Пыльца фей и заколдованный остров

— Про... м-м-м... извините, что такое талант? — задала вопрос Прилла.
Все феи разом в ужасе затрепетали крылышками.
— И «извините» тут тоже никто не говорит, — сказала Динь. — Талант — это особая способность. У каждого из нас он свой. И мы всегда знаем про свой талант, как только прибываем на остров.
Прилла понятия не имела, к чему она способна. Она быстро-быстро заморгала, чтобы сдержать слёзы.
— Я думаю, у меня нет никакого таланта, — пролепетала она.
Глава ТРЕТЬЯ
Лёгкий ветерок прошелестел у Приллы в ушах, и на землю опустилась ещё одна фея. Это была Видия, самая быстрая летунья среди фей. Она приземлилась прямо перед Приллой и улыбнулась ей. Прилле эта чересчур сладенькая улыбка не понравилась.
Динь сказала:
— Убирайся отсюда, Видия.
— Полечу с тобой, дорогое дитя, — обратилась Видия к Прилле.
— Р-рада познакомиться.
— А мы не совсем полноценные, да? — пробормотала Видия и наклонилась к Прилле. — Дорогое дитя, если твой талант — способность быстро летать, так я...
— Видия, — оборвала её Динь, пригрозив пожаловаться королеве, — ты бы лучше...
— Динь, дорогая...
Прилле показалось, что эта «дорогая» звучит как издёвка.
— ...ты же не поняла, — продолжала Видия.
Один из воробьиных человечков рванулся вверх.
— Ястреб! — закричал он. — С запада приближается ястреб!
Динь втолкнула Приллу через круглое дверное отверстие внутрь Дерева-Дома. Через мгновение они увидели, как мимо скользнула тень огромной птицы.
— Это был ястреб? — спросила Прилла дрожащим голосом. Динь кивнула.
— Он хотел нас съесть?
— Если б был голодным, так и съел бы.
Ястребы за год убивали по нескольку фей, Динь сама пару раз едва спаслась от них.
— Всегда будь начеку, опасайся ястреба, — предупредила она Приллу.
Прилла вздрогнула.
— Если это позволено, я хотела бы поблагодарить воробьиного человечка. Ведь он спас нам жизнь.
Динь подёргала себя за чёлку. Нет, всё-таки с этой Приллой что-то не так. А когда что-то бывало не так, Динь всегда старалась это исправить. Вот почему ей так нравилось починять кастрюльки и сковородки. Но она не знала, как ей «починить» Приллу. Чувство у неё было такое, как бывает, когда чешется там, куда не можешь дотянуться.
— Не надо его благодарить. Он разведчик. Предупреждать — его обязанность.
Прилла озадаченно на неё посмотрела.
— Разведывать — это его талант, — продолжала объяснять Динь. — Спасти нас было для него большим удовольствием.
— Понимаю, — отозвалась Прилла. Но на самом деле она ничего не поняла.
Динь была уверена, что какой-нибудь талант у Приллы обязательно имеется. Просто пока ещё не выяснилось, какой. Она бросила взгляд на её руки. Они были большие, но не очень. Может, она тоже фея-починка? Талант, встречающийся среди фей крайне редко.
И вдруг Прилла опять оказалась на Большой земле. Она очутилась на столе, на котором был накрыт завтрак. Перед ней возвышался пакет молока, на его этикетке было написано «диетический продукт». Возле плиты стоял мужчина и наливал в чашку кофе.
Сидевший за столом мальчишка уплетал булочку. Прилла подлетела прямо к нему, глядя во все глаза на его жующий рот.
— Ой, посмотри-ка! — закричал он. Изо рта посыпались крошки. Он потянулся к Прилле, она отскочила от него подальше.
Мальчишка опрокинул пакет с молоком. Она подмигнула ему и исчезла.
Смеясь, она рассказала Динь:
— А я только что видела неуклюжика, который выплюнул чуть ли не полбулки!
Динь подёргала себя за чёлку.
— Какого неуклюжика?
— Ну, такого... — Прилла почувствовала, что опять сказала что-то не то. Неужели Динь никогда не заглядывала на Большую землю?
Конечно же, нет. Большинство фей не имело никаких дел с детишками- неуклюжиками, разве только с Питером Пэном и потерянными мальчишками.
