Как я мужа искала (СИ)

Шеф поглядел на него, на меня и, не заходя, поинтересовался:
— Вы в порядке?
— В полном. Завтра буду как огурчик. Спасибо.
— Я пошел? — спросил Буров, и шеф кивнул:
— Погоди, я тоже. До завтра, Наташа.
— До свидания, — покивала я закрывшейся двери. Похоже, Глеб тоже пытается пресечь слухи… слухи о чем? О том, как я вчера славно надралась? Это же бабам полагается тащить и обихаживать перебравших мужиков, а тут — нате вам… Еще подумает, я алкашка… Или алкаши не болеют?
Прискакала Катька — самая оптимистичная из моих подруг. Из тех, у кого стакан всегда 'наполовину полон'. Помахала передо мной пачкой таблеток.
— Звоню на работу, говорят, болеешь, а у тебя же, я знаю, ничего, кроме анальгина… Что, ноги промочила?
— Скорее уж горло… Кофе будешь? Свежий, Буров только что сварил…
— Ого, вы опять?.. — Катька с удовольствием плюхнулась на табурет, сверкая карими глазищами. Этакий живчик весом с центнер. Может, и мне набрать пуд-другой? Стану заядлой оптимисткой… Хотя нет, тогда встанет проблема похудания…
— Никаких 'опять', сколько раз тебе говорить!
— Ну нет, так нет, — мирно согласилась Катерина. — А как у тебя с Олегом?
— Каким?
— Ну, каким-каким… мы тебя у Витьки знакомили. Он еще с Сашкой был. Ну, черненький такой… Адрес у тебя спрашивал.
Я, сморщившись, напряженно смотрела на подругу. Тряхнула головой, сказала печально:
— Не помню. Точно он сказал — надо брать тайм-аут!
— Кто сказал? Олег?
— Да какой Олег?
— Ну черненький!
— Это что, у него фамилия такая? Отстань! Это начальник.
— Что — начальник?
— Сказал.
Катька вытаращилась на меня.
— А какое ему дело до твоей личной жизни?
— Не знаю… — со вздохом признала я. — Наверное, никакого.
— Ну-ка, ну-ка… Колись, подруга, что там у тебя еще за начальник?
Я послушно раскололась. В моем пересказе все звучало еще нелепее, чем было. Катька молча смотрела на меня. Темные ее брови стояли восторженным 'домиком'.
— Значит, так, — торжественно начала она. — Поправь меня, если я ошибаюсь. Первое — ведет тебя в кино. Второе — знакомит с мамой. Третье — укладывает тебя в постель… Немного не тот порядок, к которому мы с тобой привыкли, но все традиции соблюдены.
Я фыркнула:
— Отвали! Еще кофе будешь?
— Я-то думала, у тебя начальник какой-то старый пердун, а тут… Сколько ему лет, говоришь?
Я пожала плечами.
— До сорока…
— Не женат? И не был?
Я честно поднапрягла память.
— Буров разведен, и этот, вроде, тоже… Ну да, кто-то говорил, у него сын-подросток… Воскресный папаша.
— Вот! — Катька опять задрала бровь и палец. — Порядочный! О ребенке заботится!
— А неча было разводиться!
— Тьфу на тебя! Мало ли какие ситуации… И вообще, из кого в нашем с тобой почтенном возрасте ты собираешься выбирать? Алкаш тебе нужен? А хронический холостяк? Знаем-знаем, проходили! Остаются вдовцы и разведенные. Жены, сама понимаешь, как мухи не мрут, скорее, наоборот, мужик пошел хилый. Опять же войны, целый косяк в 'голубизну' подался… И что нам остается? А? А ты еще нос воротишь от нормального, свободного, буквально готового мужика!
— Да ничего я не ворочу! — озлилась я. — Чего воротить-то? То есть, от чего?.. Тьфу, Катька, отстань! Вечно ты все напридумываешь…
— Как, говоришь, его зовут? — спросила Катька, не обращая на меня внимания.
— Глеб.
— Гле-еб… — с мечтательным придыхом протянула Катька. — И где он только такое имя взял?
— Мама с папой дали. Ну, Катька!
Она в изумлении воззрилась на меня.
— Нет, ты погляди — ей мужик буквально на тарелочке с голубой каемочкой, а она выкобенивается! И какой мужик!
— Да ты его в глаза не видела!
— Правильно, — мгновенно согласилась Катька. — Я на днях собиралась приехать к тебе на работу…
Я молча показала ей фигу.
