Геометрия любви

Она еще что-то говорила, но я ее не слушала.
Я долго бродила по московским улицам, вряд ли узнавая места, где проходила. Но это пошло на пользу.
Подходила к дому я ужасно промерзшая, но фактически успокоенная.
Как раз в этот момент зазвонил мобильник, разразившись залихватской музыкой. Эту мелодию я поставила на Костика. За время прогулки все глупости сами собой выветрились из моей головы, поэтому я взяла трубку уже зная, что скажу ему.
– Привет, Ника! Я хочу встретиться с тобой завтра. Пойдем куда-нибудь вдвоем, – сразу же выпалил Костик.
– Привет, Костик, – отозвалась я. – Извини, ничего не выйдет.
– Ненадолго. Давай на полчаса?
Есть молодые люди, которые считают, что весь мир должен повиноваться их желаниям. Они не понимают слова «нет», принимая его за «уговори меня» или «чуть-чуть-попозже».
– Извини, но нет, – терпеливо повторила я.
– Знаешь, Ник, а такой ты мне нравишься гораздо больше, – признался вдруг мой собеседник. – Раньше ты была какая-то… – он задумался, пытаясь подобрать подходящее слово, – ну, в общем, простая и робкая слишком… А теперь в тебе появился такой огонек! Мне приятно, что у меня такая девчонка!
Я отошла от двери подъезда, чтобы опять не перегородить никому дорогу, и в изнеможении опустилась на лавочку. Ненавижу объяснения!
– Ммм… понимаешь… – привычно замямлила я, не зная, как сказать, чтобы не обидеть его, но вдруг разозлилась. – Прости, но я не твоя девушка. Думаю, нам с тобой лучше не встречаться. Пока.
– Что?..
Но я уже нажала «отбой».
Я сидела на скамейке, сжав виски руками, и едва верила себе: я это сделала! Я смогла! Я, тихоня и рохля, которая в волнении едва может связать несколько слов, совершила решительный поступок. Должно быть, мне и вправду стало лучше.
Ну конечно, никакой стервы, играющей с мужскими сердцами, из меня не выйдет, глупо было даже думать. Все мое поведение являлось скорее реакцией на стресс, но я пережила это и, к счастью, пришла в себя. Затмение прошло. И я снова такая как есть. Разочарованная – очень глубоко, но не смертельно.
А еще нужно признаться самой себе: Снежный барс нравился мне потому, что казался идеальным Кириллом. Таким, каким тот мог бы быть, если бы не звездил и не окружал себя многочисленными поклонницами, примерно таким, каким я помнила его еще по музыкальной школе. Значит, мое увлечение Снежным барсом было в любом случае обречено на провал, оставаясь лишь вопросом времени: раньше или позже… Даже хорошо, что раньше.
Теперь, я точно знаю, у меня будет все хорошо.
Стемнело, и на небе появились бледные звезды. Снова зазвонил телефон. Мама интересуется, куда я пропала. Она уже звонила несколько раз.
– Уже у подъезда. Иду, – отозвалась я.
– А тебе Таня звонила. Обязательно просила перезвонить.
«Наверняка по поводу Костика», – с тоской подумала я, представляя, что теперь придется еще раз объясняться.
Но, когда я поднялась в свою квартиру и набрала Танькин номер, меня ждал сюрприз.
– Никогда не угадаешь, по чьей просьбе я тебе звоню! – начала речь подруга.
– Да ладно, – я плюхнулась на диван и устроилась там поудобнее, подложив под спину мягкую подушечку, – твои тайны шиты белыми нитками. Понятно же, что ты отстаиваешь интересы бедного Костика, которого я совершенно незаслуженно сегодня послала!
– А вот и нет! – торжественно объявила Танька.
– Нет? – Я искренне удивилась. – Ну тогда признавайся, даже гадать не буду.
– Вот и правильно, – засмеялась она. – Мне сегодня написал Снежный барс.
Еще недавно я думала, что все уже прошло, что я разобралась со своими чувствами и полностью восстановила душевное равновесие. Не тут-то было! Знакомое имя отозвалось в груди болью, словно туда воткнули толстую тупую булавку.
– Я… я не хочу говорить о нем… – тихо произнесла я, непроизвольно подтягивая колени к подбородку, словно пытаясь свернуться, спрятаться.
