Игра стоит свеч (СИ)

— Официально уведомляю тебя, Кайл! Если завтра ты будешь ехать так же, как и сегодня, и мы по-прежнему будем в итоговом протоколе в районе десятого места, я… — тут она шумно выдохнула, попутно наслаждаясь всеми оттенками изумления, плескавшимися в его взгляде. И совсем уж сердито закончила, окончательно войдя в роль: — Я уйду из команды! Завтра же! И никто, никто, даже сэр Макс не заставит меня остаться и выйти на старт на следующий день. Вот так вот! Я не езжу с лузерами, Падрон!
Ник отодвинулась назад на полшага. Он едва заметно качнулся за ней вслед. Николь пальчиком аккуратно подвинула отвисший подбородок Кайла вверх.
— Челюсть подбери! И, — один взгляд вниз, — полотенце тоже.
Она покинула поле битвы с гордо поднятой головой. Один-ноль. Вчистую.
Впрочем, как только закрылась дверь, ее тут же стали одолевать сомнения — не перегнула ли она палку? Но другого выхода, кроме как уязвить его гордость и самолюбие, она не видела. Жалости Кайл не приемлет. Ни в каком виде.
Его только что унизили, усомнились в его способностях водить машину и наорали. И кто? Его собственный штурман! По совместительству — красивая девушка с отвратительным характером. Это не лезет ни в какие ворота. Пора показать этой женщине, кто в их экипаже главный! Совсем распустилась, надо ее на место поставить и показать, кто тут чемпион!
Кайл поправил полотенце, которое вовсе не упало, вопреки утверждению Ник. А почему не упало? Очевидно, почему. Во всю логику его сердитых размышлений не укладывалось одно: какого черта у него такой стояк?
— Ты помнишь, о чем мы говорили вчера?
— На память не жалуюсь, — отвечает он ей сухо. — И вот что я тебе скажу. Когда я выиграю чемпионский кубок… а я его выиграю, обязательно… так вот, я не дам тебе за него даже подержаться! Не заслужила! Ты себя совершенно отвратительно ведешь!
— Ты его сначала выиграй, а потом, возможно, я даже соглашусь с твоим утверждением, — отвечает Ник. Она сделала ставку на его гордость, и будет гнуть свою линию до конца.
— Тебе придется это сделать!
— Разговоры, разговоры… поехали!
Чудес не случается. Если над ними не работать. А если усердно трудиться — то вот вам и чудо, пожалуйста. Их героический прорыв с девятого места на второе в итоговом протоколе был, безусловно, спортивным чудом. Если бы не первое место Уолберга.
Спортивная пресса бурлила — давно такого не было, чтобы интрига борьбы за чемпионский титул сохранялась до самого последнего этапа. Букмекерские конторы зашивались, принимая ставки на победу в раллийном чемпионате. Каждому из них — что Кайлу, что Мэтью, нужна была только победа. Кто выигрывал финальное ралли Уэльса, тот и становится чемпионом. Все просто.
Она опять оказалась права. Она опять вытащила их из безнадежной ситуации. Что бы он делал без нее?
— Спасибо, Ник. И…
— Простить тебя?
Вздыхает.
— Ну да…
— За чемпионский кубок дашь подержаться?
— Что? А, ты про это… Конечно.
А у него совершенно идиотские и неприличные ассоциации на фразу «подержаться за чемпионский кубок». И чтобы избавиться от этих ассоциаций, он добавляет:
— Если мы выиграем, то кубок будет твой настолько же, насколько и мой.
И опять ему самому фраза кажется двусмысленной.
  
Глава 18. Великобритания. Кардифф. Ралли Уэльса
 
 
 
 
«И плавится асфальт, протекторы кипят,
 
Под ложечкой сосёт от близости развязки.
 
Я голой грудью рву натянутый канат.
 
Я жив! Снимите черные повязки!»
 
