Сто лет тому вперед

– Отойди, а то укусишь.
Мартышка оскалилась, но отошла и снова принялась чистить банан.
Коля встал на цыпочки и начал отрывать банан от грозди. Банан отрывался с трудом, все дерево раскачивалось. Еле-еле Коля отодрал один плод от грозди и только хотел сесть рядом с мартышкой и очистить его, как из кустов вышел здоровый парень постарше Коли, в красных трусах, на которых были нашиты кометы, и сказал:
– Дурак! Что ты делаешь?
Если бы это был взрослый, то Коля, наверно, извинился, но перед парнем Коля извиняться не хотел.
– А что? – сказал он. – Обезьянам можно, а мне нельзя?
– Он же незрелый. И вообще кормовой, для скота выведен. Ты что, бананы любишь?
– А тебе какое дело?
– А мне никакого.
– Так и иди своей дорогой.
– Не пойду. Я селекцию провожу, а ты себя ведешь, как грудной ребенок.
– А обезьяна? – спросил Коля. – Ты посмотри, сколько возле нее кожуры валяется.
– Сравнил себя с обезьяной! – сказал презрительно селекционер. – Для нее же это основная пища.
Мартышка заметила, что на нее смотрят, и на всякий случай сиганула с бананом в лапе на ветку липы.
– Пойдем, – сказал селекционер.
– Не пойду, – сказал Коля.
– Боишься, что ли?
– Я? Боюсь? Да я таких, как ты, десяток одной левой перекидаю!
– А я с тобой и связываться не буду. Мы в разных весовых категориях, – сказал селекционер. – А банан ты ешь, если хочется. Мне не жалко. Все равно уже сорвал.
– Я его для обезьяны сорвал, – соврал Коля. – У меня дома обезьяна живет, вот я и сорвал.
– А ты где живешь?
– Далеко, – сказал Коля.
– Не в Москве?
– Нет, не в Москве.
– А где?
Коля стал быстро думать и вспомнил, что его бабушка живет в Конотопе.
– В Конотопе, – сказал Коля.
– Знаю, – сказал селекционер. – Оттуда родом Милена Митина, правда?
– Правда, – согласился Коля. Надо же так: сейчас будет спрашивать про какую-то Милену Митину, а Коля даже не знает, чем она знаменита!
– Нет, – поправил сам себя селекционер. – Милена из Костромы. В Конотопе шахту к центру Земли роют.
– Роют, – сказал Коля убитым голосом.
– Странный ты какой-то, – сказал селекционер. – Тебя как зовут?
– Коля.
– А меня Джавад. Ты в чем специализируешься?
– Как так?
– Ну, кем будешь?
Коля не успел придумать ответ. Он уже понял, что всякие там старики куда менее опасны, чем свой брат школьник.
К счастью, Джавад тут же отвлекся. Они вышли на поляну, посреди которой был большой бассейн. За бассейном – поляна, усеянная цветами и небольшими кустиками. Среди цветов виднелись яркие одежды людей.
– Эй! – крикнул Джавад. – Лена, выходи, дело есть!
В центре бассейна вода взбурлила, и в брызгах появилась девочка. Не вынырнула, а словно поднялась по пояс. И тут Коля понял, что девочка сидит верхом на огромной рыбе. Рыба быстро поплыла по кругу, выставив из воды гладкую блестящую спину. А когда рыба подплыла к краю бассейна, где стояли Коля с Джавадом, оказалось, что это не рыба, а дельфин. Дельфин замер у кромки воды, глядя на Колю веселым маленьким глазом, и Коля протянул ему банан.
– Не сходи с ума, – схватил его за руку Джавад. – Ты его потом будешь от поноса лечить? Разве дельфины едят бананы?
– У нас в Конотопе дельфины питаются только бананами, – сказал Коля.
Девочка, которая спрыгнула с дельфина, была помладше Коли, ей было лет десять, не больше.
– Здравствуйте, – сказала она. – Ты меня звал, Джавад?
– Слушай, Лена, – сказал Джавад, – этого парня зовут Коля. Он, наверно, с маскарада сбежал. И, по-моему, он голодный. У тебя найдется что-нибудь вкусное?
– Я не голодный, – сказал Коля.
Дельфин замер у края бассейна, высунув курносую морду. Будто подслушивал.
– В лаборатории на столе мангодыни лежат, – сказала Лена. – Их Алиса вчера сняла. Пальчики оближешь. А ты Алису не видел?
– Нет. Она хотела прийти?
