Фантастика 2006. Выпуск 2

— Не угодно ли… — молодой стражник замялся, — освежиться? Пиво?
Трикс подумал, что с такими манерами парень в стражниках не засидится, а быстро дорастет до прислужника. И даже посмотрел на необожженный глиняный кувшин, соблазнительно стоящий в теньке под навесом. Но ответил достойно:
— Покуда скорбь о моих благородных родителях еще свежа, я не могу предаваться житейским радостям.
Судя по лицам стражников, слова произвели должное впечатление. Трикс переступил с ноги на ногу и задумался, как бы закрепить эффект. Возможно, поведать о своем героическом бегстве из плена? Но бегство не слишком-то героический поступок. К тому же не слишком ли много чести простым стражникам?
К счастью, замок Галана и впрямь был невелик. Пузатый стражник уже спешил обратно, смешно размахивая руками. Шагов за десять замедлил движение, чтобы отдышаться и торжественно объявил:
— Повелением его светлости, высокородного барона Галана… Хотя Иен и стоял за спиной Трикса, как подобает приличному оруженосцу, но Трикс явственно почувствовал: его новый приятель готовится сигануть обратно в лодку. — …со-сиятельству Триксу и его оруженосцу Иену предложено гостеприимство и отдых в стенах замка!
Выдохнув, стражник добавил:
— Велено вас со всей любезностью препроводить в большую гостевую комнату и умыть с почестями. Барон будет ждать вас к ужину.
Кроме слова «препроводить» Триксу все понравилось. В хрониках и летописях слишком часто «препровождали» в тюрьму или на плаху.
Со всей любезностью, конечно.
Иен бодро прошел от стены с окном до стены с дверью и воскликнул:
— Ха! Восемь шагов! Какая же у них малая гостевая, если это большая?
— Малая — меньше, — разъяснил Трикс. — Это большая, не сомневайся. Мы тут три года назад на вечернюю попойку останавливались, когда к старому князю Дилону ездили.
— И все тут поместились? — удивился Иен.
— Почему — все? На кровати спали отец с матерью, мне на лавке у окна постелили.
Иен с сомнением посмотрел на лавку.
— Я же тогда меньше был, дубина, — сказал Трикс. — А у дверей спал капитан стражи… Вся челядь — в малой гостевой. Ну и прислуга во дворе и на конюшне…
В дверь постучали, но открыли, не дожидаясь разрешения. Вошел крепкий мужик в полинявшей ливрее цветов барона Галана: возвышенное желтое на благородном синем. Перед собой он держал здоровенную деревянную лохань, полную горячей воды. Следом суровая немолодая особа несла два полотенца и ковшик с куском травяного мыла.
Трикс приободрился. Все-таки подобающие почести ему оказывали. Как только слуги вышли, Трикс разделся и бесцеремонно залез в лохань.
— А я? — обиделся Иен.
— Ты сегодня уже купался. Забыл? И вообще, оруженосец всегда моется после своего господина.
Иен засопел, пробормотал, что раз уж он сегодня купался, то ему бы и вымыться первому. И уселся у окна, разглядывая двор замка.
Трикс намылился, с особым удовольствием взбил пену на голове. Подумал, что обливать господина водой — дело оруженосца, но приказывать Иену ничего не стал, а сам взялся за ковшик. Все-таки оруженосец у него пока неопытный, низкого происхождения и потому от природы непочтителен.
Приведя себя в порядок, Трикс вытерся грубым, но чистым полотенцем, оделся. Сказал:
— Можешь помыться, мой верный оруженосец.
Иен нагнулся над лоханью, подозрительно посмотрел на покрытую грязной мыльной пеной воду. Сунул в воду палец, внимательно изучил и вытер о штаны:
— Я, наверное, мыться не буду. Я уже мылся сегодня. А два раза в день — это плохая примета.
— Как хочешь, — Трикс не стал спорить. Это даже хорошо, что оруженосец будет чумазее своего господина. — Когда начнется торжественный ужин в мою честь — встанешь за спиной, понял? Когда я подниму правую руку, подашь салфетку. Когда протяну тебе тарелку — можешь все доесть, прежде чем передать лакею. И не забывай подливать вино, понял?
— Понял, — грустно сказал Иен.
— Ты не бойся, — успокоил его Трикс. — Я съем половину, а остальное отдам тебе. А будешь подливать вино, допивай остатки из бокала. Я скажу, что это знак моей особой милости.
Иен повеселел.
Барон-рыбак совсем не изменился с тех пор, как Трикс с родителями гостил в его замке. Только пузо выросло еще больше, лицо стало багровее, нос покрыла красная сеточка жилок. Галан восседал на позолоченном деревянном троне. Маленькую баронскую корону, золотой ободок с одним-единственным красным камнем, он только что снял и вытирал со лба пот.
