Амулет (Потревоженное проклятие)
Все это Борису рассказал брат Надежды Михайловны, живший сейчас на квартире Профессора. Борис коротко сообщил о гибели Николеньки и попросил пока ничего не говорить, если из Кургана будет звонить Надежда Михайловна, дабы лишний раз не расстраивать и без того получившую такой удар пожилую женщину.
Потом мы занялись коробкой. На кухонном столе, освобожденном от посуды, Борис разложил привезенные с собой инструменты — разные шпилечки, ножички, крючечки, рамочки, щипчеки. Я принес таинственную коробку, прямо как ее оставил Николенька, завернутой в куртку.
— Это моя штормовка. — сказал Борис: — Я забыл ее, когда уезжал.
Он аккуратно развернул куртку и мы увидели деревянный ящик с замочком.
— Бокс для ценных находок. Это — Профессора. — Борис начал брать со стола рамочки, водить ими вокруг ящика, сверху, над углами. Потом зажег тоненькую свечку, поставил рядом, внимательно вгляделся в пламя.
— Все в норме, и радиация, и энергетика — как будто там кусок обыкновенного булыжника. Ладно, посмотрим!
Он отложил рамки, взял со стола крючечек, поковырял в замочке, раздался щелчок и дужка выскочила из зажима.
— Готово… Вы отойдите, на всякий случай… — Борис явно нервничал, но резиновые перчатки он натягивал с профессиональной точностью, не глядя.
Я встал у него за спиной, он покосился, отметил, где я, и сказал:
— Я буду вслух комментировать то, что увижу, а вы включите диктофон, вон он, в моей сумке, — у нас так принято, часто находки разрушаются даже от взаимодействия с обыкновенным воздухом, так что только описание очевидца и остается. Включили? Итак…поехали!
Он откашлялся и официальным, сухим голосом громко заговорил:
— Я, Борис Епифанов, группа «Поиск-1», двенадцатого сентября 1996 года в присутствии свидетеля… Э-э?
— Воронцова Сергея Степановича! — почему-то шепотом поспешно подсказал я.
— …Воронцова Сергея Степановича, приступаю к визуальному осмотру неизвестного предмета, обнаруженного членами группы в районе села Глядянское Курганской области, в захоронении, расположенном на берегу реки Тобол, предположительно датируемом пятым тысячелетием до нашей эры. Координаты по системе профессора Иванцова: Кур. 78-194. Предмет находится в деревянном боксе с доступом атмосферного воздуха. Открываю крышку. Предмет колесообразной формы, размер — ладонь взрослого человека. Скорее всего амулет! В предмете имеется проушина, сквозь которую пропущена цепочка серебристого металла, скорее всего серебряная, звенья цепочки изготовленны в виде змей, кусающих свой хвост. В центре амулета того же металла вырезанное из цветного камня изображение глаза. Радужка бирюзовая, зрачок черный. По кругу идет орнамент, выполненный из цветного камня — листья, цветы, фигурки людей и животных. Поразительно! Техника исполнения очень похожа на изделия древних майя, но мотивы, сюжет — что-то скифское, сарматское… И этот глаз… Диктофон можно выключать! Я не вижу ничего опасного, ничего такого, о чем предупреждал Николенька. Вещь очень занятная, явный артефакт, но не более того! Посмотри!
Борис взял цепочку и вытянул амулет из бокса. Я подался вперед, разглядывая диковинку. Действительно, ни на что не похоже, красивая безделушка, наверное, ее носил какой-нибудь вождь или жрец. Амулет слегка раскачивался на цепочке, и глаз в его центре казался живым, злобным оком древнего воителя.
— Видишь! — Борис не заметил, как перешел на «ты»: — Ничего страшного. Хотя чертовски интересно — я не отнесу это ни к одной из известных культур…
Его прервал тонки пронзительный скрип, идущий из амулета. Рука искателя от неожиданности дернулась, амулет закачался сильнее, повернулся, и на обратной стороне мы увидели вырезанное в металле рельефное изображение ползущей змеи.
— Что это скрипело? — я повернулся к разом нахмурившемуся Борису.
