Кортик

Мальчики с удивлением посмотрели на нее.
– Как это – забирает? – спросил Генка.
– Очень просто, – важно ответила девочка, – для беспризорных детдомов… Пионеры ходят и вещи собирают. У меня кофточку отобрали! – с гордостью объяснила она.
– Отобрали кофточку?
– Угу.
– Это, положим, неправда, – сказал Генка, – никто не имеет права отбирать.
– Они не сами, им маманя дала.
– А тебе жалко стало? – засмеялся Слава.
– И не жалко вовсе. Я им еще хотела прошлогоднюю шапочку отдать, а Васька говорит: «Не надо, а то, – говорит, – тебе следующий раз отдавать нечего будет… Ты, – говорит, – не беспокойся, мы скоро опять собирать будем». И правда: утром кофточку взяли, а вечером за шапочкой пришли. – Она вздохнула. – Беспризорников ведь много – когда всех обуешь, оденешь…
Они подошли к дому на Садовой.
– Вот здесь, на третьем этаже, – показала девочка и заторопилась: – Я пойду, а то Васька увидит…
 
Глава 37
Маленькое недоразумение
Девочка ушла. Мальчики стояли у подъезда. Их вдруг охватила робость. Из ворот выглянул какой-то мальчишка, посмотрел на них, спрятался обратно, потом высунулась еще одна белобрысая голова и тоже скрылась…
Мальчики стояли в нерешительности. Мише вдруг захотелось уйти домой. Кто его знает, еще, может, прогонят… Но рядом были Генка и Слава. Не мог же он обнаружить перед ними такое малодушие! Миша решительно двинулся вверх по лестнице. Мальчики пошли за ним.
Они поднялись на третий этаж, открыли массивную резную дубовую дверь и увидели большую квадратную комнату. У задней стены на подставке стояло свернутое знамя с золотыми кистями и бронзовым овальным острием. Над знаменем, во всю длину стены, – красное полотнище: «Организация детей – лучший путь воспитания коммунаров. Ленин». Рядом со знаменем на тумбочке лежали барабан и горн.
В каждом из углов комнаты стояло по маленькому флажку с какими-то изображениями. На стенах висели рисунки и плакаты.
В комнате никого не было. На лестнице тоже было пусто. На секунду в верхнем этаже послышался какой-то топот, и опять все стихло.
Мальчики вошли в комнату и начали осматривать пионерский клуб. На каждом из маленьких флажков был изображен зверь. Всего было четыре изображения: сова, лисица, медведь и пантера. Рядом на стене висели рисунки, вырезки из газет, большой лист с правилами сигнализации флажками, азбука Морзе. На веревочках висели тетрадки, озаглавленные: «Звеньевой журнал».
Друзья рассматривали один такой журнал, как вдруг услышали позади шорох. Они оглянулись и увидели подкрадывающихся к ним мальчиков в красных галстуках. Их вид не оставлял никаких сомнений относительно их намерений, и наши друзья мгновенно приняли положение «к обороне». Пионеры, увидев, что их заметили, с криком бросились в атаку, но она была быстро отбита мальчиками.
Заняв неприступную позицию в углу комнаты, тесно сомкнув строй с Мишей в центре, Генкой и Славой на флангах, друзья отчаянно отбивались руками и ногами.
Пионеры дружно бросились во вторую атаку. Ими командовал белобрысый мальчишка с нашивкой на рукаве. Он был страшно возбужден, метался из стороны в сторону и кричал:
– Спокойно… так… спокойно… Не давай им уходить!.. Спокойно… растаскивай их… Спокойно!..
Вторая атака оказалась успешней. Пионерам удалось оттащить Славу. Миша бросился его выручать. Строй разорвался, и мальчики сражались в одиночку…
– Спокойно! – кричал белобрысый, вцепившись в Славу. – Спокойно… применяй бокс! Спокойно… Сережка, общую тревогу!
Один пионер выскочил из свалки и яростно забил в барабан.
Мише удалось наконец отбить Славу, и мальчики, пятясь назад и отпихиваясь ногами, снова заняли свою позицию в углу.
Обе стороны были основательно потрепаны. Все тяжело дышали. У пионеров галстуки съехали на сторону. У Славы был разорван воротник. Генка одной рукой ощупывал свои рыжие волосы, чувствуя, что они значительно уменьшились в количестве.
– Чего вы? – тяжело дыша, начал Миша.
