Домовенок Кузька и волшебные вещи
— Уже день прошел, и ночь прошла, — жаловался Вуколочка Кузьке. — А они все то пляшут, то поют. Скотина не кормлена, огород не полот, пироги не печены. Домовые уж с ног сбились. Не знаем, что делать.
И рассказал Вуколочке Кузя про свою напасть. И решили друзья пойти за помощью в третью деревню, что поодаль стояла. Там жил их дядька Нафаня. Он был старый домовой и очень умный. Много на свете повидал и мог беде помочь, что-то дельное посоветовать.
К вечеру Кузя и Вуколочка добрались до дальней деревни. Деревня была большая да богатая. Много в ней было дворов, а в каждом дворе — большое хозяйство. Всякие-всякие здесь были животные — и коровы, и овцы, и козы, и свиньи, и птица была самая разная. А уж о полях, что окружали деревню, и вовсе нечего было говорить. С одного колоска можно было зерна намолотить на целый каравай хлеба — вот как славно было в этой деревне.
Да только что-то в ней было неладно. Подошли поближе домовята и удивились: хлеб в поле весь осыпался, скотина по лесам разбрелась, а все огороды бурьяном заросли. Дома покосились, дорожки песок занес, и тихо-тихо, словно нет никого.
Встревожились домовята и поняли, что и здесь случилось что-то страшное. Прошли они по деревне, поискали домовых, да никого и не нашли.
— Нафаня! — закричал Кузенька что есть мочи. — Нафаня!
И тут откуда-то послышался скрип да кашель. Из-под завалинки выбрался лохматый, худой и злой Нафаня.
— Ну, что орешь, что орешь? — пробубнил он, увидев племянника. — Видишь, нет никого.
— Как же нет, если ты есть? — спросил, чуть не плача, домовенок.
— Я-то есть, — согласился Нафаня. — А вот толку — нету. Скотина разбежалась, огороды позаросли. А братья-домовые разбрелись по белу свету — новую деревню себе искать.
— Нафаня, а что за напасть такая?
Закряхтел Нафаня, затрещал костями, вылез из своей берлоги и поковылял куда-то. Растерянные домовята за ним пристроились, и вскоре все втроем добрались до одного дома. Дом был самый большой во всей деревне. Раньше там гулянья устраивали и свадьбы праздновали. А теперь в доме лежал толстый-толстый слой пыли, а с потолка свешивались на тонких паутинках сердитые пауки и раскачивались — туда-сюда.
А из большой комнаты доносился странный звук, будто целая деревня громко храпела во сне. Да так оно и было: на полу, на сундуках, на матрасах вповалку лежали все местные жители и сладко спали.
— Это еще ничего, — сказал Нафаня. — Сейчас проснуться и завтракать будут. — И точно: стали люди ворочаться на своих местах, почесываться, глаза протирать. Вскоре все проснулись, загомонили.
«Сейчас в поле», — подумал Кузя, но ошибся.
Все, кто проснулся, лениво расстелили большую-большую скатерку и захлопали в ладоши.
И на скатерке в ту же минуту появились всяческие яства. Тут были и запеченные в сметане поросята, и гуси-лебеди с яблоками да гречневой кашей, и расстегаи с капустой и рыбой, и фаршированная щука, и бадейка меда, и крученики грибные, и капустка квашеная с клюквой, и сласти, и соленья, и печенья — всего и не перечесть. В общем, яства самые разные и все — вкуснейшие и свежайшие. Сели люди за длинный стол и начали трапезничать. Ели они, ели, а еда все не кончалась, а только прибывала. Кости под стол собакам бросали, кожуру в окно птицам кидали, и всё ели и ели.
Кузя сперва обрадовался такому изобилию и под стол полез по своей привычке. И сколько бы он ни тащил со стола всяческой снеди, никто этого даже не замечал. Наелся Кузька до отвала и сразу уснул.
А когда проснулся, увидел рядом с собой Нафаню, который сердито хмурился:
— Ай-яй-яй, негодник! У тебя в деревне беда, а ты тут уплетаешь за обе щеки и спишь по полдня, с боку на бок переворачиваешься. Вставай, лежебока, надо дело исполнять!
