Сказки. От двух до пяти. Живой как жизнь

III
 
 
Но вот из-за Нила
 
Горилла идёт,
 
Горилла идёт,
 
Крокодила ведёт!
 
 
 
Добрый доктор Айболит
 
Крокодилу говорит:
 
«Ну, пожалуйста, скорее
 
Проглотите Бармалея,
 
Чтобы жадный Бармалей
 
Не хватал бы,
 
Не глотал бы
 
Этих маленьких детей!»
 
 
 
Повернулся,
 
Улыбнулся,
 
Засмеялся
 
Крокодил
 
И злодея Бармалея,
 
Словно муху,
 
Проглотил!
 
 
 
Рада, рада, рада, рада детвора,
 
Заплясала, заиграла у костра:
 
«Ты нас,
 
Ты нас
 
От смерти спас,
 
Ты нас освободил.
 
Ты в добрый час
 
Увидел нас,
 
О добрый Крокодил!»
 
 
 
Но в животе у Крокодила
 
Темно, и тесно, и уныло,
 
И в животе у Крокодила
 
Рыдает, плачет Бармалей:
 
«О, я буду добрей,
 
Полюблю я детей!
 
Не губите меня!
 
Пощадите меня!
 
О, я буду, я буду, я буду добрей!»
 
 
 
Пожалели дети Бармалея,
 
Крокодилу дети говорят:
 
«Если он и вправду сделался добрее,
 
Отпусти его, пожалуйста, назад!
 
Мы возьмём с собою Бармалея,
 
Увезём в далёкий Ленинград!»
 
Крокодил головою кивает,
 
Широкую пасть разевает,
 
И оттуда, улыбаясь, вылетает Бармалей,
 
А лицо у Бармалея и добрее и милей:
 
«Как я рад, как я рад,
 
Что поеду в Ленинград!»
 
 
 
Пляшет, пляшет Бармалей, Бармалей!
 
«Буду, буду я добрей, да, добрей!
 
Напеку я для детей, для детей
 
Пирогов и кренделей, кренделей!
 
 
 
По базарам, по базарам буду, буду я гулять!
 
Буду даром, буду даром пироги я раздавать,
 
Кренделями, калачами ребятишек угощать.
 
 
 
А для Ванечки
 
И для Танечки
 
Будут, будут у меня
 
Мятны прянички!
 
Пряник мятный,
 
Ароматный,
 
Удивительно приятный,
 
Приходите, получите,
 
Ни копейки не платите,
 
Потому что Бармалей
 
Любит маленьких детей,
 
Любит, любит, любит, любит,
 
Любит маленьких детей!»
 
 
  
Федорино горе
 
1
 
 
Скачет сито по полям,
 
А корыто по лугам.
 
 
 
За лопатою метла
 
Вдоль по улице пошла.
 
 
 
Топоры-то, топоры
 
Так и сыплются с горы.
 
Испугалася коза,
 
Растопырила глаза:
 
 
 
«Что такое? Почему?
 
Ничего я не пойму».
 
 
2
 
 
Но, как чёрная железная нога,
 
Побежала, поскакала кочерга.
 
 
 
И помчалися по улице ножи:
 
«Эй, держи, держи, держи, держи, держи!»
 
 
 
И кастрюля на бегу
 
Закричала утюгу:
 
«Я бегу, бегу, бегу,
 
Удержаться не могу!»
 
 
 
Вот и чайник за кофейником бежит,
 
Тараторит, тараторит, дребезжит…
 
 
 
Утюги бегут покрякивают,
 
Через лужи, через лужи перескакивают.
 
 
 
А за ними блюдца, блюдца
 
Дзынь-ля-ля! Дзынь-ля-ля!
 
 
 
Вдоль по улице несутся
 
Дзынь-ля-ля! Дзынь-ля-ля!
 
На стаканы — дзынь! — натыкаются,
 
И стаканы — дзынь! — разбиваются.
 
 
 
И бежит, бренчит, стучит сковорода:
 
«Вы куда? куда? куда? куда? куда?»
 
 
 
А за нею вилки,
 
Рюмки да бутылки,
 
Чашки да ложки
 
Скачут по дорожке.
 
 
 
Из окошка вывалился стол
 
И пошёл, пошёл, пошёл, пошёл, пошёл…
 
 
 
А на нём, а на нём,
 
Как на лошади верхом,
 
Самоварище сидит
 
И товарищам кричит:
 
«Уходите, бегите, спасайтеся!»
 
 
 
И в железную трубу:
 
«Бу-бу-бу! Бу-бу-бу!»
 
 
3
 
 
А за ними вдоль забора
 
Скачет бабушка Федора:
 
«Ой-ой-ой! Ой-ой-ой!
 
Воротитеся домой!»
 
 
 
Но ответило корыто:
 
«На Федору я сердито!»
 
И сказала кочерга:
 
«Я Федоре не слуга!»
 
 
 
А фарфоровые блюдца
 
Над Федорою смеются:
 
«Никогда мы, никогда
 
Не воротимся сюда!»
 
 
 
Тут Федорины коты
 
Расфуфырили хвосты,
 
Побежали во всю прыть.
 
Чтоб посуду воротить:
 
 
 
«Эй вы, глупые тарелки,
 
Что вы скачете, как белки?
 
Вам ли бегать за воротами
 
С воробьями желторотыми?
 
Вы в канаву упадёте,
 
Вы утонете в болоте.
 
Не ходите, погодите,
 
Воротитеся домой!»
 
 
 
Но тарелки вьются-вьются,
 
А Федоре не даются:
 
«Лучше в поле пропадём,
 
А к Федоре не пойдём!»