Сказка о зеленоглазой колдунье и семи богатырях (СИ)

- Хорошо с перепою мечом помахать! – подхватил дружный, но пьяный хор.
Долго еще слышался присвист после припева, и залихватские слова песни указывали путь, по которому удалялась веселая компания.
Несколько секунд стояла в недоумении, пытаясь понять, что это сейчас было. С неба раздался свистяще - падающий звук, невольно сделала шаг в сторону и вовремя. На то самое место, где только что стояла, упал Гамаюн. Он лежал неподвижно, уткнувшись лицом, если можно так сказать про птиц, в землю.
- Батюшки! – воскликнула и присела к нему, дотронулась рукой, - Насмерть расшибся!
- И тебе не хворать, - раздалось из земли.
- Тьфу ты! Еще скажи, что ты тоже вместе с моими женихами напился, - возмутилась на Гамаюна и перевернула на спину.
- Ик! А чем я хуже? В женихи не напрашиваюсь, но вот выпить не дурак. – Гамаюн лежал на спине, раскинув крылья, и не делал попытки встать.
- Гамаюн, а чего они напились? – посмотрела в сторону удалившейся пьяной компании.
- Так после драки Горыныч всех в баню повел, чтоб синяки залечить, а там подружил твоих женихов, медовухи им, как мировую налил, - все так же чуть дыша, сказал Гамаюн.
- Ну, какая баня после драки? Нужно же холодные компрессы на синяки делать! – осуждающе проговорила.
- С наружи тоже натирались. Ты не боись, Горыныч по медицинской части большой мастер. Фух! – выдохнул Гамаюн.
- Я и вижу. А ты зачем пил? – уже строго спросила Гамаюна.
- А я что должен был от коллектива отбиваться? Я еще ставок на том, кто сколько сможет выпить много выиграл, - сел довольный Гамаюн. – Почему все так кружиться? Это ты так закружила все?
- Все летун, долетался! – строго возвестила ему.
- Это как? – повернулся ко мне Гамаюн.
- Лишаю тебя летных прав! – сообщила ему.
- Как это? Ты права не имеешь! – возмутился шатающийся Гамаюн, сидя на земле.
- Имею-имею! Полет в пьяном виде запрещен по закону! Лишение летных прав на два года! – грозно вынесла вердикт.
- Как на два года?! – подпрыгнул Гамаюн на месте. – А как же я передвигаться буду? У меня же дело боевое и задание секретное! Командир, может, договоримся? – сделал невинную мордочку Гамаюн. – Тебе сколько? Я же на драке заработал, могу поделиться.
- Мне нужна информация, - сделала встречное предложение.
- Все, что скажешь, Веселинушка, - тут же согласился Гамаюн.
- Сначала расскажи, как Горыныч богатырей напоил, - попросила его.
- Как обычно. Парни твои начали морды себе молотить, потом на Горыныча кинулись. Тому давно хотелось подраться с кем-нибудь, лапы чесались. Свалку знатную устроил. Ярослав еле растащил их.
- Зачем?
- Как это зачем? Там же половина зрителей уже участвовала, болельщики активные пались. Как только поняли, что их кандидат, на которого они поставили, проигрывает, так сразу же на подмогу кинулись. А у тех уже свои болельщики образовались. Там уже командный дух такой витал! Это ты правильно сделала, что уехала, потому что благородным ведьмам такие слова слышать незачем. – Гамаюн сделал паузу.
- А дальше что?
- Так что дальше? Ярослав дружинников своих позвал и разнимать стал. Девочки налево, мальчики направо. Фух! Водички бы ключевой, - жалобно посмотрел на меня Гамаюн.
- Какие девочки – мальчики? Пить надо меньше! – отрезала ему на счет ключевой водицы.
- Это ты, конечно, верно говоришь – пить надо меньше. Но раз уж случилось … Веселинушка, ты же добрая ведьма, не дашь несчастному Гамаюну от жажды умереть? – и голос такой жалостливый.
- Не дам. Вставай и пойдем, - потянула рассевшегося Гамаюна на земле.
- Куда? – стал сопротивляться Гамаюн.
- К ключу, ты же пить хотел. Но можешь тут остаться. Я продолжения жду, - ответила ему.
- А, ну если к ключу, тогда пошли, - с трудом оторвал свою тушку от земли Гамаюн.
- Ты мне про девочек – мальчиков рассказывал, - напомнила ему.
