Папа большой, я маленький

— А что, в театре журавль выходит на сцену?
— В нынешних спектаклях даже лягушки играют.
— А люди?
— И люди, но, видно, теперь этого недостаточно. Скоро редьки и морковки станут героями пьес.
— Не хочу я смотреть ни на какую редьку.
— Но спектакль про Журавушку был прекрасным. Мама пришла вся заплаканная и всё твердила: «Какая пьеса!» Ещё и дома всплакнула. Слёзы так и катились по щекам.
— Вот уж неправда! — мама покраснела и закрыла лицо руками — наверно, прослезилась.
— Видишь? Опять плачет, — сказал папа.
— Ещё чего! — Мама сердито взглянула на папу.
— Ну как, малыш, понял, почему женятся и выходят замуж?
— Нет, не очень.
— Остальное у учителя спроси.
БЕНГАЛЬСКИЙ ОГОНЬ И ЦВЕТЫ ТЫКВЫ
В школе я рассказал учителю про мамину сказку.
— Я тоже видел этот спектакль, — сказал учитель. — А женятся и выходят замуж, малыш, для того, чтобы не сделаться одинокими, как Одни-Одинёшеньки из страны Что-хочу-то-и-делаю. Будет жена, появится малыш, потом другой… Станут они жить дружно, мирно. Вырастут и будут трудиться, чтобы сделать этот мир лучше. Это и есть человеческая жизнь.
— И у вас будет много детей?
— Как тебе сказать… Пока не ожидаю.
— А когда они появятся?
— Не знаю, — смутился учитель и замолчал.
Тогда я спросил, можно ли мне и Ракко-тян прийти поздравить его. Он обрадовался и сказал:
— Конечно, можно, но не надо ничего покупать. Если захотите подарить что-нибудь, принесите то, на что не надо тратить денег.
Мы опять собрали комитет самоуправления и решили подарить учителю вещь, сделанную своими руками.
На другой день я и Ракко-тян отправились к учителю.
Учитель снимал квартиру у тётушки Ракко-тян, поэтому Ракко-тян и пошла со мной.
— Учитель живёт во флигеле, — сказала она. — Это маленький дом. Он стоит в глубине сада. Его хорошо видно из-за кустов. Да вон они!
Вечернее солнце освещало листья кустарника, окружавшего дом.
— А! Я знаю это место.
— Откуда? — Ракко-тян даже раскрыла беззубый рот от удивления.
— Я как-то гулял здесь с папой, и он сказал мне, как называется этот кустарник.
— И как же?
— Санго. Такие живые изгороди теперь редко увидишь в городе, сказал он.
— Красивые листья. Правда?
Мы с Ракко-тян притаились за кустами и стали рассматривать сад.
— Видишь? Вон она, — прошептала Ракко-тян. — Жена учителя.
Под цветущей гортензией сидела на корточках молодая женщина. В руках она держала бенгальские свечи.
Женщина была загорелой и походила на школьницу. Широкая юбка прикрывала её ноги, виднелись лишь маленькие гета [6].
— Смотри, учитель пришёл, — прошептала Ракко-тян. 
Учитель принёс спички, чтобы зажечь бенгальские огни.
Но остановился и стал молча глядеть на жену.
— Смеётся! Жена учителя смеётся, — прошептала Ракко-тян.
— Тише ты! — оборвал я её, потому что учитель заговорил с женой.
— Коння аната модзорасю мюндо!
— Модокаситя сукан ва!
— Хондэн модзорасий мон… [7]
Ни я, ни Ракко-тян не поняли, о чём они говорят, потому что они говорили так, как говорят у них в деревне на острове Кюсю.
— Сорэ ни коння дакодзиру макоти макоти умэкатта нэ.
— Согэн умэкатта дэс ка?
— Макоти макоти.
— О кин [8].
Ракко-тян хихикнула.
Учитель и его жена удивлённо оглянулись.
— А, это вы!
— Мы пришли поздравить вас, господин учитель.
Учитель проводил нас в гостиную.
— Садитесь поудобнее, — сказал он.
Я хотел было вытянуть ноги, но Ракко-тян толкнула меня.
— Ну как, моя жена круглая, как бочка? — спросил учитель и засмеялся.
Его жена тоже засмеялась. Из кармана её фартука торчали бенгальские свечи.
— Примите от нас подарок, — сказал я, протягивая завёрнутую в бумагу коробку.
Учитель развернул свёрток и открыл коробку.
— Как красиво! — воскликнула жена учителя.
Лицо у неё было как у Урасима Таро [9], когда он заглянул в шкатулку, принесённую со дна моря. Так она была удивлена.
Вечером я рассказал обо всём папе. Ему было очень интересно.
— А что же лежало в коробке? — спросил он.
— Цветы.
— Цветы?
— Розы, георгины, лилии, васильки, бальзамины, гвоздики. И ещё много всяких цветов.
— Так, так.
— Каждый сорвал по одному цветку у себя в саду и принёс в школу, а потом мы их уложили в коробку.
— Правильно, денег на это не потребовалось. А как же те, у кого нет сада?
— Они сорвали цветы на лугу. А Кома-тян взяла цветок из букета, который стоял в токонома [10].
— Неужели?
— А ты, малыш, какой цветок принёс?
— Цветок тыквы.
— Да ну?
— Он очень красивый.
— Молодец! — похвалил папа. — В доме учителя, наверно, будет много-много детей.
— Почему?
— Тыква просто набита семечками.
— Но дети ведь не семечки.
— Семечки — дети тыквы.
— Правда?
ПИВО И ЛУНА
Из музыкальной комнаты доносятся звуки пианино.
 
