Шарада (ЛП)

Выйдя из дома, все, чего мне хотелось, так это остаться одному, но, оказавшись в на-шем переполненном маленьком дурацком домике, понял, что это именно то, что мне нуж-но. Отвлечение. Вероятно, того же рода, что использует Адриан.
Я прямиком направляюсь к своему тайнику, устроенному в моем шкафу, достаю бу-тылку текилы и забираю ее с собой. Как только я возвращаюсь в комнату, на диване появля-ется свободное место, которое я тут же занимаю, приложив бутылку к губам и в то же время отпивая из нее.
Меньше, чем через две минуты я чувствую, как кто-то садится рядом со мной.
— Привет, Кольт.
Все еще откинувшись на спинку дивана, я поворачиваю голову, чтобы взглянуть на Деену. Я знал, что это она. Ее черные волосы откинуты назад. На ней все виды макияжа, но мне наплевать на все это. Она именно то, чего я хочу прямо сейчас.
— А ты че тут делаешь? — спрашиваю я.
— Ищу тебя.
Она закусывает нижнюю губу, и я знаю, что это игра. Я тоже не против. А другим об-разом я ее не заполучу.
— Тогда почему ты все еще там?
Я не двигаюсь. И не должен.
Деену не нужно просить дважды. Она забирается ко мне на колени и накрывает мои губы своими. К черту текилу. К черту все. Я хватаю ее, отвечая на поцелуй, и борюсь с тем, чтобы обо всем забыть.
Ничего не выходит, но я умудряюсь притвориться.
  
