Человечек на стене

Когда фашистов прогнали, город решили восстановить на том же самом месте. Поляки очень любят свою столицу. И они задумали построить ее такой, какой она была до войны. Но как? В Варшаве было как бы два города: один старый, он состоял из домов, построенных двести - триста лет тому назад, и новый. Новую часть города отстроить было нетрудно, а как быть со старой? В старой части города - поляки называют его Старо Място - не было ни одного дома, похожего на другой. Все они имели много лепных украшений, башенок, лестниц, карнизов. 
Чтобы представить, как все это выглядело, начали собирать фотографии и рисунки Стара Мяста. И тут вспомнили о Каналетто, венецианском художнике, который рисовал Варшаву. А рисовал он ее двести лет тому назад. Потому что сам жил в это время. Каналетто был мастером пейзажей, которые очень точно передавали виды города. Такие картины назывались ведутами. Польские архитекторы достали эти ведуты и с их помощью начали строить Старо Място. И каких только подробностей не было на картинах Каналетто! Если в украшении здания были фигурки величиной с мизинец, то художник изображал их так точно, что в увеличительное стекло можно было рассмотреть пуговицу на их одежде. 
- И Варшава получилась совсем-совсем как древний город? 
- Варшава - новый современный город с многочисленными домами, широкими асфальтированными улицами. И только один район Стара Мяста выглядит так, как он выглядел лет двести тому назад. Узенькие улочки, забавные крыши, небольшие узорчатые оконца, над дверьми висят то большой ключ, то сапог. Вывесок в те времена не писали. Мастер просто вывешивал изображение того товара, который он производил. 
Едешь такой улочкой, и кажется: вот-вот навстречу тебе выйдет мушкетер, лихо подкрутит усы и предложит заглянуть в знаменитый винный погребок Фукера, чтобы выпить бутылочку пива. Но сегодня вместо мушкетеров по этим улочкам бегают такие же, как и ты, варшавские мальчишки. 
Точные, как фотография, рисунки и картины сослужили добрую службу не одной Варшаве. Прекраснейшие дворцы, разрушенные фашистами под Ленинградом, в Пушкино, Петродворце, Ломоносове, восстанавливаются не только по фотографиям, но и по рисункам некоторых русских художников восемнадцатого века. 
Но подобные рисунки и картины мало кому известны, и, даже выставленные в картинных галереях, они редко привлекают внимание посетителей, не затрагивают его чувств. А сила искусства в том и заключается, чтобы взволновать, заставить задуматься. Так что, сынок, согласись, что нос задирать тебе еще рано. Художник - это очень высокое звание. 
ИСТОРИЯ, В КОТОРОЙ МЫ ПРОЩАЕМСЯ С ЧЕЛОВЕЧКОМ 
В один прекрасный день Человечек взбунтовался. Он решительно заявил о себе, появившись на одном из Димкиных рисунков. 
- До каких пор это будет продолжаться! - воскликнул он. - Назвали моим именем книгу, а обо мне и не вспоминают! Безобразие! 
- Тише, успокойся, - начали мы уговаривать Человечка. 
Но он не унимался. 
- Хочу быть, наконец, настоящим Человеком! - кричал он. - Надоело! 
- Ничего не поделаешь,- сказал я, - он прав. 
- Прав, - согласился Димка. 
- Придется превратить его в настоящего человека, - сказал я. 
- Придется, - согласился Димка, - только как это мы сделаем? 
- Н-да, - сказал я, - сложновато. Человек состоит из скелета, скелет состоит из двухсот костей, каждая кость имеет свою сложную форму. 
- И покрыта мышцами, - добавил Димка. 
- А каждая мышца тоже имеет свою не менее сложную форму, - тяжело вздохнул я. - Чтобы все это нарисовать, художники учатся много лет. 
- А как они кости изучают? - поинтересовался Димка. 
- Ты хотел сказать - скелет? 
- Конечно, скелет. 
- Учат анатомию человека. Теперь это легко. 
- Почему ты говоришь - теперь? Разве раньше это было трудно? 
- Многим художникам приходилось заниматься анатомией тайком, чтобы никто не знал, потому что церковь за это преследовала. Леонардо да Винчи, например, делал это по ночам, в кладбищенской часовне, подкупив сторожа. 