 
— Падают, падают.
 
Капли дождя
 
 
 
 
С крутого козырька
 
Мокрой крыши, —
 
 
поют ребята.
У нас отменили физкультуру из-за дождя, и мы самостоятельно решаем задачки.
— Всё-таки в дождливом дне есть своя прелесть, — говорит учитель.
Лично я никакой прелести в дожде не вижу. Другие тоже.
— Будьте внимательны. В плохую погоду легко сделать ошибку, — предупреждает учитель.
Он ходит между партами и заглядывает в тетради.
— Смотри, ты ошибся. Всегда так быстро решаешь, а тут с простой задачкой справиться не можешь, — сердится учитель на одного из учеников.
Тот растерянно смотрит на учителя, как будто хочет сказать, что он сроду не мог решить ни одной задачки.
— Скорее бы дождь прошёл. — Учитель выглядывает в окно.
— Готово! — кричит Ракко-тян.
— Молодец! — похвалил учитель.
Ракко-тян показывает ему не тетрадку с задачкой, а тэрутэру-бодзу [11].
— Вот сделала.
Раздаётся смех.
— Нехорошо! — говорит учитель, но не наказывает Ракко-тян.
«Да, дождливые дни тоже бывают приятными», — подумал я.
В дождливые дни папа приходит домой раньше обычного.
— Не сворачивает никуда, — говорит мама.
— А в хорошую погоду сворачивает?
— Бывает, заглядывает с приятелями в пивной бар на Гиндзе [12]. Есть у них любители выпить сакэ… [13]
— А в пивном баре пьют сакэ?
— Пьют и пиво, и сакэ.
— И зачем только люди пьют сакэ?!
— Да уж действительно!
— А пиво такое горькое!
— Почему его любят, не понимаю…
— Папа всё время твердит: «Ох и горькое!»
— Это он нарочно так говорит. Ведь если он будет говорить: «Ах, какое сладкое!» — ты тоже захочешь пива.
— Зачем оно мне!
— Мужчины почему-то считают, что они непременно должны пить пиво и сакэ.
Тут пришёл папа.
— Вот и я. А что это вы смеётесь?
— Малыш осуждает тебя.
— Ах так! Тогда не получит подарок, который я принёс.