Фальшивая нота

«У меня ничего не выйдет. Малейшее прикосновение — и он проснется…»
И вдруг взгляд ее упал на стоящую рядом трость. Эми решила прицепить чип к ней и стала искать какую-нибудь щелочку, куда можно было бы его засунуть.
Дэн изо всех сил пытался ей жестами что-то объяснить. «Ну чего тебе надо, мелочь?»
Но наконец она распознала его жест. Он пытался ей показать, как будто что-то отвинчивает. Она схватилась за набалдашник и повернула его. К ее радости, рукоятка начала откручиваться.
Замечательно! В набалдашнике было специальное место для бриллианта, и туда же прекрасно поместился приемник.
Она уже собиралась закрутить рукоятку, как вдруг заметила, что сама трость была внутри пустой. Странно, вроде трости делаются из цельного дерева. А вдруг?..
Она перевернула трость вверх дном и, прищурившись, одним глазом заглянула внутрь. Там что-то есть! Туго свернутый в трубочку лист бумаги!
Тайник дяди Алистера!
Одна легонько подцепила край бумаги и вытащила ее. Это был старый, хотя и не такой, как рецепт, который они похитили у бенедиктинцев, пожелтевший от времени документ. Трясущимися руками Эми развернула рулон. Печатные буквы, непонятный язык и имя, которое сразу же бросилось ей в глаза:
WOLFGANG AMADEUS MOZART
Это было единственное, что ей удалось прочитать, но интуитивно она поняла, что это было именно то, что они искали в катакомбах аббатства Святого Петра.
«Значит, вы перехитрили нас, — думала Эми, глядя на своего спящего дядюшку. — А мы, видимо, недооценили вас».
Дядя Алистер всхлипнул во сне, и веки его задрожали, словно бы подмигивая ей.
Быстрым движением Эми закрутила набалдашник и поставила трость на место.
Алистер продолжал спать, совершенно не подозревая о том, что его первенство было только что похищено, в буквальном смысле слова прямо у него из-под носа — из его трости.
 
Глава 11
Опять важный документ и опять на иностранном языке.
— Это не немецкий, — заявила Нелли.
— Нет? — смутилась Эми. — Я просто так подумала, потому что мы в Австрии… А какой тогда?
По правде говоря, их отель в Зальцбурге был далеко не из лучших. А Дэну вообще казалось, что здесь специально вкручивали самые тусклые лампочки, только чтобы гости не замечали обшарпанных стен у себя в комнатах. Компаньонка прищурилась:
— По-моему, это итальянский, но я его не знаю.
Дети в недоумении уставились на Нелли. Впервые за все время их компаньонка не смогла быть их переводчиком.
— А откуда ты тогда знаешь, что это итальянский? — спросил Дэн.
— Он очень похож на испанский. И еще это слово: «Venezia». Это, должно быть, Венеция, а она в Италии.
Эми увидела дату — 1770 год.
— Тогда Моцарту было четырнадцать лет. Дэн, помнишь экскурсию по музею? В этом возрасте он как раз гастролировал по всей Европе вместе со своим отцом.
— Значит, получается, что это афиша восемнадцатого века с рекламой концерта Моцарта? — догадался Дэн.
— В Венеции, — уточнила Эми, — где и должен быть спрятан наш ключ.
Нелли расплылась в улыбке:
— Я всю жизнь мечтала побывать в Венеции. Говорят, это самый романтичный город в мире.
— Как мило! Одно плохо — единственный твой кавалер, египетский мау, сидит на голодной диете.
Компаньонка тяжело вздохнула:
— Все ж лучше, чем одиннадцатилетний троглодит.
Дорога в Венецию заняла более пяти часов. Сидя с Саладином на заднем сиденье, Дэн чуть не сошел с ума. Начать с того, что он не был поклонником длинных автомобильных прогулок, а тут еще кот, который выводил его из себя тем, что вообще ничего не ел. Это было ужасно. Саладин был единственным, что у них осталось от бабушки, и они были просто обязаны правильно следить за ее любимцем.
Ко всему прочему, Эми всю дорогу читала Дэну лекцию о том, какое большое значение в их жизни имеет это состязание и сколько всего поставлено на карту.
— Ты все время шутишь, Дэн! Пора уже повзрослеть и серьезнее относиться к жизни!
— Серьезнее? — передразнил ее Дэн. — Да мы по уши в серьезности! Наоборот, нам не хватает легкости! Да если ты только и будешь делать, что думать о том, как важно быть серьезным, то не заметишь следующего ключа даже у себя под носом!
— Прекратите сейчас же! — рассердилась Нелли. — Я из-за вас чуть в канаву не съехала! Они тут гоняют со скоростью света на этих автострадах!
— Ты сама едешь по обочине со скоростью света! — парировал Дэн.
— Я серьезно! Пока я ваша няня, — она гневно взглянула на Дэна, — и компаньонка, я не позволю вам ссориться. Я могу выдержать любой идиотизм, я могу выдержать ваших подлых родственничков, я даже могу выдержать, когда вы пропадаете где-то по несколько часов подряд. Но я ненавижу ссоры. Понятно? Вы в одной команде. И извольте вести себя достойно.
Наступила тишина, и буря затихла так же внезапно, как и началась.
А с миром пришло осознание того, сколько всего им пришлось пережить. Их зальцбургским приключениям пришел конец, и наступила небольшая передышка. Нелли чуть ли не кожей чувствовала, как дети внутренне готовят себя к новым испытаниям, которые ждут их в конце этой длинной дороги. Они — Кэхиллы. И, пожалуй, единственные порядочные представители этого рода.
Наконец они достигли побережья и Венеции. Но не успели они подъехать к окраине города, как попали в огромную пробку на трассе.
— О-о-о! — Дэн зло уставился в затылок своей сестры. Но Эми даже не замечала, что они снизили скорость. Она все еще, начиная с итальянской границы, изучала концертную афишу. — Что ты делаешь? Впитываешь итальянский путем погружения?
Эми не ответила на шутку.
— Я не понимаю. Здесь написано еще одно имя. Кто такой Фиделио Ракко?
— Еще один музыкант? — предположила Нелли.
Эми покачала головой:
— Моцарт выступал только со своей сестрой. Я нигде не читала, чтобы они концертировали еще с кем-то.
— Ну, если его имя стоит на афише, то, может быть, этот парень Ракко был типа промоутера или спонсора?
Эми задумалась:
— Пожалуй, ты прав. Только не такой промоутер, как сегодня. В старые времена музыкантов приглашали в богатые дома, где они давали частные концерты. Возможно, Фиделио Ракко принимал у себя дома Моцарта и Наннерль. Интересно, можно ли найти его адрес?
— Нет проблем. В телефонном справочнике 1770 года. Легко.
— И все-таки, мы в Италии! — напомнила им Нелли. — Это страна легких воздушных пирожных. Тирамису, м-м-м… Надо будет съесть кусочек. Наш выезд, — добавила она, съезжая с хайвэя мимо огромного плаката, гласящего: «VENEZIA».
Они выехали на широкое шоссе и пристроились за телевизионным фургоном со знакомым логотипом.
— Смотрите, «Евротейнмент ТВ», — заметил Дэн. — Это же та самая компания, что устроила в Вене всю эту показуху вокруг Йоны.