Жить, чтобы любить

Анна заметила мое явное неумение вести светскую беседу, но не стала форсировать события.
– Прими мои поздравления, – бросила она и, повернувшись к Саре, добавила: – Пойду наверх, переоденусь к обеду. Мы с твоим папой обедаем с Ричардсонами в ресторане, а еще мы пригласили Мэтьюсов, поскольку они в нашем городе еще никого не знают.
– Хорошо, мама, – ответила Сара, явно слушавшая мать вполуха.
У меня же при упоминании знакомой фамилии замерло сердце.
– Выходит, твои родители будут обедать с родителями Эвана? – Я не верила своим ушам.
– Мои родители, наверное, знают всех в этом городе. Понимаешь, в Уэслине они нечто вроде членов комитета по организации торжественных встреч. Ведь папа, в сущности, политик, – пожала плечами Сара и с ухмылкой добавила: – Ты что, хочешь, чтобы я нарыла для тебя компромат на их семью?
– Сара! – возмутилась я. – Конечно нет. Я не настолько интересуюсь Эваном. Просто немного поболтаю с ним, чтобы он наконец оставил меня в покое.
– Говори-говори, – ехидно улыбнулась она, но я пропустила ее колкость мимо ушей.
– Что дальше? – поспешила я сменить тему.
– Надеюсь, ты позволишь мне подстричь тебе волосы, – с обходительной улыбкой произнесла Сара.
Надо сказать, что волосы у меня были одной длины, до лопаток. Поскольку у меня не имелось возможности хотя бы раз в два месяца делать модельную стрижку, я несколько раз в год подравнивала их сама. А моей любимой прической был конский хвост – то, что не требовало особой возни.
– И что ты собираешься сделать?
– Ничего сверхъестественного, – успокоила она меня. – Просто подстригу тебя чуть покороче.
– Ну ладно, я на все согласна.
– Неужели? Вот здорово! – Сара вскочила с табуретки и потащила меня наверх.
Выдвинув средний ящик туалетного столика, где лежали помада и лак для ногтей всех имеющихся в продаже оттенков, она достала расческу и профессиональные ножницы. Затем усадила меня на стул и накинула на плечи полотенце, а другое положила на пол, чтобы не разносить по всей комнате состриженные волосы.
– Обещаю, сегодня вечером тебя никто не узнает!
Что ж, было бы совсем неплохо.
Сара провела расческой по моим волосам и заколола наверх отдельные пряди. Я закрыла глаза, чтобы не мешать ей, так как боялась, что она, не дай бог, сострижет что-нибудь лишнее. А Сара все расчесывала и стригла, громко напевая под музыку. Не успела я опомниться, как она уже включила фен и круглой щеткой принялась укладывать мне волосы.
– Только не вздумай открыть глаза! – С этими словами она стала пальцами наносить мне на веки тени.
– Сара, ради всего святого, не делай из меня клоуна! – взмолилась я.
– Я чуть-чуть. Обещаю, – ответила она и провела кисточкой по моим щекам. – Ну, что скажешь? Эм, теперь можешь посмотреть на себя.
Прищурившись, я уставилась на себя в зеркало. Темно-каштановые волосы мягкой волной падали на плечи, подстриженные слоями пряди смягчали черты лица в форме сердечка. Я не могла сдержать улыбку.
– Мне нравится, – призналась я.
К моему облегчению, Сара наложила косметику в самую меру: лишь легкие тени на веки и немного румян на щеки, что, впрочем, могло оказаться даже лишним, если я случайно окажусь рядом с Эваном.
– Вот! – Сара протянула мне блеск для губ и тушь для ресниц. – Дальше уж ты как-нибудь сама. Так будет проще. Я пойду в ванную наводить красоту, но скоро вернусь.
Пока Сара сушила и укладывала волосы, я, сидя на кровати, пролистывала женские журналы со статьями на темы, как вести себя более раскованно и как быстро сбросить десять фунтов. Наконец Сара вернулась в комнату. Ее блестящие рыжие волосы были уложены локонами, тени еще больше подчеркивали синеву ее глаз, а помада – красивую форму пухлого рта. И я неожиданно снова вернулась в реальный мир.
– Ну, что еще не так? – заметив мои поникшие плечи, поинтересовалась Сара.
– А я точно тебе не помешаю? Мне отнюдь не улыбается ходить за тобой весь вечер бледной тенью. Ведь все захотят пообщаться с тобой, но не со мной.
