Сказки

— Мы подумаем, — сказала Толстая.
— Мы решим, — сказала Плоская.
Уселись пить чай. Это был особенный чай, любительский — с маком и корицей, с перцем и горчицей. Ведьмы пили его с наслаждением.
— Угощайтесь, сестрицы! — говорила Цапа Цопик. — Отведайте вот эти колдовские пирожки, они домашние: сама стряпала.
— Очень вкусно!
— А на каком масле жарили?
— Разумеется, на резиновом!
— А горючую серу добавляли?
— А как же!
— Дивный аромат!
— Вчера была я у доктора… — Толстая утерла пот со лба. — Пожаловалась на боль в животе. Доктор осмотрел меня очень внимательно и сказал, что мой желудок может переваривать жареные гвозди. У вас не найдётся хотя бы несколько штучек?
— Какая жалость! — всплеснула руками Цапа Цопик. — Гвозди все вышли! А может быть, поджарить пару швейных иголочек?
— Благодарю, но иголки для меня слишком тонкая пища.
— Позвольте! — воскликнула Плоская. — Что я вижу!.. У вас в клетке сидит, кажется, кот?.. Зелёный!.. Это кот или крокодил?
— Так точно, кот! — Котькин вскочил на задние лапы, а передние вытянул по швам.
— Какой молодчага! Люблю таких бравых. А как звать тебя, голубчик?
— Аркадий! — отрапортовал Котькин.
— А скажи нам, Аркаша, ты только по-человечески болтаешь? — спросила Толстая.
— Никак нет! Кроме родного кошачьего и кроме человеческого, понимаю и разговариваю на звериных и на птичьих языках!
— Аркадий, — строго сказала Цапа Цопик. — Мои гости очень любят поэзию. Прочти-ка нам что-нибудь нежное, поэтическое.
— Слушаюсь! Будет исполнено! Нежные стихи под названием «Подарок».
 
 
Я своей кошурке Мурке
 
Куплю валенки и бурки.
 
А знакомому котёнку
 
Куплю жёлтую дублёнку!
 
 
— И это всё? — удивилась Плоская. — Дурацкие стихи. Голубчик, ты, может быть, дурак?
— Никак нет! Не дурак, а голодный.
— Что ж вы, сестрица, — Толстая обернулась к Цапе, — учёного кота голодать заставляете. Нехорошо! Кот с образованием должен быть с питанием… Видите, я тоже могу стихами выражаться.
— Ах, конечно, конечно, — засуетилась Цапа Цопик. — Аркадий, ты немедленно получишь рыбную ко… — она хотела сказать «косточку», но, подумав, великодушно произнесла: — котлету! Выходи из клетки, поужинай…
Взглянув на входную дверь — плотно ли заперта? — взглянув на форточку — закрыта ли? — Цапа Цопик осторожно отворила клетку.
Но Котькин не спешил выходить.
— А мне и здесь хорошо! — весело сказал он. — Уютно!
— Пррекррасный кот в пррекррасной кварртирре! — отчеканила Плоская. — У меня живёт учёный крокодил — играет на рояле и очень трогательно поёт «В лесу родилась ёлочка». У него тоже зелёный цвет. Очень современно. Мне нравится… Но поющий крокодил — для моего развлечения. А говорящий кот — зачем он вам?
— Нет, этот говорящий кот — не для забавы, — сказала Цапа Цопик. — Он мне нужен для великого дела. Я задумала сотворить такое, чтобы обо мне потом вспоминали долго-долго… Хочу уничтожить всё живое! Всех зверей и всех птиц!.. Кошки, собаки, голуби, воробьи, зайцы, олени, лебеди… — всех убью, всех уничтожу!.. Аркадий будет моим послушным помощником, моим верным шпионом. Я пошлю его к кошкам — он заманит их в мои капканы. Я пошлю его к птицам — он погонит их в мои силки. Я подошлю его к людям — он будет подслушивать разговоры, доносить мне; а уж я потом позабавлюсь: стану ссорить людей между собой — они начнут волноваться, драться, а может быть, даже и воевать! Обожаю, когда нервничают, ссорятся и воюют!..
Цапа Цопик разгорячилась, раскраснелась. Очки на крючковатом носу покосились. Длинные острые пальцы сжались в кулачки.
Некоторое время гости сидели молча.
Наконец Толстая произнесла задумчиво:
— Да-а, сестрица, большие у вас планы! Широкий размах!
Ещё ни одна старая ведьма не решалась на такие дела. Это на до же! Уничтожить всех зверей и птиц! И людей перессорить меж собой!..
— Драка! Война! Кровь! Это прекрасно! — воскликнула Плоская. — Мы, старые ведьмы, об этом можем только мечтать!
— Но я, сестрицы, ещё не настоящая ведьма, — сказала Цапа Цопик. — Я только скромная колдунья… А уж если вы назначите меня ведьмой…
— Посмотрим, посмотрим, — сказала Толстая, прихлёбывая чай из блюдечка.
— Мы подумаем, — улыбнулась Плоская. — Мы решим!
— Завидую вам, сестрицы! — вздохнула Толстая. — У вас — кот, у неё — крокодил… А у меня — никого. Живу, как сирота, на болоте рядом с кикиморами. Был, правда, у меня один голодный шакал по имени «Сдох-пибидох»; из пустыни бандеролью прислали. Выл по ночам — заслушаешься!.. Скончался от недоедания… Раздобыли бы мне какого-нибудь волка, что ли? А уж я вам помогу — будете тогда настоящей ведьмой.
— Есть раздобыть волка! — Котькин неожиданно выскочил из клетки, прошагал по комнате на задних лапах и лихо козырнул Толстой. — Ждите-надейтесь! Обеспечим волком!
— Сам, что ли, будешь ловить? — усмехнулась Плоская.
— Так точно, сам! А хозяйка поможет…
— Но чтоб зубастый был, — сказала Толстая.
— Не извольте тревожиться! Волк по всей форме — четыре лапы, хвост и зубов полная пасть!
— Ну и кот! Молодчага! — похвалила Плоская. — Быть вам, сестрица, ведьмой!
— Быть! — утвердила Толстая.
Ушастая сова тихо проскрипела.
— Тебе чего? — спросила Цапа Цопик.
— Она говорит: «Кто сытенький — тому спатиньки!»- перевёл Котькин.
Часы пробили полночь.
— Быть вам, сестрица, большой ведьмой! — хором сказали Плоская и Толстая.
И исчезли. Не через дверь ушли, а просто растаяли в воздухе как дым.
  
