Гарри Поттер и Тайная комната (с илл. из фильма)

Через десять минут Снегг вернулся и, разумеется, в сопровождении профессора Макгонагалл. Гарри довелось несколько раз видеть ее рассерженной, но то ли он забыл, какие у нее бывают тонкие губы в гневе, то ли такой сердитой на его глазах она никогда не была. Войдя в кабинет, она тотчас взмахнула волшебной палочкой, мальчишки в страхе отпрянули, но она только разожгла в камине огонь, который тут же ободряюще загудел.
— Садитесь, — предложила она.
Оба опустились на стулья поближе к огню.
— Теперь рассказывайте! — потребовала Макгонагалл, сердито поблескивая очками.
И Рон пустился описывать их злоключения, начав с барьера, который отказался впустить их на волшебную платформу.
— …у нас просто не было другого выхода, госпожа профессор, мы никак не могли попасть на наш поезд.
— А почему вы не послали письмо с совой? У тебя ведь была сова? — Профессор строго посмотрела на Гарри.
Гарри опустил голову: именно так они должны были поступить.
— Я… я не подумал…
— Это яснее ясного.
В дверь постучали, и Снегг, излучая счастье, отпер ее. В кабинет вошел директор школы, профессор Дамблдор.
Гарри сжался в комок. Вид у Дамблдора был на редкость серьезный. Он глядел на ребят, повесив крючковатый нос. И Гарри вдруг захотелось очутиться с Роном в темном парке под градом ударов Гремучей ивы.
После продолжительного молчания Дамблдор наконец сказал:
— Сделайте милость, объясните все-таки, почему вы так поступили.
Уж лучше бы он закричал на них, такое разочарование прозвучало в его голосе.
Гарри почему-то не мог смотреть в глаза директору и рассказывал не ему, а своим коленкам. Он подробно описал все, умолчав об одном — что заколдованный автомобиль принадлежит мистеру Уизли. По его рассказу получалось, что им с Роном повезло: на привокзальной стоянке оказался летучий автомобиль. Он сразу понял, Дамблдор не поверил ему, хотя и ничего не расспрашивал. Наконец Гарри закончил печальную повесть — директор школы продолжал молча взирать сквозь очки на жалких подсудимых.
— Ну, мы пойдем собирать вещи, — безнадежно промолвил Рон.
— Это вы о чем, Рональд Уизли? — сурово вопросила профессор Макгонагалл.
— Вы ведь хотите исключить нас из школы?
Гарри бросил быстрый взгляд на Дамблдора.
— Не сегодня, мистер Уизли, — ответил директор. — Но я делаю вам обойм последнее предупреждение. Вы совершили очень серьезный проступок. Я немедленно напишу вашим семьям. И если подобное повторится, буду вынужден вас исключить.
С лица Снегга схлынуло ликование, как если бы он услышал, что Рождество отменяется навсегда. Прокашлявшись, он обратился к директору:
— Профессор Дамблдор, эти юнцы нарушили Закон, ограничивающий магию несовершеннолетних, нанесли серьезный урон старой, очень ценной иве… этот акт вандализма…
— Профессору Макгонагалл решать вопрос об их наказании, — спокойно проговорил Дамблдор. — Они учатся на ее факультете, она несет за них ответственность. Так я пошел на банкет, Минерва, — повернулся он к ученой даме. — Надо сделать несколько объявлений. Идемте, Северус. Какой нас ожидает восхитительный торт!
Окинув Гарри и Рона взглядом ядовитой змеи, Снегг убрался из кабинета вслед за директором. Подсудимые остались наедине с профессором Макгонагалл, взиравшей на них строгим, но справедливым оком.
— Тебе бы, Уизли, лучше всего отправиться сейчас в изолятор, у тебя ссадина на лбу кровоточит.
— Не очень сильно. — Рон поспешно вытер рукавом царапину над глазом. — Мне бы хотелось посмотреть, профессор, как будет распределяться моя сестра.
— Церемония распределения уже кончилась. Твоя сестра тоже попала в Гриффиндор.
— Здорово!
— А что касается Гриффиндора… — начала было Макгонагалл.
— Профессор, — перебил ее Гарри, — когда мы сели в тот автомобиль, семестр в школе еще не начался. Так что… наверное… у Гриффиндора не вычтут баллы? — спросил с беспокойством Гарри.
