Васек Трубачев и его товарищи (илл. Г. Фитингофа)

На земле были рассыпаны иглы, очевидно счищенные перочинным ножом.
— Булгаков, Одинцов, сюда! — боясь ошибиться, позвал он товарищей.
— Куда направление? Куда направление? — волнуясь, спрашивал Саша.
— Да, направление в лес! Ясно — это указатель, — сказал, поднимаясь с колен, Одинцов.
— Вперед!
Ребята весело двинулись в указанном направлении.
Лес становился гуще. Валежник царапал коленки, цеплялся за платье. В тоненькие пушистые волосы Вали Степановой вцепилась зеленая колючка. У Лиды Зориной через всю коленку тянулась красная полоса. У многих девочек от крапивы распухли руки, но никто не жаловался. Одна Синицына тихо ворчала, попадая то в крапивное место, то на острый сучок. Ее никто не слушал.
Васек, раскрасневшись от напряжения, старался не снижать строгого командирского тона, чтобы не уронить дисциплину. Сам он, так же как и все ребята, уже чувствовал тревогу. Всем казалось, что прошло уже много времени и другие отряды давно опередили их. Шли молча. Вдруг Синицына нагнулась над муравьиной кучей и, выхватив оттуда три палки, подняла их вверх.
— Стрела, честное слово, стрела! — торжествующе крикнула она. — Вот так лежала!
— Положи! Положи! — в ужасе закричали ребята.
— Трубачев, она подняла!
— Она спутала направление!
Синицына испуганными, круглыми глазами смотрела на подходившего Васька. Он вырвал у нее из рук палки и наклонился над муравейником. Там остался глубоко вдавленный след, обозначавший стрелу. Васек выпрямился:
— Указатель найден!… Синицына, становись в задние ряды!
У ребят отлегло от сердца.
Пристыженная, Нюра Синицына пошла в задний ряд.
Дальше стрелы стали попадаться чаще. Глаза, привыкшие нащупывать их, не пропускали ничего.
Васек шел впереди. Найдя стрелу, он молча показывал на нее рукой и торопился дальше.
— Давайте бегом! Нас же много — авось не пропустим, — предлагали некоторые ребята.
— На «авось» нельзя! — доказывала Лида Зорина.
— Мы и так быстро идем! — утешал Саша Булгаков.
Все шло благополучно. Последняя стрела, вырезанная на дереве перочинным ножиком, вдруг указала направление в такую чащу, где колючие кусты шиповника, сухие ветки и торчащие во все стороны сучья бурелома совершенно загораживали дорогу. Впереди виднелся овраг. Может, не сюда?
— Трубачев, верно мы идем? — заволновались ребята.
— Все в порядке. Вперед! — скомандовал Трубачев, медленно пробираясь через чащу и защищая рукой лицо от колючих веток.
Ребята беспрекословно двинулись за ним. Овраг был крутой. На дне бежала лесная речушка, неширокая, но быстрая. В темной воде не было видно дна.
— Брр… Тут глубоко, — неуверенно сказал кто-то.
— Смеряйте глубину! — зашептали девочки. Коля Одинцов вытащил из хвороста длинную палку, наклонился и стал мерить глубину. Палка, не достигнув дна, вырвалась у него из рук и уплыла по течению. Он поднялся, обескураженный.
Валя Степанова заглянула в темную воду и сняла тапочки.
— Надо так надо, — тихо сказала она, ожидая приказа.
— Обследовать берег! — сказал Трубачев и, пройдя несколько шагов, вытащил из земли белую, свежевыструганную галочку. Это была стрела, воткнутая в землю.
— Направление в землю, — недоумевающе сказал кто-то за плечом Васька.
— Трубачев, куда направление? — спросил, нахмурившись, Одинцов.
Васек кусал губы, глядя на запачканную в земле стрелу.
— Направление в землю, — сообщил он сгрудившимся вокруг ребятам.
— Ничего особенного… Значит, что-то в земле, — заявила Зорина.
Булгаков присел на корточки и стал разрывать руками рыхлую землю. Вместе с комьями земли вылетела спичечная коробка.
— Дай сюда! — протянул руку Васек.
В коробке лежала записка — приказ по третьему отряду. Ниже стояли: точка-тире-точка-тире…
— Что это? Что это? — заволновались ребята.
— Морзе! — ахнул Саша.
— Азбука Морзе! Азбука Морзе! — зашумели ребята.