«Пятая, волшебная»
 
— Ну, Аркадий! — Цапа Цопик пощекотала Котькина за ухом. — Обрадовал ты меня. Не зря гонялась за тобой. Кормить буду до отвала.
— Чем? — поинтересовался Котькин.
— Воробьями. Сотню воробьев поймаешь — один твой. Ешь досыта!
— Маловато, хозяйка. Хоть бы трёх выделила, а?
— Трёх не дам. А пару получишь.
— Вот и сговорились. Спасибочки!
— Но смотри: больше не удирать!
— Как можно, хозяйка! От вас разве удерёшь? Всё равно поймаете. Нет, я теперь буду жить в клетке: тепло и не дует. Из дому ни шагу!
— А волк?
— Что — волк?
— Ты же обещал изловить волка. Я должна подарить его толстой сестрице.
— Ах, волка изловить?.. Надо подумать.
— Ты же обещал, Аркадий!
— Мало ли что обещал! Сидя в клетке, волка не изловишь.
Волк в лесу проживает…
— А если я тебя отпущу в лес?
— Всё равно один я там ничего не сделаю. Нам с вами, хозайка, вдвоём нужно в лес подаваться.
— И как же мы будем ловить?.. Волк — ведь он кусается!
— А мы ему голову заморочим.
— Как так?
— Очень просто. Вот встретим мы волка. Поздороваемся. И начну я ему рассказывать сказку про Красную Шапочку. А вы, хозяйка, будете перед ним представлять то девочку, то бабушку. Как я скажу «Красная Шапочка» — вы сразу же в девочку обращайтесь, скажу «бабушка» — старушкой прикидывайтесь. От этих превращений голова у волка заморочится, упадёт он в обморок — тут мы его и свяжем.
— «Шапочка», «бабушка» — для меня это пара пустяков!
— Тогда давайте прорепетируем, — сказал Котькин. — Итак, я начинаю: «Жила-была Красная Шапочка»… Очень хорошо!.. «У неё была бабушка»… Отлично!.. «Однажды Шапочка…» Побыстрее превращайтесь в девчонку!., «…пошла в гости к бабушке…» Ещё быстрее!.. «Шапочка пошла к бабушке… а бабушка ждала Шапочку… Бабушка… Шапочка… Шапочка… Бабушка…»
— Я так быстро не могу! — сказала, запыхавшись, Цапа Цопик. — И пуговица оторвётся…
— Какая там ещё пуговица?
— Волшебная… пятая…
— Не знаю никакой волшебной пятой! Мы волка должны изловить, а вы о пуговицах беспокоитесь!.. А ну, быстро! Лови мышей, хозяйка! «Шапочка… Бабушка… Шапочка… Бабушка…»