Только в эпоху Возрождения (так называют период расцвета науки и культуры в Западной Европе), когда мысль человека начала освобождаться от власти церкви, художники получили возможность, как следует изучить строение человеческого тела. 
В это время в разговор вмешался Человечек: 
- Все, что вы рассказываете, интересно, но, пожалуйста, не забывайте снова обо мне. 
- Что ты, дорогой Человечек, мы вовсе и не думали забывать о тебе. Все, о чем мы говорим, имеет прямое к тебе отношение. Мы выясняем, как лучше выполнить твое требование. 
- Неужели нельзя придумать что-то попроще? - спросил Димка. - Без анатомии. 
- Можно, - ответил я. - Давай попробуем. Разрешите взять вашу голову? вежливо обратился я к Человечку. 
- Пожалуйста, - сказал он и небрежно протянул нам кружочек с точками и черточками. 
- Сначала мы должны придать этой голове нормальную форму. Разве у людей бывает лицо круглое, как тарелка? 
- Нет, не бывает. Оно немного вытянутое. 
- Вот так мы его и нарисуем. Теперь нужно разместить нос, рот, глаза и уши. Для этого мы разделим голову на четыре равные части. Верхнюю часть займут волосы, потом будет лоб, потом нос, а в самом низу - рот и подбородок. 
- Почему именно на четыре части? - поинтересовался Димка. 
- Художники считают, что это наиболее верные пропорции. 
- А что такое пропорции? 
- Это определенное соотношение частей одного целого. Например, эта книжка не может быть шириной в метр, а длиной в десять сантиметров. Так и нос не может быть в несколько раз больше лба. Замечено, что они почти равны между собой. 
- Разве не бывает у человека большой лоб и маленький нос? 
- Бывает. И когда мы будем рисовать этого человека, то мы так все и изобразим. А сейчас мы рисуем человека вообще. Поэтому мы придерживаемся принятых пропорций. 
- Послушайте, - опять вмешался в разговор Человечек, - если вы думаете, что без головы очень удобно, то ошибаетесь! 
Нам пришлось извиниться и продолжать работу. 
- Итак, мы установили, что нос находится на третьей полоске. 
- В центре. 
- Правильно, в центре. Но, прежде чем его нарисовать, мы должны определить ширину носа. Допустим, определили. Теперь мы можем размещать глаза. Глаза приблизительно равны ширине носа и находятся друг от друга на расстоянии, равном этой же величине. Что же теперь нам нарисовать? 
- Уши. 
- Уши будут вот здесь. На одной линии с носом и такой же длины. Нарисуем волосы, и голова готова. 
- А рот? 
- Может быть, рот не будем рисовать? Уж очень Человечек болтлив. Или нарисуем? 
- Нарисуем. 
- Хорошо. Для этого мы разделим нижнюю полоску пополам, а затем верхнюю из тех двух полосок, что получились, еще раз пополам. Вот и рот. 
- Теперь мы можем возвратить Человечку голову. 
- Ой, ой, что вы делаете! - закричал Человечек. - Мои тоненькие ручки и ножки не выдержат такую голову. 
- Он прав, - сказал я. 
- Прав, - согласился Димка. 
- Придется ему сделать нормальное туловище. 
- Какого ты хочешь быть роста? - спросил я у Человечка. - Высокого, среднего или маленького? 
- Конечно, высокого! 
- Папа, а зачем ты это спрашиваешь? 
- От величины роста зависит и построение рисунка. Согласно пропорциям в фигуре человека, рост которого равен ста восьмидесяти сантиметрам, голова поместится восемь раз, а в фигуре среднего - семь с половиной, маленького шесть. 
- Папа, но ведь может быть человек выше ста восьмидесяти сантиметров? 
- Может. Недавно в Америке умер некто Роберт Вадлов, его рост равнялся почти трем метрам. Это был самый высокий человек в мире. Конечно, измерять его фигуру величиной головы было бы неверно. Но такой рост редкость, и большинство людей имеет нормальный рост. Рисуя их, мы вполне можем пользоваться пропорциями, найденными художниками. 
- Папа, давай рисовать дальше, потому что Человечек опять что-то хочет сказать.