Устыдился Кузенька и понял, что за беда на Нафанину деревню навалилась. Видно, и тут побывал злой волшебник, и здесь жителям навредил.
Конечно, если еда не кончается, кто же станет в поле работать да за скотиной ходить? Вот все и едят да спят, животы отрастили и щеки на подушках отлежали.
Пригорюнились домовые, присели на завалинку и стали совет держать, как им от такого горя-несчастья спастись. Думали-думали и ничего придумать не могли. И тут Нафаня как стукнет себя по лбу звонко-звонко, домовые даже вздрогнули.
— Знаю я, кто нашей беде поможет. Живет в березовой роще Марфа-берендейка. Она все знает и все может — у нее книга волшебная есть. Айда к ней!
Домовята поспешили за Нафаней, и долго ли, коротко ли, пришли в березовый лес. В лесу хорошо, березки тоненькие, беленькие, а по ним солнечные зайчики скачут, аж в глазах рябит.
Нафаня снял свою шапку и поймал одного зайчонка. Взял его в руку и спрашивает:
— Зайка-зайка, где Марфу-берендейку найти?
Зайчик замигал от испуга, даже солнечный язык позабыл. А потом посмотрел вокруг и понял, что люди — добрые и не будут его в сыром колодце запирать или в темном чулане держать. И отвечает он им тоненьким голоском:
— Марфа на озере, из тины платье прядет и русалкам басни рассказывает. Пойдемте провожу.
И запрыгал зайка по березкам, а за ним и все его братья увязались. Так что скоро перед домовятами целая стайка ярких зайчат прыгала.
И вот впереди показалось маленькое лесное озеро. Зайчики как увидели его, так с разбегу в воду и попрыгали. И вода заискрилась, засверкала, а серебряные рыбки радостно пустились в пляс.
Только не радовала домовых вся эта красота. У людей — радость, у домовых — горе. Заметила их грустные лица и Марфа-берендейка, что на берегу сидела, а косу в воде мочила.
Марфа и вправду новое платье из тины ткала, русалкам веселые басни рассказывала, но как только домовят увидела, сразу работу отложила и русалкам велела притихнуть.
— Отчего вы такие хмурые? Отчего белый день своей грустью черните? Откуда вы такие явились, и что вам от меня надобно? — так спросила Марфа.
Поклонились ей в пояс домовые, и Нафаня, как самый старший, стал речь держать:
— Ты прости, Марфа-берендейка, что мы тебе погожий денек испортили. Но мы к тебе не баловать пришли, а за советом. Подскажи ты нам, домовым, как нам дальше жить-поживать и что теперь делать?
— Да как же вам жить? По-прежнему и живите — людям помогайте, за хозяйством следите да сказки сочиняйте.
— А коли люди наши заколдованы, да так, что мы им ничем помочь не можем?
И рассказали домовые, каждый по очереди, что в их деревне случилось-приключилось. Внимательно выслушала их Марфа, да так нахмурилась, что даже на солнышко тучка набежала, зайчики под кувшинки попрятались, а русалки в воду плюхнулись.
— Да, беда ваша серьезная. Но я, наверное, смогу помочь — не делом, так советом. Знаю я те вещи, из-за которых у вас все так плохо стало. Только вот в книге своей посмотрю.
Сказала так и достала из-за складок своего широкого платья огромную книгу. Открыла ее, полистала и стала читать.
— Ну вот, — говорит. — Теперь я точно знаю, как вашу беду звать-величать. Это наливное яблочко на серебряной тарелочке, гусли-самогуды и скатерть-самобранка. Так называют волшебные вещи, которые и в сказках описываются. Только давно-давно потеряли их люди из-за того, что в сказки верить перестали. Но вот кто-то их нашел и в ваши деревни принес. Кто принес, тот и забрать должен. А как заберет, все станет по-прежнему. Вот и весь мой сказ.
— А кто же их принес? — хором спросили домовята.
— А вот этого в книге не написано, — сказала Марфа-берендейка. — Это вы сами узнать должны.
Сказала так, хлопнула в ладоши, в сойку превратилась и улетела.
— Улетела, — пробормотал Вуколочка. — Только платье и осталось.
