул голову в его сторону, сконфуженно сдвинув брови.
– С днем рождения? Вы спятили? Вчера эта машина была в отличном состоянии. Сейчас вы превратили ее в груду хлама, и отдаете мне?
Не то, чтобы я нуждался в машине. Джекс получит мою старую тачку, как только ему исполнится шестнадцать, и он обзаведется правами, а я куплю себе новую со дня на день за деньги от продажи дедушкиного наследства.