— Не знаю… — он взял амулет в руки, повернул его глазом к себе и…
Амулет словно бы ожил! В глубине аспидно-черного зрачка появилось осмысленное выражение, радужка заискрилась, запульсировала, фигурки зверей и человечки как будь-то зашевелились. Длилось это секунду, и вдруг амулет сам повернулся на цепочке! Словно глаз, вправленный в металл, выискивал кого-то, переводя свой совсем не добрый взгляд с предмета на предмет, пока не наткнулся на Бориса. Амулет снова тоненько взвизгнул, серебряные веки, казалось, изогнула гримаса гнева, зрачок сузился, он казался теперь тоненькой щелкой, скважиной в какие-то бездонные мрачные пропасти. Глаз буквально вонзился взглядом в лицо Бориса, будь-то стремясь получше запомнить внешность нарушителя своего многовекового покоя.
Мы замерли, боясь пошевелиться, потом я шагнул вперед, чтобы лучше рассмотреть амулет, и тут погас свет!
Видимо, просто перегорела лампочка, но эффект был поразительный. Разом вскрикнув, мы шарахнулись в стороны. Борис сунул амулет в бокс и закрыл его.
— Ч-что это… Ч-что это т-такое? — от волнения я стал заикаться, вспомнил покойного Николеньку, и мне стало совсем не по себе.
— Тебе тоже показалось?
— Ч-что показалось? Он как-будьто ожил и смотрел… На тебя!
— Пойдем в комнату… — голос Бориса слегка дрожал, но самообладание его явно не покинуло.
Мы вышли в комнату, сели: я — на кровать, он — на подоконник. Закурили. Первым молчание нарушил Борис:
— Когда ЭТА штука на меня уставилась, меня как током дернуло! И взгляд такой, мерзкий и свирепый одновременно… Понятия не имею, что ЭТО может быть. Мечта любого археолога — отыскать вещественные доказательства пребывания у нас братьев по разуму. Я, когда ОНО словно бы ожило, решил вот она, удача! Но когда ОНО стало смотреть… Бр-р-р! Прямо в душу заглянуло… И я почувствовал, что это что-то наше, земное… и очень злое! Вообщем, я ничего путного сказать сейчас не смогу, мне надо посоветоваться с нашими. У тебя телефон есть?
— Да, на кухне. Сейчас принесу. — я встал и двинулся к двери.
На кухне было темно и спокойно. Я на ощупь нашел аппарат, и уже собирался уходить, но тут мое внимание привлекло тихое жужжание, доносившееся со стола. Приглядевшись, я заметил какие-то движущиеся блики слева от бокса Профессора, там, где Борис оставил свои рамочки и инструменты.
— Борис, у тебя тут что-то жужжит! — я на всякий случай отодвинулся в сторонку, пропуская искателя. Борис подошел к столу, чиркнул зажигалкой и в колеблющимся ее свете мы увидели, что одна из его рамочек, этакая мельничка на стальной ножке, бешено вертится, издавая то самое тихое жужжание, которое меня и привлекло.
— А вот это уже совсем плохо! — сказал Борис хриплым голосом: — Нам надо срочно покинуть квартиру. Пойдем, я дорогой все объясню!
— А куда пойдем-то? — я совершенно растерялся. Чувство ирреальности происходящего, появившееся у меня после видения чудесного оживления каменного глаза, зрелище самокрутящейся рамочки превратило в ощущение коллективного сумасшествия, охватившего нас с Борисом. Или одного меня, а Борис уже был… того…
Из прострации меня вывел ответ Бориса на мой вопрос, о котором я уже и забыл:
— Поедем к Паганелю. Он ближе всех живет, да и в артефактах разбирается, как ас! Поехали, тут промедление смерти подобно! Поверь мне, я говорю правду! — в его голосе было что-то, что заставило меня согласиться.
— Боря, я только соберу кое-какие вещи! — ну не мог же я ехать к какому-то Паганелю без ничего, даже смену белья не прихватив!
— Только очень быстро! Я жду в подъезде! — прихватив свою сумку, искатель вышел из квартиры.
Когда дверь за Борисом закрылась, я метнулся в ванну, сгреб зубную щетку, пасту, станок, мыло, полотенце, затем в комнате не глядя сунул в сумку всякие трусы-носки, бросился к двери, на ходу гася свет, вдруг мой взгляд упал на тумбочку в прихожей. Подарок Николеньки! Я так и не сказал ничего Борису об этих деньгах, сам не знаю, почему. «Брать — не брать? В конце концов Николенька оставил пакет мне…».
— Сергей, быстрее! — раздался голос Бориса из-за неплотно прикрытой входной двери. Времени думать не было. Я сунул руку в тумбочку, нашарил в пакете пачку долларов, сунул ее во внутренний карман пальто и выскочил из квартиры…