Пыльца фей и заколдованный остров

Бек и Прилла, оставив Ри и Динь с Голубкой, отправились на поиски других фей. Пока они шли, небо прояснилось и взошло солнце. Пиратский корабль вернулся в бухту. Выброшенная на берег русалка потихонечку поползла к воде. И звери, и неуклюжики на острове начали ощущать утрату яйца. Медведь, умудрившийся проспать страшный ураган, проснулся и почувствовал, что у него, как у старика, не гнётся колено. Капитан Крюк решил побриться, глянул в зеркало и обнаружил в своих смоляных локонах массу седых волос.
Питер Пэн проснулся на лугу, куда его забросил ураган, и с ужасом понял, что у него выпал молочный зуб — тот валялся рядом на траве. Это был первый молочный зуб, который он потерял. А ведь вчера зуб даже не качался!
Феи собирались медленно-медленно, потому что не могли летать. Некоторые из них были перебинтованы. Кое-кто хромал. Один из воробьиных человечков ослеп. Двух фей не хватало. Одну ветром сдуло в море, и одна ночью скончалась, потому что кто-то из неуклюжиков на Большой земле сказал, что не верит, будто феи существуют.
Теренс привёл целую толпу фей. Он всё ещё был в грязи. Даже зубы у него были коричневого цвета — это становилось видно, когда он улыбался своей широкой улыбкой. Он, конечно же, очень жалел Мать-Голубку, но всё равно так и просиял, когда узнал, что Динь невредима.
Но она на его улыбку даже не обратила внимания.
Ри начала свою речь с того, что объяснила всем: Мать-Голубка тяжело ранена и сбрасывать перья не в силах.
— Но всё ещё может наладиться, — сказала она, — если возродить яйцо и вернуть его ей. Я пошлю фею на поиски спасения. Она должна будет добиться того, чтобы яйцо возродилось, и принести его сюда.
Прилла при этом подумала: а вдруг у неё как раз и обнаружится спасающий яйца талант? Ри продолжала:
— Эта фея получит почти всю оставшуюся пыльцу. Я только оставлю немного для разведчиков.
Все, кроме разведчиков, выразили неудовольствие. Ри подняла руку:
— В любом случае, пыльцы у нас осталось всего на несколько дней.
Каждая из фей представила себе жизнь без полёта, без волшебства. Кем же они тогда будут — феями или так, бледными ползающими светлячками?
Глава ПЯТНАДЦАТАЯ.
Видия пыталась измыслить, как бы ей надёргать ещё перышек у Матери-Голубки. У неё осталось не больше пары пригоршней «живой пыльцы».
— Драгоценные мои, — обратилась она к присутствующим, — нам надо немедленно ощипать Мать-Голубку! Если она умрёт, то от её перьев не будут никакого толку.
Прилла и почти все остальные пришли в ужас от этих слов. Только одна-две из фей посчитали, что это предложение стоило бы обсудить.
Если они ощиплют Мать-Голубку, то пыльцы у них хватит аж на целый год.
Мать-Голубка знала, что Видия права. В случае её смерти перья утратят силу. И она решила: «Если я почувствую приближение смерти, то велю им взять моё оперение».
— Каждый, кто посмеет замахнуться на живые перья, — решительно заявила Динь, — будет иметь дело со мной.
— И со мной, — присоединился к ней Теренс.
— Как тебе не стыдно, Видия! — воскликнула Ри. — Никто не станет ощипывать Мать-Голубку. Мы все будем надеяться, что поиски увенчаются успехом.
Прилла подумала: не удастся ли ей хотя бы тайно присоединиться к тем, кто будет вести поиски? А вдруг она им в чём-нибудь да пригодится?
— А теперь, — сказала королева Ри, — я хочу, чтобы вы все отправились по своим комнатам и мастерским и определили, какой урон нанесён вашим талантам. Потом я посещу Дерево-Дом, и вы дадите мне подробный отчёт. Все свободны. Останется только Рени.
— Я? — переспросила Рени. Она была польщена. Мать-Голубка прошептала:
— И Прилла тоже.
— Прилла? — удивилась Ри. — Не слишком ли она молода?
— Прилла, — снова послышался шёпот. — И Видия.
— Видия?!
— Да, — кивнула Мать-Голубка. — Для скорости.
Ри окликнула этих двоих, и они вернулись. Прилла была поражена, она никак не ожидала, что выберут её. Может, королева обнаружила в ней наконец какой-то талант? О! Поиски сулили массу приключений, и она будет рядом с Рени, самой приятной из здешних фей!