Прилла попыталась переменить тему.
— Мы с тобой внутри Дерева-Дома, да?
— Это холл, — отозвалась Динь, радуясь, что может наконец поговорить о чём-то привычном.
Стены холла были золотисто-коричневого цвета и так отполированы, что в них, как в зеркале, можно было видеть своё отражение. Динь с гордостью заметила:
— Стены полируют каждую неделю, этим занимаются две дюжины фей- полировщиц, потому что полировать — их основной талант.
Прилла подумала: «А вдруг полировать — и мой основной талант?»
Рядом со входом располагалась отделанная латунью комнатка, где регистраторы регистрировали каждую фею и обозначали её талант, номер комнаты и мастерской, если у неё была мастерская.
— Тут запишут и твоё имя, — сказала Динь. — Через часок примерно, когда феи- декораторы закончат отделывать твою комнату, ты узнаешь её номер.
Прилла печально кивнула. Она будет единственной, рядом с чьим именем не будет значиться никакого таланта.
Полы в холле были выстланы жемчужного цвета слюдой, винтовая лестница вела на второй этаж. Ею феи пользовались только тогда, когда крылышки их намокали и они не могли взлететь.
На площадь выходили четыре овальных окна.
— А окна у нас из специального пиратского стекла, — торопливо сообщила Динь. Она дождаться не могла, когда вернётся в свою мастерскую, к прохудившейся поварёшке.
Вдруг где-то рядом раздался грохот и послышались громкие голоса.
Они доносились из коридора, который располагался как раз над холлом.
Прилла вопросительно посмотрела на Динь. А у той сердце ёкнуло от радости: может быть, там что-нибудь разбилось, и она, Динь, сможет это починить!
— Хочешь взглянуть на нашу кухню? — спросила она.
— А можно? — обрадовалась Прилла. Вдруг там, на кухне, у неё обнаружится какой-нибудь талант?
Динь подумала о том же самом. Возможно, ей удастся оставить Приллу на кухне, а самой вернуться в свою мастерскую. А если и в самом деле какой-нибудь горшок разбился, то она сразу же и выяснит, нет ли у Приллы таланта починять посуду.
— Пошли, — позвала она Приллу
Прилла полетела за ней следом по коридору. Там все стены были увешаны картинками, символизирующими разные фейские таланты. Перышки обозначали талант рассыпать фейскую пыльцу, котелок обозначал способность чинить кухонную утварь, солнышко указывало на умение всё освещать. Прилла подумала: «А что же обозначает нос и при нём один ус?»
Динь, пролетая, погладила изображение котелка в золочёной рамочке. Затем она свернула в первую же дверь. Прилла последовала за ней и мгновенно уловила запах мускатного ореха. У неё забурчало в животе. Такого с ней ещё не случалось, и она подумала: «Что бы это значило?»
— Это чайная комната, — сказала Динь. — Королева Ри любит эту комнату больше всего.
Ри — было сокращённым именем королевы Клэрион.
— Ты сегодня увидишь королеву на празднике, — продолжала Динь.
Увидеть королеву. Саму королеву! Прилла прямо-таки вся засветилась.
Она оглядела комнату. Та навевала какую-то безмятежность. Краски были приглушены. Стрельчатые окна начинались от самого ковра на полу и тянулись вверх до потолка. Свет проникал внутрь сквозь густую кленовую листву за окнами и через кружевные занавески — такие же бледно-зелёные, как и обои на стенах.
— Тут мило, — заметила Динь, но мне больше нравится, когда комната отделана металлом.
Почти все привыкли пить чай позже. Сейчас всего несколько фей сидели, прихлёбывая напиток из ракушечных чашечек, или ели сэндвичи без корок, положенные на тарелочки из скорлупок моллюсков-перловиц.
Прилла подумала: «Может быть, я смогла бы срезать корки с хлеба для сэндвичей? Уж не особенно большой талант для этого требуется».
Они миновали сервировочный столик, на котором лежали печеньица в форме звёздочек, такие аккуратненькие, ни один лучик не поломан. Прилла с удовольствием попробовала бы такое печенье. Но Динь спешила, и Прилле пришлось поспешить следом.