- Это я образно. Я же мастер художественного слова, - стукнул себя в грудь шатающийся Гамаюн. – Отсортировал, говорю, Ярослав команды по колеру. Женихов, значит, отдельно со Змеем определил, остальных по группам поддержки, чтоб синяки друг другу мазали.
- Так там что весь лагерь медовухой лечился? – ужаснулась на такие слова.
- Знамо дело. Потому что медовуха после драки – это первое дело! Так Горыныч сказал, а он знаток в медицине. Кто ж ему не поверит, если он коктейль смешал, пламенем на него дыхнул, тот и загорелся – чистый спирт, а спирт понятие медицинское! – поднял перо, как палец Гамаюн.
- Водички хлебни, пациент, - сказала ему, потому что как раз подошли к ключу.
- Брр, холодная! – встрепенулся Гамаюн.
- Так ключевая, - пояснила ему очевидное.
Гамаюн наклонился и медленными глотками пил, открывая клюв. Куда в него столько вошло, было не понятно.
- Что там дальше было? – спросила напившегося Гамаюна.
- В баню пошли, спиртовой компресс делать. Твои-то волками друг на друга смотрят, не довольны, что помять друг друга не дали им толком. Горыныч посмотрел на такое дело и налил им медовухи для внутреннего компресса, чтобы внутренние органы, значит, залечить, как главный по медицине выразился. Осоловели слегка, потом первый парок приняли от банника, расслабились. Вот тут Горыныч им и поведал, что закружила ты им головы, а сама не знаешь, чего хочешь. Я ж Веселинушка, ты же знаешь, токмо за тебя. Но перечить Горынычу, да еще после медовухи огнем подправленной, себе во вред. Вот видишь? Даже перышки опалило слегка.
- Тогда пил зачем? – осуждающе снова спросила его.
- Чтоб от коллектива не отрываться, потому что мне в нем еще жить и работать! А Горыныч, этот хиппи волосатый: «Коктейль! Коктейль!».
- Что еще Горыныч им говорил? – свела брови вместе от негодования.
- Так разное, - начал осторожничать Гамаюн. – Что женщины все наперекор делают, ну что чем меньше мы их это, тогда они нас.
- Чего вас? – не поняла намеков странных.
- Это совсем сейчас не важно! – заверил меня Гамаюн.
- А что важно? – допытывалась от него.
- А то, что Игорь твой сказал, что к тебе Чернобог приставал недвусмысленно. А Ярослав, между прочим папенька твой, что Светлобог шаловливыми ручонками обнимать изволил. Было?! – грозно спросил Гамаюн.
- Что было? – чуть опешила от его натиска.
- Я говорю, со Светлобогом у тебя было? – подозрительно прищурился Гамаюн на меня.
- Замуж звал, - кивнула ему.
- И этот туда же! – всплеснул крыльями, как руками, Гамаюн. – Вот прав был Горыныч! Тысячу раз прав! Закружила мужиков Веселина!
- Сами они, я к ним с добрым сердцем, а они … - махнула рукой от отчаяния.
- Так самой-то кто люб? – сочувственно спросил Гамаюн и ладошку мою перышками погладил.
- Понимаешь, тут такое дело. Встретила сегодня Рода, хозяина леса, - Рассказала ему весь наш разговор и про подарок тоже рассказала.
- И? – многозначительно спросил Гамаюн. – Чем тебе эта шпилька помочь может?
- Тем, что подскажет, кто мне на самом деле любый, - вздохнула с отчаянием.
- А что ж ты вздыхаешь так тяжко? Значит скоро честным пиром да за свадебку! – потер довольный Гамаюн крыльями.
- А понять я это смогу только поцеловав их, - остудила его пыл.
- Вот те на! – озадачился Гамаюн. – Так ни один к тебе теперь на пушечный выстрел не подойдет! Ты хоть представляешь, как их Горыныч натаскал? Они ж теперь от тебя шарахаться начнут, как от чумной, лишь только протрезвеют.
- А к пьяным? – робко спросила его.
- А к пьяным тебя Горыныч не допустит! – отрезал Гамаюн, - Он знаешь какой Змей? Горыныч! Вот! Так что ходить тебе девка в девках до самой старости, - вот тут он глупо захихикал и получил по своей опаленной в перышках голове. – Она еще и дерется! Слушай, а зачем тебе все эти мужики? Выходи за меня, смотри какой я красавец, - Гамаюн поднялся, распушил все свои перышки и стал передо мной гоголем вышагивать. То одним боком повернется, то другим.
- Это ты перед своими курочками так вышагивай, - рассмеялась над ним.