Профессор Макгонагалл пристально посмотрела на него, и ему показалось, что губы ее тронула улыбка. Во всяком случае, они уже были не такие тонкие.
— Нет, я не вычту баллов у факультета. Но вам наказания не избежать, будете после уроков выполнять общественно полезные работы.
У Гарри отлегло от сердца. Все кончилось лучше, чем он ожидал. Письмо Дурслям и наказанием не назовешь. Они пожалеют только, что Гремучая ива совсем его не убила.
Профессор Макгонагалл взмахнула своей палочкой над столом Снегга. И на нем, откуда ни возьмись, появилась тарелка, полная бутербродов, и два серебряных кубка с тыквенным соком.
— Ешьте, — сказала она, — и марш к себе в спальню. А мне еще надо вернуться на банкет.
Когда дверь за ней захлопнулась, Рон громко и протяжно свистнул.
— А я уж было решил — прощай школа! — воскликнул он и жадно схватил бутерброд.
— И я тоже, — последовал его примеру Гарри.
— Ну до чего ж нам не везет! — жуя бекон с курицей, проговорил Рон. — Фред с Джорджем раз пять или шесть летали на этом фордике, и ни один магл не заметил. — Рон проглотил и откусил еще один здоровенный кусок. — Но все-таки, почему нам не удалось попасть на платформу через этот барьер?
Гарри пожал плечами.
— Теперь придется взвешивать каждый свой шаг, — сказал он, с удовольствием отхлебывая тыквенный сок из серебряного кубка, в котором плавали льдинки. — Жалко, что нас не пустили на банкет…
— Она просто решила упрятать нас ото всех, — предположил Рон. — Чтобы никто в такой вечер не сказал: а все-таки классно летать в школу на фордике!
Наевшись до отвала — тарелка периодически сама пополнялась бутербродами — ребята покинули кабинет и пошли знакомой дорогой в башню Гриффиндора. В замке все было тихо, праздник, как видно, кончился. Они прошли мимо бормочущих портретов, позвякивающих доспехов рыцарей, поднялись по узкой каменной лестнице и, наконец, достигли перехода, где был секретный вход в башню Гриффиндора, замаскированный большим портретом очень полной дамы в розовом шелковом платье.
— Пароль? — спросила дама, увидев приближающихся ребят.
— М-м-м… — протянул Гарри, как бы вспоминая.
Они не знали нового пароля, ведь они еще не видели старосты Гриффиндора. Но помощь подоспела немедленно. За спиной послышались чьи-то быстрые шаги, ребята обернулись, их догоняла Гермиона.
— Это вы! Где вы были? Ходит нелепый слух, что вас исключили за то, что вы якобы разбили летучий автомобиль.
— Нет, нас не исключили, — заверил ее Гарри.
— Надеюсь, вы не хотите сказать, что прилетели в школу… — Гермиона говорила тоном профессора Макгонагалл.
— Оставь нотацию до другого раза. Скажи лучше пароль! — нетерпеливо потребовал Рон.
— «Индюк», но это не главное… — Гермиона явно сердилась.
Ее слова, однако, потонули в громе аплодисментов: дверь с дамой отворилась, и они очутились на пороге Общей гостиной. Казалось, не спит весь факультет. Комната была переполнена, стояли даже на шатких стульях, на покосившихся столах. Друзей, очевидно, давно ждали. Десятки рук потянулись к ним и втащили внутрь через вход, обозначенный портретом. Гермиона протиснулась следом.
— Потрясающе! — крикнул Ли Джордан. — Гениально! Какое возвращение! Врезаться в Гремучую иву! Школа сто лет этого не забудет!
— Молодцы! — похвалил пятикурсник, который раньше ни разу даже не заговаривал с Гарри.
Кто-то похлопал его по плечу, как будто он только что выиграл марафонский бег. В первый ряд сквозь толпу пробились Фред с Джорджем.
— Почему вы не позвали нас? Мы бы могли запросто вернуться!
Рон покраснел и виновато улыбнулся. А Гарри вдруг заметил одно явно расстроенное лицо. Это был Перси, возвышавшийся среди первокурсников; он двигался к ним, готовый высказать, что о них думает. Гарри толкнул Рона в бок и кивком указал на старосту. Рон немедленно оценил обстановку.