Далекий мой, единственный...-«Не могу тебя забыть»]

Утром провожали Илью. Юлька стояла у калитки с Тимошкой на руках, малыш махал ладошкой папе, а она смотрела вслед удаляющейся машине и обвиняла все высшие силы: «Господи! Тебе что, нечем заняться?! Зачем же делать меня такой несчастной? Зачем снова, который раз, ты впускаешь его в мою жизнь, не забыв напомнить при этом, что все не-воз-мож-но?!»
Следующие два дня она ходила сама не своя, вспоминая его голос, лицо, движения, слова, руки, глаза – целый мир под названием «Илья Адорин».
Свалился же на ее голову!
Ни разу после того дня он так не приезжал, чтобы один и на весь день с ночевкой. Приезжали мама с папой по очереди, отдохнуть, загрузить Юльке холодильник продуктами и проверить, как тут поживает дочь.
Хорошо поживает. Нормально.
Если не считать постоянного страха и ожидания, что в любой момент появится Илья, а ее силы духа не безграничны, она может не выдержать и сотворить любую глупость. Например, признаться ему в любви или напиться втихаря от безнадежности и тоски, с тем же конечным итогом – признанием в любви, усугубленным требованием ответить взаимностью.
Но он так и не приехал. Наверное, слава богу!
Приехала Лена на двадцать шестой день их безмятежной жизни на даче.
У Юльки оборвалось сердце, предупредив: что-то будет, когда она увидела остановившееся у калитки такси.
– Ау! – весело позвала, входя на участок, Лена. – Хозяева, вы дома?
– Мы здесь! – неприветливо отозвалась Юлька.
– Юлечка! – обрадовалась Лена. – Здравствуй, дорогая! Забери, пожалуйста, из машины пакеты, там продукты для вас и что-то еще родители твои передали, я не знаю, не смотрела.
Юльке очень хотелось скорчить рожу и послать эту Леночку… но она сдержалась и одернула себя – не одиннадцать лет, и перед ней не девушка Инга.
Лена находилась в превосходном настроении. Не спуская с рук, целуя и тормоша Тимку, она сидела за столом на веранде и что-то увлеченно рассказывала, давала наставления и указания.
А Юлька медленно закипала.
На выручку поспешила Галина Ивановна, услышав голоса, она пришла к ним на веранду, мгновенно оценив обстановку.
– Вы Галина Ивановна, – улыбнулась ей гостья. – Здравствуйте, я Лена, жена Ильи.
– Добрый день! – радушно ответила хозяйка. – Юлечка, ну что, давай стол накроем, коли у нас гостья?
– А давайте, Галина Ивановна! – согласилась Юлька, контролируя шкалу своего раздражения.
«И чего взъелась? Чего ты, Юлечка, завелась-то? Чем тебе Лена не угодила? Ты посмотри, как Тимка рад, соскучился, обнимает маму, ребенок счастлив, папаша его доволен женой, а уж как они живут, это их личное дело. Ты чего, ревнуешь? – мысленно говорила себе Юлька, подхватившись с места, чтобы заняться делом и отвлечься от темных дум. – Конечно, ревную! Разумеется!»
– Замечательно! – обрадовалась Лена. – Я привезла бутылку хорошего испанского вина!
Лена с восторгом и благоговением, с придыханием каким-то рассказывала о Европе, странах, где она побывала. Галина Ивановна и Юлька слушали, кивали головами, поддакивали. Тимочка заснул у матери на коленях. Галина Ивановна, предложила, вставая:
– Давайте я малыша уложу, у него сон по расписанию.
Лена поцеловала спящего сына в щечку и передала хозяйке.
– Я очень по нему соскучилась, – вздохнула она, – это ужасно трудно, расставаться с ребенком так надолго.
«Вот и сидела бы дома!» – проворчала про себя Юлька, но привычно цыкнула на себя за плохие мысли.
– Юлечка, – обратилась к ней Лена, отпивая вино из бокала, – ты была за границей?
– Нет.
– Ты обязательно должна съездить! Там другая жизнь, другой мир, другая цивилизация! И это очень интересно!
– Когда-нибудь съезжу, – ответила Юлька.
Вернулась Галина Ивановна и села на свое место.