– Она обещала миелофон принести. Мы с Гришкой и Машкой работаем.
Лена махнула рукой в сторону бассейна, и Коля увидел, что к дельфину подплыл второй и тоже стал слушать, о чем здесь говорят. Ясное дело – их звали Гришкой и Машкой.
– А откуда морскую воду берете? – спросил Коля, чтобы не стоять без дела.
– Синтетическая, – сказала Лена. – А разве у вас в Конотопе не так?
– В Конотопе дельфины пресноводные, – сказал Коля.
– Ты его не слушай, – сказал Джавад. – Пошли. Я сам с удовольствием мангодыню попробую. Поразительный гибрид!
За бассейном стоял белый домик, такой же обтекаемый и почти бесформенный, как Институт времени. Коля, когда они подошли поближе, увидел, что стена вся в мелких порах, словно пенистая. Отец у Коли строитель, поэтому он всегда интересуется строительными материалами и немного в них разбирается. В прошлом году он сам собирался стать строителем, но в этом году передумал – его заинтересовал космос.
– Пенобетон? – спросил Коля у Джавада.
– Какой еще пенобетон? – удивился Джавад. – Меня твоя отсталость просто поражает! Если бы я не придерживался железного принципа не задавать лишних вопросов людям, которые не хотят на них отвечать, я бы тебя кое о чем спросил.
– Не надо, – сказал Коля. – Воздержимся от беседы, как говорят у нас в Конотопе.
Они вошли внутрь и оказались в просторной комнате, у стен которой стояли столы с приборами, а посредине – круглый стол, где на блюде лежали три плода. Плоды были размером с небольшую дыню, но не очень правильной формы и оранжевого цвета.
– Ладно, – сказал Джавад, – закусим мангодыней. Если хочешь, можешь задавать вопросы. Мне скрывать нечего.
Джавад достал нож, разрезал мангодыню. Внутри оказалась большая косточка, свободно выпавшая на блюдо.
– У обычного манго, – сказал Джавад, – косточку от мякоти трудно отделить.
– Знаю, – сказал Коля. – Пробовали. Все пальцы соком измажешь, пока справишься.
Джавад нарезал мангодыню на дольки, и они принялись за еду. Еда была исключительная. Сладкая, сочная и мягкая. Что тут было от дыни, а что от манго, Коля не разбирал. Он получал удовольствие.
– Это чья лаборатория? – спросил он.
– Школьная. А чья же еще?
– А дельфины тоже школьные?
– Тоже школьные. И обезьяны и питон Архимед.
– А где питон?
– Там, на липе спит. Я тебе потом покажу.
– Длинный? – спросил Коля.
– Средний. Метров пять. Вот у геофизиков в группе крупный живет. Почти девять метров. И совсем не прирученный. Они его на гормонах держат. Хочешь, потом сфлипаем, посмотрим?
– Нет, – сказал Коля, – некогда мне с тобой флипать. А ты чего бананами занимаешься? Делать больше нечего?
– Бананы – пища будущего, – сказал Джавад. – Только их надо обогатить. Я не верю в победу белковой синтетики. А ты?
– Я об этом не думал, – сказал Коля.
– А тебе в твоей хламиде не жарко?
– Жарко будет – сниму.
– Ты сейчас куда?
– На космодром.
– Зачем?
– Погляжу. Может, на Луну слетаю.
– На Луну сейчас не попадешь. Там фестиваль. Билетов нет. Я пытался.
– Жалко, – сказал Коля. – Ну, тогда на Марс попытаюсь.
– Туда нас, подростков, редко берут. Только с экскурсиями.
– Я все равно на космодром съезжу.
– Ты что, космодромов не видал?
– У нас в Конотопе нету.
– Сильно сомневаюсь, – сказал Джавад, – что ты правду говоришь. Ладно, поезжай. На тройку садись, у памятника Гоголю. Я тебя провожу немного.
Они прошли мимо клумб, на которых ребята, большей частью малыши, занимались прополкой и другими садовыми работами.
– Хочешь заглянуть? Наверно, в Конотопе нет, – сказал Джавад, подводя его к парню, который сидел на корточках возле небольшой грядки. – Только в прошлом году привезли с Альдебарана. Акклиматизацию проводим. Покажи ему, Аркаша.
Аркаша сказал:
– С удовольствием.
Вынул из прозрачного мешка два семечка поменьше горошины, сделал в земле углубление, сунул туда семена, потом подтянул к себе наконечник шланга и как следует семена эти полил.