 
 
В.С. Высоцкий. «Горизонт»
 
Только тот, кто сражался за нечто очень важное. Только тот, кто знает, какова она — цена победы. Тот, кому доподлинно известно, каков он — горький вкус поражения. Кто умеет собирать себя накануне финального боя до хрустальной прозрачности сознания, бритвенной остроты реакций, ледяной ярости эмоций. Кто умеет чувствовать в себе звенящую упругость стрелы под умелыми пальцами, нетерпеливую энергию пули в пока еще холодном стволе оружия. Только тот может понять, что чувствовал Кайл Падрон накануне старта ралли Уэльса.
— Кайл, ты сможешь.
— Смогу. Вопрос в том — сделаю ли…
— Кайл…
— Макс, не лечи меня. Я все знаю.
— Ну, тогда не буду тебе ничего говорить. Отдохни как следует.
— Конечно.
— Кайл?
— Что?
— Не пей. Не надо.
Падрон усмехается. Репутация у него, однако… Впрочем, сам заработал.
— Чай можно?
— Не злись. Я же переживаю…
— Не дергайся. Я все понимаю. Все, ушел. До завтра.
Не пей… Даже и мыслей таких не возникало. Ни алкоголя, ни девок, уже пару месяцев, если не больше. Как отрезало. Сам себя не узнавал.
— Ну что, готов?
— Нет. Но старт из-за этого не отменят.
Поймал себя на парадоксальной мысли: ей он может признаться во всем — и в том, что боится, и в том, что волнуется. Она поймет, ей можно сказать все. Ну, или почти все.
Ник протягивает руку, сжимает его ладонь. Его обычно горячие пальцы сегодня холодны.
— Не дрейфь, чемпион, прорвемся. Давай, пожми мне руку на удачу.
— На удачу? — переспрашивает он. Качает головой. — Сегодня этого мало для удачи.
— Ничего другого нет.
— Есть, — решение импульсивное, он и не думает его анализировать. Стремительно перегибается к ней через рычаг ручного тормоза и целует в губы, коротким и крепким поцелуем. Успевает поймать ее теплый потрясенный выдох. Отстраняется, не пряча взгляда, смотрит в ее широко распахнутые. — Вот это называется — на большую удачу. А она нам сегодня понадобится.
Дальше все происходит в молчании. Перчатки, подшлемники, шлемы, ремни.
Ник резко выдыхает. Выбросить все из головы. Потом, это все потом. Сейчас главное — гонка. Гладит большими пальцами листы бумаги на коленях. Только слова. Только рев мотора. Только летящая в лицо лента дороги.
Не думать больше ни о чем. Предельная концентрация — только так можно победить. Никогда она не желала победы так, как сейчас. И не только для себя. Еще сильнее — для того, кто был этого более чем достоин.
Быстрые и гладкие спецучастки южного Уэльса были созданы для таких стремительных гонщиков, как Кайл. Если бы не одно «но». Близость моря, вечная влажность, туманный, мать его, Альбион! Как следствие — безумно скользко. А вокруг — лес! И страх, выползший из омута воспоминаний о совсем недавней страшной аварии, мешал ему. Весь первый день он боролся с ним и со скользкой, как будто намыленной, дорогой. Выжал из себя все. Но по итогам первого дня они лишь вторые. Неплохо, но первый — Уолберг!
— Кайл!
— Ник, не надо!
— Не надо что?
— Не надо меня утешать! — он огрызается, но устал безумно и расстроен.
Ник пожимает плечами.
— И не собиралась.
Он вздыхает. И что он, в самом деле? Это же Николь. Перед ней можно не притворяться.
— У меня не получится. Я сегодня выдал все, что мог. Лучше я не смогу, Ник.
— Ты сделал достаточно.
— Мы вторые!
— Зато день первый!
— И что изменится завтра?
Ник улыбается, хотя ей его нестерпимо жаль. Но не дай Бог дать ему это почувствовать. Его гордость этого не переживет.
— Кайл, ну ты чего? Давай, не раскисай! Мозги включи! Лесные участки кончились. Завтра будем гонять по вересковым полям.
— И что?
— В-первых, там не так фатально скользко. А во-вторых…
— Что — во-вторых?
— Во вторых, на завтра по прогнозу ожидается сильный туман.
— Вот повезло — так повезло! — невесело вздыхает Кайл.