— Ну вот! — сокрушенно сказала Катька. — Собака на сене!
В общем, расстались мы поздно — обе в отличном настроении. Катька меня всегда приводит в чувство — даже, когда мне на свидание явился эпилептик, прямо тут же продемонстрировавший приступ… Я сама чуть не грохнулась рядом, неделю на мужиков смотреть не могла. 'С ума сойти! — радостно вопила Катька. — Такого еще в нашей коллекции не было! Припадочный! Боже, какая прелесть!
В общем, 'полон стакан'…
— Здрасьте, — я плюхнула сумку на стул — и что я туда все время пихаю? Стягивая плащ, с опаской поглядывала на Бурова. Тот посиживал у своего компьютера, развалившись в кресле и попивая кофейку.
— Кофе будешь? — осведомился он благодушно.
Подозрительно.
— Ага, — я достала из стола чашку и, потирая озябшие руки об озябшие же коленки, пристроилась на угол стола. Буров сыпанул щедрой рукой, я плеснула кипятку и сделала осторожный глоток. Галочка вдумчиво красилась, Таня озабоченно рылась в толстенном справочнике. Нина Дмитриевна, вздыхая, смотрела опухшими глазами в темное окно — опять, наверное, давление… Тихо попискивали компьютеры, из соседнего кабинета доносилась музыка, Буров был на удивление молчалив, и я потихоньку отогревалась и расслаблялась. Зря, конечно.
— Что с тобой было-то? — спросила Галочка, закончив второй глаз — у меня всегда не хватало терпения и времени довести хотя бы одну часть лица до такого совершенства. Правда, и материал не тот.
— Напилася я пья-яна, не дойду до дива-ана… — мурлыкал под нос Буров.
— Простудилась? — неодобрительно спросила Нина Дмитриевна. — Теплее надо одеваться, а то все как девочка бегаешь — ни плаща путевого, ни сапог, ни зонта…
— Ни туфель, — поддакнул оживившийся Буров. — Надо шефа подговорить, чтоб зарплату повысил. Новые купишь.
Я одарила его прохладным взглядом.
— А что? — удивился Буров. — На сменку. Чтобы не пришлось потом казенный бензин тратить…
— Заткнись! — прошипела я, не разжимая губ. Буров не унимался.
— А можно еще ввести свободный график посещения: день работаешь, день здоровье поправляешь — после напряженного трудового вечера…
Вот гад! Я пнула его в коленку — получилось метко и больно, Буров охнул, наклонившись вперед, схватился за мою ногу.
— Свихнулась!..
— Доброе утро.
— Доброе утро, Глеб Анатольевич! — уже привычно выпалила я, оборачиваясь.
— Приветствую, — Буров, отдышавшись, приподнялся, опираясь о мою коленку, пожал руку шефа. Тот, приподняв брови, смерил меня взглядом, и я запоздало полезла со стола. В последний раз по-свойски похлопав меня по ноге, Буров сказал добродушно:
— Идите работать, Наташа.
— Как скажете, Сергей Дмитрич, — буркнула я, отправляясь в свой угол.
Глеб о чем-то разговаривал с Буровым. Я исподлобья поглядывала. Шеф был в плаще — только пришел и сразу к нам? Вон капли дождя еще не высохли… Хорошо, хоть сегодня я его обогнала: опоздала всего на семь минут. Личный рекорд, между прочим.
— Натах, тебя.
Буров передал трубку с подчеркнутым удивлением, копируя известную рекламу:
— Тебя — девушка?!
Катька? Придушу — если сомкну пальцы на ее дебелой шее.
В трубке раздался конспиративный шепот:
— Привет! Австралиец мой едет!
— Привет, — машинально отозвалась я. — Какой-такой австралиец? А кто это?
— Ну ты что? — во весь голос возмутилась трубка. — Не узнаешь, что ли? Это Инна!
— Привет, Ин, — еще раз сказала я. — А какой австралиец?
Инна опять перешла на шепот:
— Ну какой-какой! Мы с ним по Интернету списались, помнишь?
— Это такой старый дед?
— И вовсе он не старый! — обиделась Инна.
— А сколько ему?
— Пятьдесят восемь.
— А тебе?
— Тридцать два.
Я выразительно молчала. Инна занервничала.
— Это у нас мужик как на пенсию — так хоть в гроб клади! А они там в самом соку, ну видела же фотографии! Чего нам с Семкой ждать? Когда наш родной папочка-козел нагуляется? Слушай, дашь свою беленькую кофточку? Я сейчас похудела, она мне в самый раз.