Васек растерялся. Точки и тире запрыгали у него перед глазами.
— Ничего, сейчас разберем… — неуверенно сказал Саша. — Давай сигнал для сбора!
Васек свистнул. Отряд живо собрался вокруг своего командира.
— Найдена записка. Азбука Морзе. У кого есть перевод?
— У кого перевод? У кого есть перевод? — кричал Одинцов.
Все молчали.
— Что же вы? Мы время теряем! — торопил Саша, потрясая запиской.
— У меня дома есть… — уныло сказал Белкин.
— Ну и беги за ним домой! — оборвали его ребята. Мазин вытянул голову, хмуро посмотрел на записку и почесал затылок:
— Эх, жизнь! Что же мы-то с тобой, Петька!
— Вот так история! — развел руками Медведев.
— Ребята, ну что же вы, ребята? — обращаясь то к одному, то к другому, умоляла Лида Зорина. — Неужели вы азбуки Морзе не знаете?
— Сама попробуй прочти! — накинулась на нее Синицына.
Васек не знал, на что решиться. Идти наугад? Искать следующий знак?
— Смирно! — прикрикнул он, чтобы прекратить разгорающийся спор.
Сева Малютин, осторожно прокладывая себе дорогу между ребятами, подошел сбоку:
— Трубачев, я немножко знаю. Можно посмотреть?
Саша поспешно протянул ему записку. Малютин раскрыл полевую сумку, вытащил оттуда карандаш и записную книжку.
— Пиши на моей спине, — предложил ему Одинцов.
— Не надо, — сказал Сева. Он внимательно посмотрел на записку, потом заглянул в записную книжку, покусал губы и потер лоб.
— Забыл! — насмешливо сказал Мазин.
— Нет. Сейчас! — просветлел вдруг Малютин. — Вот первые слова: «Переправа на берегу…»
— Ура! — подпрыгнули ребята.
— Читай дальше! — нетерпеливо сказал Васек. Малютин пошевелил губами:
— Дальше я не могу разобрать.
— Хватит! Ищите переправу! — закричал Васек и, пригнувшись, побежал вдоль берега.
— Есть! — раздался из кустов голос Русакова. Красными, обожженными крапивой руками он с торжеством вытащил из-под валежника две крепко сбитые доски.
— Перекладины! Столбики с рогульками, живо! — командовал Васек.
Но ребята уже и без команды яростно тащили сваленные в кучу сухие жерди, обтесанные топорами колья и в жидкую грязь на берегу вколачивали столбики.
— Готово! Цепью! За мной!
Ребята один за другим перешли речку.
Васек смерил глазами крутой подъем и тревожно оглянулся на Малютина.
Мазин поймал его взгляд, вытащил из кармана веревку, закрутил один конец себе повыше локтя и подмигнул Ваську: «Поднимем… ничего!»
Васек кивнул головой.
— Ребята, держись за веревку!
Все схватились за веревку. Сева Малютин оказался между Валей Степановой и Петей Русаковым. Мазин крякнул, натянул постромки и полез по крутому склону.
— Малютин, держись крепче, — беспокоилась Валя Степанова, глядя на порозовевшее лицо Севы.
— Малютин, не трать силы. Ты только ногами перебирай, — озабоченно советовал Петя Русаков.
— Молодец, Малютин, всех выручил! — кричали сверху ребята.
Сева, крепко держась за веревку, глядел на товарищей счастливыми глазами.
— Ну, айда! Пошли! Пошли! — натягивая изо всех сил веревку и набирая высоту, кричал Мазин.
Васек Трубачев, не обращая внимания на осыпавшуюся под ногами землю, цепляясь за кусты, выскочил из оврага первый. Стоя на пригорке, он выпрямился и протянул вперед руку.
Между деревьями возвышалась куча хвороста, издали похожая на шалаш. Около нее мелькало что-то зеленое, как птица с зелеными перышками.
— Костер! Митя!
— Ура! Ура! — грянул подоспевший отряд.
— Подойти в порядке! Построиться! — крикнул Васек.
Но его уже никто не слушал. Ребята бросились врассыпную на последний знак — зеленую Митину тюбетейку.
Отряд Трубачева пришел первым!
* * *
— Ай да Мухомор! — любовно говорил Грозный, складывая у костра хворост. — В самый раз поспел! Небось в хвост и в гриву погонял, а?