– Вы представляете, у меня изменилась жизнь! Я так много увидела, узнала, – делилась впечатлениями Лена. – Я влюбилась в Европу, во Францию, Италию и Испанию! Мне ужасно нравится моя работа. Устаю, конечно, работать с людьми сложно, да и люди у нас такие…
– Это очень важно, когда человеку нравится то, чем он занимается, – согласилась с ней Галина Ивановна.
– Я так рада, что вы меня понимаете! – вдохновилась Лена. – Я словно нашла новую жизнь! Интересную, наполненную! Меня ценят на работе, и это тоже важно, особенно для женщины. Вы согласны?
Галина Ивановна мудро держала свое мнение при себе, но с данным постулатом согласилась:
– Да.
Лена перестала улыбаться, загрустила.
– Вот, а Илья не понимает, он, как все мужчины, считает, что мне надо сидеть дома с ребенком и поставить крест на своей карьере. Нет, он не против, чтобы я работала, но не сейчас, а когда подрастет Тимочка.
Юлька сдерживалась, как могла, но, не подчиняясь приказам и мысленным окрикам, в ней нарастало с огромной силой желание навалять таких… люлей моральных этой Леночке!
«Держись, Юлька! – уговаривала она себя. – Это не твое дело, это чужая семья и жизнь. Держись! Пусть они сами разбираются!»
Но следующее высказывание Леночки смело все разом построенные Юлькой укрепления, и держаться оказалось не за что совсем.
– Я понимаю, у Ильи сейчас горе, сложная ситуация, ему хочется, чтобы я бросила работу и стала заниматься его родителями. – Она тяжело вздохнула. – А я не могу! Если я брошу свою работу, то больше никогда такого места не найду! Сейчас лето, у нас самый разгар сезона, заработок большой!
Она что-то говорила дальше, жаловалась, объясняла, но Юлька не слышала, задохнувшись от возмущения.
«Что значит «у него горе»?! А у тебя?! Вы же одна семья, муж и жена, или я чего-то не понимаю?! Если беда у одного, то беда и у другого! Ты же живешь с ними в одном доме, с его родителями, они сына твоего растили, вы ведь ели, пили вместе, делили жизнь и хозяйство пополам!»
Юлька растерялась от непонимания и искреннего негодования.
Как же так?!
Ей стало так обидно, так обидно за Илью, за его замечательных родителей. Юлька поняла, что способна сейчас врезать в морду этой идиотке!
Они же общались, разговаривали не один раз, отмечали иногда вместе праздники и дни рождения, и Лена казалась ей разумной, интересной. Юлька и злиться-то на нее не могла, как на женщину, забравшую у нее Илью, перенося все свои претензии на жизнь и судьбу, потому что жена Адорина вроде неглупая, и, главное, она мать Темочки.
Или Юлька чего-то не увидела?
Лена же, не прочувствовав и даже не заметив Юлькиного настроения, добавила масла в огонь:
– Я так благодарна вашей семье, Юлечка, за то, что вы нам помогаете!
Юлька подскочила с места, стул проскрежетал по половицам веранды, отодвинутый резким движением.
«Да пошла ты знаешь куда?! Коза драная! Кто тебе помогает?! Мы делаем все для Ильи!» – проорала мысленно Юлька, испытывая непреодолимое желание навалять этой сучке.
Она уже набрала воздуха в грудь, чтобы выпалить невысказанные слова Лене в лицо, но положение спасла Галина Ивановна. Мудрая, все видящая и понимающая женщина поспешила предотвратить взрыв:
– Правильно, Юлечка, пользуйся моментом, иди, порисуй. Раз Леночка приехала, она с сыном побудет.
– Конечно, – подхватила Леночка, не знавшая, какой разборки полетов только что избежала. – Юлечка, я займусь Тимошкой, а ты отдыхай. Правда, я вечером уеду, мне завтра на работу.
«Да пошло оно все!» – подумала Юлька и, ничего не говоря, молча ушла с веранды.
Она устроилась в любимом месте, на изгибе реки.
Красота здесь потрясающая! Река поворачивала величаво и медлительно, от того берега простиралось, поднимаясь по холмам, поле, упиравшееся в величественно стоявший на пригорке сосновый лес.
Юлька рисовала. Но когда солнце стало закатываться за лес, замерла от красотищи, задумалась. Сердце тихо плакало от соприкосновения, проникновения в этот необыкновенный момент мимолетной и такой величественной в простоте красоты. Юльке показалось, что она растворяется, став на мгновенье частью заката, леса, поля и неторопливого бега реки.