– Вер, погоди. Сначала выслушай. Он написал, что очень беспокоится о тебе, что кто-то отправил тебе письмо с его адреса, а он сам только сегодня это заметил.
– Да?.. – Я почувствовала, что оживаю. Или это очередной обман?
– Откуда я знаю, – усмехнулась Танька. – Ты сама в курсе, что я не одобряю этих виртуальных романов. Но он написал еще кое-что…
– Что? – сердце забилось быстро-быстро. То ли тревожно, то ли взволнованно-радостно, сразу и не поймешь.
– Он написал, что хочет снять маску и встретиться с тобой в реале… – Танька перевела дух. – Ну вот, моя миссия выполнена. Остальное – твое дело.
– Но где? Где он предлагает встретиться? Как я узнаю его? – заторопилась я.
– А вот место встречи он придумал весьма странное. Зачитываю: «Завтра в восемнадцать ноль-ноль в районной библиотеке». Дальше он пишет, что ты наверняка его узнаешь. Видимо, будет в маске барса, – пошутила Танька.
– Но почему в библиотеке?
Одной рукой я держала телефон, другой уже судорожно включала верный ноут, чтобы найти сайт местной библиотеки.
– Не знаю. Как у вас все загадочно! Честно говоря, уже начинаю завидовать. У меня с Данилой как-то слишком просто выходит, – пожаловалась подруга.
– Ну ничего, – поспешила утешить я, – еще найдутся поводы для ссор, примирения и прочей романтики…
Мы попрощались, договорившись, что завтра сразу же после свидания я непременно позвоню Таньке и расскажу ей все в самых мельчайших подробностях.
Тем временем сайт библиотеки обнаружился, и в разделе «Наши мероприятия» на завтра, ровно на шесть, был назначен концерт.
Как странно!
Сердце опять кольнуло.
Надо взять себя в руки. Завтра, я все узнаю завтра, а пока главное – не давать воли воображению, кто знает, в какие края оно может меня завести.
Надо лечь спать, чтобы скорее закончился сегодняшний день и, наконец, наступило завтра.
* * *
Всю субботу я ждала наступления вечера. Сидела на диване, гипнотизируя взглядом часы, но цифры на них сменялись с пугающей неохотой, словно нарочно желая мне досадить.
За два часа до назначенного времени я стала одеваться. Теперь я не допустила той ошибки, что на мартовском концерте – опыт все же чему-то учит. Я не стала одеваться вызывающе, как в последние дни, но подобрала то, что, на мой взгляд, особенно мне шло: коротенькое черно-белое платьице, простое и вместе с тем изысканное. Чуть-чуть подкрасила глаза, оттенив их капелькой золотистых маминых теней, подчеркнула губы неяркой коричневато-золотистой помадой.
– Ну вот, – сказала мама, увидев меня в новом имидже, – так всегда и ходи. Так тебе гораздо лучше.
Я кивнула: она, как всегда, права.
Я хотела бы сказать, что даже волосы мои сегодня лежали идеально – волосок к волоску. Но нет. Они, как и прежде, не желали укладываться в аккуратную прическу, а строптиво распушались и торчали во все стороны. Ну ничего, я сама уже привыкла к этой львиной гриве и, если подумать, то и для Снежного барса это не станет неожиданностью, ведь он уже видел меня.
Снежный барс… Сердце опять глухо стукнуло в груди, но я запретила себе думать об этом парне. Иногда все, что нужно, это положиться на судьбу, полностью доверившись ее течению – и будь что будет.
Я пришла к библиотеке минут за сорок до начала концерта, о котором сообщала большая нелепая вывеска, и долго ходила перед дверями, не решаясь войти. Публика, надо сказать, подобралась самая странная. Какие-то старики и старухи, мамаши с детьми лет восьми, максимум одиннадцати. Моего возраста не было никого, и я засмущалась.
Какая-то женщина, видимо, работник библиотеки, спросила, не на концерт ли я, и позвала меня внутрь. Там, в небольшом зале, стояли обитые потертым бордовым бархатом стулья.
Почему Барс позвал меня именно сюда? А вдруг это еще одна шутка?..
Минут за пять до начала концерта в зал вбежали Танька с Данилой, и я им ужасно обрадовалась.
– Вы пришли! – воскликнула я, вскакивая им навстречу.