– Пленные, молчать! – закричал белобрысый. – Сейчас мы вас… двойным морским.
Барабан продолжал издавать отчаянную дробь. В комнату вбежали несколько пионеров, за ними – еще и еще…
– Спокойно! – кричал белобрысый, продолжая метаться из стороны в сторону. – Не подходить! Это пленные нашего звена, больше никого… Медведи, лисицы… не ввязываться. Это не ваши пленные, это наши… мы их поймали…
В комнату вошел широкоплечий, коренастый парень в майке, длинных черных брюках, тоже с галстуком.
Белобрысый отдал ему салют и, волнуясь, заговорил:
– Наше звено поймало трех скаутских разведчиков. Они хотели похитить отрядное знамя. Мы их заметили еще на улице. Они совещались у подъезда. Долго совещались и всё осматривались…
– Подожди, – остановил его вожатый. – Выпустите их…
Толпа пионеров, плотно окружавшая ребят, раздвинулась.
Мальчики вышли из своего угла.
– Так, – сказал вожатый, оглядывая ребят. – Продолжай, Вася.
– Они всё осматривались, – опять быстро заговорил белобрысый, – потом пошли по лестнице. Мы – с черного хода, наверх, на четвертый этаж. Они заглянули сюда, увидели, что никого нет, обрадовались и вошли, а мы их цап – и всех в плен взяли. – Он помолчал, потом деловито спросил: – Теперь мы их как? Сами судить будем или сдадим куда?
– Вы кто такие? – обратился вожатый к мальчикам.
– Мы никто, – угрюмо ответил Миша. – Просто зашли посмотреть, что это за пионеры такие.
Все рассмеялись. Белобрысый закричал:
– Не сознаются! Это скауты. Я вот этого знаю. – Он ткнул в Славу. – Он у них патрульный.
Слава покраснел:
– Неправда! Я никогда скаутом не был!
– Да!.. Не был!.. Рассказывай! Я тебя знаю. Мы тебя сколько раз видели… Правда, Сережка?
– Правда, – не моргнув глазом, подтвердил мальчик, бивший на барабане тревогу.
– А еще отпирается! – закричал белобрысый. – Я их хорошо знаю. Они на Бронной живут.
– Неправда, – сказал Миша, – мы живем на Арбате.
– На Арбате? – удивился вожатый. – Как же вы сюда попали?
– Пришли… Ведь только здесь отряд есть.
– Нет, – сказал вожатый, – не только здесь. У вас в Хамовниках тоже отряд есть, на Гознаке. И Дом пионеров организован. Почему вы туда не пошли?
– Да? – смутился Миша. – Мы не знали. Нам сказали, что в Москве только один отряд – ваш.
– Кто сказал?
– Товарищ Журбин.
– Товарищ Журбин? Откуда вы его знаете?
– Он у нас в доме живет.
– А-а… – Вожатый дружески улыбнулся. – Я знаю товарища Журбина. Так это он вам сказал… Только наш отряд уже не единственный. Есть в Сокольниках в железнодорожных мастерских и у вас на Гознаке. А ваши родители где работают?
– На фабрике Свердлова, – вмешался Генка. – У нас в доме тоже есть клуб и свой драмкружок.
– Да, – подтвердил Миша, – у нас есть свой кружок, но… мы… мы тоже хотим быть пионерами.
– Теперь все понятно, – засмеялся вожатый. – Вышла маленькая ошибка. Мои ребята, по старой памяти, всё со скаутами воюют, вот и вам попало. Ничего, сейчас мы это дело уладим.
Он засвистел в плоский физкультурный свисток, и через несколько секунд весь отряд выстроился вдоль стен, образовав квадрат, в центре которого стоял вожатый и рядом с ним – Миша, Генка и Слава.
Мальчики с восхищением смотрели на пионеров. Это была уже не толпа ребят, а отряд. Они стояли стройными рядами, по звеньям, с звеньевым флажком на правом фланге. Косые лучи солнца падали из высоких окон, освещая ровный ряд красных галстуков. Мальчики были в трусиках, девочки – в шароварах.
– Горнист, приветствие! – скомандовал вожатый.
Горн протрубил короткий, переливчатый мотив.
– Ребята! – сказал вожатый. – К нам пришли гости из Хамовнического района. Они пришли познакомиться с нашей жизнью и работой. Они хотят последовать нашему примеру. Они хотят быть пионерами. Попросим их передать ребятам Хамовников наш пламенный пионерский привет.