Глава 3
 
Шайен
 
Не могу поверить, насколько это противно — идти по кампусу в одиночестве. Чувст-вую себя неудачницей, будто это всем известно, хотя, возможно, и нет. Пока что. Колледж не очень большой, поэтому скоро эта новость обязательно разлетится.
У меня жужжит телефон. Увидев, что это Грегори уже в десятимиллионный раз зво-нит, я нажимаю «отбой». Он действительно думает, что я буду с ним разговаривать? Что спустя день я готова услышать очередные его извинения? Очевидно, он совсем меня не зна-ет. Но давала ли я когда-нибудь ему возможность действительно узнать меня?
Внезапно у меня возникает непреодолимое желание кофеина. Ничто не упрощает жизнь больше, чем холодный обезжиренный карамельный макиато. Я достаю телефон, что-бы позвонить кому-нибудь, и понимаю, что мне не с кем выпить кофе. Не с кем. У меня да-же не было возможности узнать многих девчонок здесь. Со всеми, кого я знаю, познакомил меня Грегори: девочки из женской общины его сестры и девушки членов его братства. Не могу поверить, что я была настолько глупа, чтобы позволить произойти этому со мной.
Мое сердце начинает биться сильнее. Я дышу глубоко, стараясь успокоить его.
Добраться до кофейни и очереди не занимает много времени. Я сижу в углу, пытаясь разобраться с бардаком в своей жизни. У меня в голове крутятся слова Грегори: «Ни один парень не пойдет за тобой. Потому что они знают, что ты — моя».
Терпеть не могу признавать, что он прав. Нужно, чтобы он ошибся.
И как, черт возьми, я сделаю это одна? Фу! Я не хочу свиданий. От одной мысли об улыбках, периоде узнавания друг друга меня начинает тошнить. А встречаться здесь, в кол-ледже, будет непросто, учитывая то, что, кажется, все дружат с Грегори или, по крайней ме-ре, знают его.
Грегори.
В это мгновение боль пронзает мое сердце. Я не хочу даже допускать мыслей о нем. Они ненастоящие. Я даже не знаю, любила ли я Грегори. Да, мы говорили это друг другу, но действительно любила ли я его? В принципе, любовь чертовски меня пугает. Я не позволяю себе влюбляться…
— Ты не можешь пойти за мамочкой…
Я зажмуриваю глаза, будто таким образом утихнет мамин голос у меня в голове.
Возможно, я не любила Грегори, но думала, что мы всегда будем вместе. Думала, что мы будем счастливы вместе. Теперь я знаю, что не только у меня есть секреты. По крайней мере, мои не заключаются в том, чтобы встречаться с кем-то еще.
И почему каждая мысль в моей голове должна вести к Грегори? Я — девятнадцати-летняя девушка, которая учится в колледже. Я должна веселиться. Наслаждаться своей не-зависимостью и… одиночеством.
Я выпрямляюсь. Возможно, внутри я чувствую себя дерьмово, но не намерена пока-зывать этого.
Я осматриваюсь. Ни один из парней, входящих в кафе, не подходит Шайен. И вообще, зачем я смотрю на них? Потому что так кажется, будто кто-то положил на меня глаз. Или, может, я просто хочу показать ему, что на меня будут смотреть.
Открывается дверь. Боже мой. Я вжимаюсь в свое кресло. Что ты делаешь, Шайен? Выпрямись, будь гордой. Ты лучше этого.
Только я не могу себя заставить это сделать.
Я отдала ему два года, а его это не волнует?
Полчаса назад он звонил мне, а теперь появляется здесь под руку с рыжей.
Два года.
О, Боже. Грудь сжимает. Дыхание учащается, и перед глазами все плывет.
Со мной не может этого происходить.
Я с трудом пытаюсь замедлить дыхание: нужно на что-то отвлечься, смотреть куда угодно, кроме Грегори. На столе лежит небольшое меню со специальными предложениями, я читаю его — одно и то же снова и снова, чтобы просто на чем-нибудь сосредоточиться. В кофейне вроде становится тихо. У меня возникает жуткое ощущение, клянусь, я даже слышу перешептывания.
Я поднимаю взгляд, ненавидя себя за отсутствие самообладания. И тут же жалею, что посмотрела.
Я снова гляжу и вижу, что Грегори что-то говорит рыжей, целует ее, а потом выходит на улицу. Я совершенно уверена, что Грегори не видел меня, но тот факт, что рыжая идет ко мне, говорит о том, что она меня заметила. Странные, противоречивые чувства борются внутри меня. Есть сильная Шай. Которую я вырабатывала в себе, она хочет встать и задать ей взбучку, но слабая, которая пряталась в комнатах во время вечеринок и плакала, когда мама ушла, хочет упасть в обморок.
— Ты знаешь, что ему тебя жаль? — рыжая скрещивает руки на груди.
— А мне жаль тебя, если ты веришь этому, — я закатываю глаза.
— Мы вместе с прошлого года. Я знала о тебе. Я также знала, что ваши семьи дружат. Что Грегори взял тебя под свое крыло и теперь испытывает дурацкое чувство долга перед тобой. Вот и все. Я знаю это. Он знает, и теперь ты тоже знаешь.
Ее слова ударяют в самое больное место. Я чувствую себя использованной. Я была долгом для мамы, потом Лили и Марка, а теперь еще и Грегори? И он даже не знал всего обо мне, когда мы были вместе. Нет!
— Не думала ли ты, что он сказал это только для того, чтобы забраться тебе под юбку? Я не имею в виду, что, очевидно, это было не особо сложно для него.
Ее лицо становится таким же красным, как и ее волосы.
— Да пошла ты. Мне жаль тебя, так как все это время ты думала, что он все еще хотел быть с тобой. Я знаю, что на самом деле это не так. Он хочет меня. Теперь живи с этим. А сейчас прости, мой парень вернется с минуты на минуту. Он вышел, чтобы забрать кое-что из машины.
Она разворачивается и уходит. Я собираюсь встать и найти способ постоять за себя, но меня прерывает голос Грегори. Он стоит возле двери, его, очевидно, оттолкнули.
— Смотри, куда прешь! — говорит Грегори.
Он выпрямляется, пытаясь казаться выше, а рядом с ним встает рыжая. Напротив не-го стоит другой парень. У него русые волосы, цвета облаков на закате. Они взлохмачены, будто он не расчесывал их весь день, и ростом он на целых четыре дюйма выше Грегори. У него мятые джинсы, а на колене — дырка. Могу сказать, что они такие от носки, а не потому что так выглядели при покупке.
Его грудь обтягивает черная футболка, и по всей правой руке вниз тянутся татуиров-ки. Похоже, их так много, что не видно кожи.
Парень с татуировками смеется. В лице Грегори я замечаю напряженность. Интерес-но, знает ли об этом рыжая. Знает ли она его настолько хорошо, чтобы прочитать то, о чем говорит его взгляд. Он зол, что этот парень будет смеяться над ним, и в то же время смущен.
Парень с тату отворачивается, качая головой, но Грегори хватает его за руку. Ему не нравится, когда его выставляют дураком, и я уверена, ему нужно покрасоваться перед своей новой девушкой. Не очень-то умно. Никогда не знала, что Грегори может ввязаться в драку, а этот парень, похоже, делает это частенько.