Ри опустилась на корягу, прибитую к берегу ураганом. Рени присела рядышком. Прилла плюхнулась прямо на землю неподалёку от Динь, которая, стоя на коленках, вычищала песок из оперения Матери-Голубки.
Мать-Голубка ждала, когда же она наконец перестанет: Динь шевелила её крылья, а это причиняло боль. Видия стояла в сторонке.
— Я не такая ужасная, когда во мне нуждаются, не правда ли, до...
— ...рогие? — договорила за неё Рени. — Я думаю, в каждом есть что-то хорошее.
— Вы все слышали про Кито, не так ли? — спросила Ри. Прилла покачала головой.
— Кито — это дракон, — пояснила Рени. — Огненный дракон. — Она вытерла пот со лба и продолжала: — Его заперли в пещере высоко на горе Тортс, которая вздымается в самой середине острова. Его поймали потерянные мальчишки, когда он был ещё совсем молоденьким, и с ними королева фей, которая была здесь до Ри.
— Мать-Голубка надеется, — сказала Ри, — что яйцо может возродиться в огне, если тот будет достаточно жарким. А огонь Кито...
— ...достаточно жаркий, — закончила фразу Рени.
— А яйцо на таком огне не сварится? — поинтересовалась Прилла.
— Только не моё яйцо, — гордо ответила Голубка. — Обычное яйцо сварилось бы.
— Родненькие мои, вы думаете, Кито захочет помочь из добрых побуждений? — ухмыльнулась Видия.
— Он вовсе не добрый, — отозвалась Рени.
Видия улыбнулась своей самой противной улыбкой.
— Я знаю, дорогая.
— Он злой, — прошептала Мать-Голубка. — Ему нельзя доверять.
Кито был очень злым. Даже злоба капитана Крюка бледнела рядом с его злобой. Доброты в нём не было ни капелюшечки.
— А может, он всё-таки захочет спасти яйцо? — спросила Прилла. — Разве оно не сохраняет и его молодость?
— Нет, — ответила Ри. — Мать-Голубка говорила, что на него оно не действует.
— Миленькие мои, — вмешалась в разговор Видия, — свобода — вот единственное, что может его...
— ...заинтересовать, — подхватила Рени. — Но ведь мы не должны отпускать его на свободу, да?
— Ни в коем случае! — ответила Ри. — Это грозило бы слишком большими бедами. Кроме того, у фей просто не хватит сил, чтобы его выпустить. Но Мать-Голубка говорит, что он мог бы возродить яйцо, даже если ему и не будет обещана свобода. Для этого нам надо пополнить его клад.
— Что такое клад? — не поняла Прилла.
— Драконы любят копить, — сказала Ри. — Клад — это драконьи накопления красивых и необычных вещей. Они ему так же дороги, как и его...
— ...пламя. — Рени нахмурилась. — А что у нас есть такого, что Кито хотел бы заполучить?
— Ничего, — ответила Ри. — Нам придётся сначала добыть кое-какие предметы.
— Ясное дело, — сказала Видия.
— Какие это предметы? — уточнила Рени.
Мать-Голубка глубоко задумалась. Драконы ценят золото и драгоценные камни. Но ещё больше они ценят всякие диковинки, разные редкости. И чем труднее какую-нибудь штуку достать, тем она для них желаннее.
Голубка уже заранее выбрала три вещи, которые могли бы соблазнить Кито.
— Перо золотого ястреба... — начала перечислять Ри. Видия недобро улыбнулась.
— Ну конечно, мы выдернем из него золотое перо ради Матери-Голубки, а убьёт-то он не её, а нас.
— Это очень неправильно — выдёргивать перья, — сказала Мать-Голубка, — но другого выхода нет.
Ри продолжала:
— А ещё серебряный мундштук капитана Крюка для двух сигар сразу и гребень русалки. Вот эти три вещи.
Воцарилось молчание. Лишь чудо могло помочь феям добыть хоть один из этих предметов, не говоря уж обо всех трёх!
Глава ШЕСТНАДЦАТАЯ.
Ри не отпускала их в дорогу, пока они хорошенечко не выспятся и плотно не поедят. Рени спала и видела свой обычный сон. Ей снилось, что она плавает. Её крылышки превратились в плавники, а вместо лёгких у неё появились жабры. Вокруг неё сновали рыбы. Русалки пригласили её принять участие в их празднике. После того как праздник закончился, она стала подниматься вверх, вверх, вверх, всплыла на поверхность воды и вышла на берег. Плавники опять стали крыльями. Она полетела над лагуной, и полёт был столь же великолепен, как и плавание в воде.