– Заткнись! – нахмурившись, швырнула в меня подушку Сара. – Конечно не помешаешь. И почему сегодняшний день должен отличаться от остальных? Если со мной захотят поболтать, то я, если захочу, остановлюсь и поболтаю. Раньше тебя это особо не трогало.
Я уставилась в пол, так как поняла, что дело вовсе не в Сариной популярности, а в том, что у меня сдали нервы.
– Ты права. Прости, пожалуйста. У меня из-за этой вечеринки крыша едет.
– Мы здорово повеселимся. Обещаю, – ослепительно улыбнулась ярко-красными губами Сара. Она что-то достала из шкафа и бросила мне: – Белый шарф идеально подойдет к джемперу, к тому же он теплый, и твоя куртка точно не понадобится.
– Спасибо. – Я надела на шею пушистый шарф и посмотрелась в зеркало: подруга была права, я действительно выглядела совсем по-другому.
– Это будет лучший вечер в твоей жизни, – успокоила меня Сара, когда мы наконец сели в ее машину, чтобы ехать в сторону школы.
Она была так возбуждена, что с трудом сдерживала бившую через край энергию. Я же отчаянно старалась подавить растущее беспокойство. Нет, я справлюсь. И смогу быть общительной. Ладно, пожалуй, это уже перебор. Хотя бы постараюсь не выглядеть жалкой. Вот так будет правильнее.
Но кого я хотела обмануть?
 
Глава 5
Стать незаметной
Когда мы приехали, парковка уже была забита машинами, а зрители толпились у билетной кассы. И тут я снова почувствовала приступ паники. Я прекрасно понимала, что глупо так волноваться из-за совершенно обычного футбольного матча [1], но для меня это было равносильно тому, чтобы прийти в школу голой. Сара выпрыгнула из машины и что-то крикнула группе девочек, которые, весело щебеча, направлялись на стадион.
– Сара! – обрадовались они и, подскочив к нам, чуть было не задушили Сару в объятиях.
А я уныло стояла поодаль. В облегающем джемпере я чувствовала себя выставленной на всеобщее обозрение, поскольку модный белый шарф никак не прикрывал глубокий вырез.
– Эмма?! – удивленно воскликнула Джилл Патерсон.
Все дружно повернулись в мою сторону. Да, я совершенно верно предвидела, что румяна не понадобятся: мои щеки и без того пылали.
Я выдавила скупую улыбку и небрежно помахала рукой.
– Зашибись! Ты выглядишь просто отпадно, – сказала еще одна девочка, и все остальные начали осыпать меня комплиментами.
– Спасибо, – промямлила я, чувствуя, что готова провалиться сквозь землю.
Потом Сара взяла меня под руку и с гордой улыбкой провела через турникет. Я набрала в грудь побольше воздуха, чтобы подготовить себя к сюрпризам, которые может преподнести сегодняшний вечер. Тем более что все на меня усиленно таращились.
Я то и дело ловила изумленные взгляды, слышала перешептывания и замечания по поводу моего волшебного преображения. Все словно потеряли дар речи, впрочем так же, как и я. Затем я опустилась на металлическое сиденье и принялась наблюдать за игрой. Сара, которая болела за Джейсона, тоже старалась следить за ходом матча, хотя ее постоянно отвлекали. Каждый, кто проходил мимо нас, даже родители игроков, пришедшие поболеть за школьную команду, считал своим долгом перекинуться с ней парой фраз. С ума сойти, сколько у нее было знакомых, причем для каждого она с легкостью находила остроумное замечание или просто доброе слово. Похоже, пора было брать ее опыт на вооружение.
Во время третьей четверти я решила сходить за горячим шоколадом, а Сара вместе с Джилл и Кейси направились в туалет, что-то живо обсуждая на ходу. Оглушенная зычным голосом комментатора, я стояла в очереди и задумчиво чертила носком туфли круги на земле.
– Неплохая игра, а? – услышала я знакомый голос, перекрывший и шум толпы, и речь комментатора. Резко повернувшись, я увидела у себя за спиной Эвана с камерой в руках.
– Неплохая – мягко сказано. Прекрасная игра, – с трудом обретя возможность говорить, ответила я. Мне вдруг стало трудно дышать, щеки предательски запылали, сердце бешено заколотилось. – Ты что, освещаешь игру для газеты?