Маруся ещё вернётся

«Как? Разве не только человек может любить свой дом? Оказывается, и дом может любить человека. Или, может быть, не любить? А я и не знала, что наш домик меня любит… Как интересно!»
– Ну раз ты просишь, Клим, – сказал Асей. – Чтоб тебе не волноваться…
Он стал быстро удаляться и уменьшаться, и вот уже ослепительная бесконечно малая точка мелькнула где-то вверху, исчезла. Варе показалось, что в комнате стало темнее. Но вот точка блеснула снова, стала расти и приближаться, и через минуту Асей уже опять стоял перед ними и улыбался. Из кармана его серебристого плаща выглядывало крошечное личико маленького человечка или, может быть, гномика? Личико было смуглое, нос с горбинкой, а брови были так черны, что казались наведёнными углём, чтобы играть черкеса в самодеятельном спектакле.
Асей достал человечка из кармана, осторожно опустил на пол.
– Здравствуйте, здравствуйте, – сказал человечек, запахивая полы бухарского халата. – Для тех, кто не знает: я великий волшебник Аллан-Мелик, маг и чудодей. Хотя, как можно меня не знать, не представляю себе.
– Чудодей на пять минут, – проворчала про себя Маруся.
– Как ты можешь так говорить? – возмутился Аллан-Мелик. – Не станешь же ты спорить, что каждый час без пяти минут я могу делать маленькие чудеса и видеть то, чего не видят другие?
– Тебе хоть ясно, зачем тебя позвали? – спросила его Маруся.
Карманный волшебник кинул взгляд на стенные часы.
– Но сейчас же не без пяти минут, – отозвался он с возмущением. – Как же мне может быть ясно?
– Вот то-то, – поддразнила его Маруся.
– Не ссорьтесь, милые мои, – остановил их Асей. – Нам пора в путь. Пошли, Варварушка. Ничего не поделаешь. Надо решаться. Реку надо спасать.
– У нас в дверях английский замок, – сказала Варя растерянно. – Он захлопнется. А мама не оставила мне ключа. Как я вернусь обратно?
Она немного сомневалась. Реку, конечно, надо было спасать. Ей было жалко всех в неведомой сказочной стране Тут. Но особенно почему-то маленьких беззащитных головастиков. Но всё-таки…
– Не надо отпирать никакого замка, – сказал Асей.
– Не надо? – с удивлением спросила Варя. – А как же тогда?
– Но ведь страна называется Тут! – непонятно объяснил Асей.
Маруся взяла плюшевой лапкой Варю за руку. И они пошли. И всё было так необычно, и странно, и интересно. Только они сделали шаг или два по комнате, как оказались на ступеньках, ведущих к входу в высокую треугольную башню. Башня, похоже, была сложена из белого кирпича. Не обычного белого, а белоснежного. Она уходила куда-то вверх, вверх, терялась где-то в вышине, и вершины её, или крыши, или купола, или чем там она заканчивалась, не было видно. Лёгкая дверь открылась, как только Асей к ней притронулся. И обнаружилась лестница. Ступени её тоже были треугольные.
«Почему это?» – подумала Варя.
– Три точки, три линии, три угла – это прочно и надёжно, – откликнулся Асей.
Как интересно! Видно, он умел слышать ещё не высказанные мысли. Варе было удивительно легко с Асеем и Марусей, как будто она знала их всегда. Никакого напряжения, как бывает иногда с малознакомыми людьми, когда так и ждёшь, что тебе начнут задавать идиотские вопросы, вроде: «А ты кого больше любишь, папу или маму?» или «А ты читать научилась? Буквы знаешь?»
Буквы-клюквы… Варя ненавидела такие вопросы, всегда смотрела на вопрошавшего исподлобья и ни слова не отвечала.
– Откуда в нашей комнате башня? Как она тут очутилась? – спросила Варя.
– Не очутилась. Она всегда тут. Просто её никто не видит и не осязает. Ну, на ощупь не чувствует. Такая уж это башня.
– А почему же сейчас я её вижу и… ос… Это, чувствую на ощупь?
– Потому что ты с нами, потому что ты направляешься в страну Тут, – сказала Маруся.
Все трое и Аллан-Мелик в кармане в одно мгновение легко преодолели ступени.
Варя оглянулась. Батюшки мои! Они уже высоко-высоко поднялись по треугольной лестнице.
«Ой, наверно, там, куда мы идём, опасно?» – подумала Варя.
– Всё опасно для бояки, ничего не опасно для отважного, – услышал её мысли Асей.
– Подождите, – вдруг позвал Аллан-Мелик из кармана. – Без пяти. Ага. Ничего объяснять не надо. Я понял, куда и зачем мы идём.
Голос его звучал сейчас не хвастливо, а совсем по-другому. Чётко, серьёзно и солидно.
– Быстро, Алланчик, сосредоточься, пока у тебя есть твои волшебные пять минут, – попросила его Маруся, на этот раз нисколько не ворча и не подшучивая над ним.
– Всё очень странно, – сказал Аллан-Мелик. – Я пытаюсь разглядеть, куда Злин спрятал заклинание, которое расколдует Реку. И вижу только какую-то непроглядную тьму. Надо искать какую-то темноту. Где? Какую? Не вижу! Темнота – и всё, – добавил он с отчаянием.
– Ну и дальше, дальше что? – торопила его Маруся.
– Ах, да не знаю что, – отозвался Аллан-Мелик из кармана прежним капризным голоском.
Должно быть, его волшебные пять минут кончились.
Все поднялись ещё на пару ступенек, и вдруг путь им преградил… огромный раскрытый железный зонтик.
– Пароль! – сказал то ли зонтик, то ли ещё кто-то металлическим голосом. – Для прохода с ребёнком нужно сказать пароль!
– Вечно пристают с глупостями, – заворчала Маруся. – Светит месяц, светит ясный! Слушай пароль, коли тебе так надо.
Маруся минуточку что-то повспоминала. Потом произнесла:
– Солнце и луна,
Ветер и волна,
Вода и огонь,
Детская ладонь
К замку прикоснётся.
Замок отомкнётся.
Зонтик с грохотом закрылся, и они все миновали преграду: Маруся, Варя, Асей и Аллан-Мелик у него в кармане.
 