Но взгляд барона остался цепким, умным, памятливым. Он мимолетно глянул в сторону остановившихся перед троном ребят — и Трикс понял, что его узнали.
Узнали, но промолчали.
Баронские чада с домочадцами, сидящие за накрытым к ужину небогатым столом, тоже молчали. И жена — тощая, носатая, с зачесанными в гладкий узел черными волосами. И двое младших детей — сын лет десяти и девочка лет семи. Старшие служили оруженосцами, или пажами при домах соседних баронов, младших кормили няньки, к столу их не звали. И два младших брата барона — тоже толстые и пропитые, а по причине безземелья и безденежья к тому же еще и мрачные. И капитан баронской стражи — мужчина бравый, весь в шрамах, но в небогатых доспехах и с нервно дергающимся от старой раны правым веком.
Колдуна у барона-рыбака не было. Колдуны не любят селиться в нищих замках мелких баронов. А замок был беден — витражи в окнах потемнели и почти не пропускали свет, с трона кое-где отстали тонкие листочки сусального золота, ковры под ногами протерлись, в канделябрах горело по одной свече, да не восковой — сальной…
Тор Галан медлил. Облизнул губы. Покосился на жену. Поднял взгляд к закопченному потолку. Уставился на носки своих туфель.
Трикс ждал. Либо Галан решится признать беглого наследника, либо объявит самозванцем. Если не признает… ох, кончилось бы дело одними лишь плетями…
Барон-рыбак вдруг улыбнулся, просветлел — и сразу стало понятно, чем он заслужил прозвище «добрый барон».
— Трикс! Трикс Солье, мой мальчик! Ты жив!
Трикс облегченно выдохнул, только сейчас обнаружив, что у него вспотели ладони.
Барон, приподнявшись в кресле, пристально посмотрел на него:
— Кто твой спутник?
— Иен, верный оруженосец! — отчеканил Трикс.
— Достойный оруженосец! — одобрительно сказал барон. — Не бросить своего господина в беде — славный поступок, который украсил бы и зрелого мужа благородных кровей… Идите же ко мне, дети!
Трикс с Иеном приблизились к барону. Галан развел руки, обнял ребят и поцеловал каждого в макушку. От барона пахло вином, чесноком и псарней.
— Будем праздновать спасение благородного Трикса! — провозгласил барон. — Свечей! Вина! Еще цыпленка и тарелку!
Трикс победно посмотрел на Иена и подмигнул.
— Мы подумаем, как тебе помочь, — сказал Галан и потрепал Иена по щеке. — Ах, как вырос, шалопай! Узнаю, узнаю благородную кровь Солье…
— Ваша светлость! — возмущенно воскликнул Трикс. — Барон… Крепкие пальцы барона нежно легли на его шею.
— Не благодари меня, верный оруженосец, — сказал барон, улыбаясь. — Я сделаю все, чтобы помочь твоему господину.
Иен растерянно посмотрел на Трикса. Пожал плечами.
— Скажи что-нибудь, Трикс! — барон похлопал Иена по плечу, не спуская пальцев с шеи настоящего Трикса. — Не стесняйся!
— Я благодарен вашей светлости за обещание помощи… — пробормотал Иен. Покосился на Трикса. — Но…
— Вина благородному Триксу! — крикнул барон и встряхнул Иена. Иен пискнул и замолчал. Трикс и сам онемел. Барон не мог спутать… он же поймал его взгляд…
— Потом! — жарко дохнул в ухо барон. — После ужина поговорим! Он оттолкнул ребят к концу стола. Как во сне, Трикс встал за спиной Иена. Слуга всунул в руки Иена кубок с вином, поставил перед ним щербатую деревянную тарелку с поджаренным цыпленком. Иен оглянулся на Трикса и прошептал с паникой в голосе:
— Я не хотел! Я не виноват!
Но Трикс уже все понял. Мудрый Галан не доверяет даже своим людям и хочет укрыть его, Трикса, от удара наемного убийцы! Вот почему он велел Иену изображать своего господина, а Триксу — прислуживать за столом! Все, как в истории с Гранисом, рыцарем Петли и Палки, которому выпала честь быть оруженосцем Декарана Мудрого и принять за него мученическую смерть от четверки коней: чалого, вороного, пегого и буланого — после чего изображавший оруженосца Декаран отвез останки Граниса в свой родовой замок, там поведал вассалам о своем чудесном спасении, собрал новое войско и непременно отомстил бы за храброго оруженосца, если бы не эпидемия холеры…