Глава третья
 
Сказочная страна Тут, куда попадаешь, не выходя из дома
 
Старые стенные часы в резном деревянном футляре пробили двенадцать раз.
Как зазвонил телефон и что ответил Зелёный Клим Вариным голосом, они уже не слыхали.
– Оглядись, Варварушка, и ничего не бойся, – сказал Асей. А Маруся молча погладила её руку голубой лапкой.
Перед ними вилась узенькая стёжка через огромный, бескрайний некошеный луг. Сухо шелестели высокие травы, повесили головки пёстрые цветы. Варя не знала, как они называются, потому что у них на Глебовой горе таких цветов не было. Это были не ромашки, не лютики, не колокольчики, а неизвестно кто такие. Они тихонько покачивались на высоких стеблях и печально звенели: то ли что-то негромко напевали, то ли жаловались. От этого стояла необычная, мелодичная и грустная тишина. Небо было высокое, какое-то шёлковое и без единого облачка. От солнца расходились радужные лучи – красные, оранжевые, золотистые, зелёные, фиолетовые. В воздухе было как-то необычно сухо. Однако Варя отметила про себя, что ей это пока что не мешает дышать.
– Видишь, как травы и цветы хотят пить, – сказала Маруся, обращаясь к Асею. – Эх, светит месяц, светит ясный!.. Что мы будем делать, Асей?
– Надо пойти посмотреть, в каком состоянии Река. Может ли она говорить. Порасспрашивать, кто какие знает подробности.
Вдруг на солнце точно набежала тень. В воздухе мелькнула большая тёмная птица, покружилась над их головами, исчезла.
– Ну вот! Видали? – сказал Асей раздражённо. – Уже шпионит.
– Сейчас доложит своему хозяину, что мы здесь, – проворчала Маруся.
Варя с испугом на неё поглядела:
– Кто это?
– Это Крыса-Ворона, – объяснила Маруся. – Самая первая подружка и подхалимка Барнабаса Злина.
– Как это можно быть крысой и вороной сразу? – не поняла Варя.
– А вот так. По-разному – для разных надобностей. И все – подлые, – объяснила Маруся.