Цепная реакция (ЛП)

— А должна.
Двадцать минут спустя я узнаю родителей Никки, заходящих в зал, и их также сажают в секции Ричарда.
— Луис, ты выглядишь знакомо, — говорит доктор Круз, смотря на табличку с моим именем.
— Мой брат, Алекс Фуэнтес. Мы виделись с вами и вашей семьей на его свадьбе.
— Ах, да. Вот почему ты выглядишь знакомо. Прошло уже немало времени.
Миссис Круз улыбается какой-то сдержанной, почти наигранной улыбкой.
— Алекс говорил нам, что вы переезжаете обратно в Чикаго. Если вам что-то понадобиться, не стесняйтесь, звоните нам.
Я киваю, не уверенный, действительно ли она так думает, или просто говорит это из вежливости.
— Спасибо.
Присутствие доктора и миссис Круз заставляет меня забыть о том, что мне нужно обслуживать остальные столики до тех пор, пока Ричард не толкает меня, напоминая, что меня ждет работа и мне следует приступить к ней, иначе я буду уволен.
Я выпрямляюсь и возвращаюсь к работе.
— Какую вы желаете: газированную, бутылочную или простую воду?
 Глава 14 
 Никки 
Парни из Чикагской Академиии все одинаковые. С раздутым эго, и считающие себя горячими жеребцами. После обеда я с друзьями отправляюсь на Брикстоунскую волейбольную площадку. Мой брат исчез еще до обеда, ему нужно было попасть в игровую комнату, потому что кто-то побил его рекорд в игре-симуляторе мотоциклов. А родители уехали на какую-то лекцию в Брикстоунском конференц-зале.
Хантер МакБрайд сидит рядом со мной, вместе с группой парней и девушек из Чикагской Академии. Они живут в моем районе, так что я знаю их вечность, но из средней школы они ушли в частные академии, в то время как остальные из нас пошли в государственные. Моя мама хотела, чтобы я тоже пошла в Чикагскую Академию, но так как все мои друзья шли в государственные школы, я решила остаться с ними.
Смотрю, как разговаривают Кендалл и Дерек, сидя на другой стороне площадки. Даже не знаю, кто из них выглядит более несчастным. С тех пор как начались разговоры «в какой колледж мы пойдем», у них куча проблем. Думаю, они наконец-то поняли, что их отношения не продлятся вечно.
Хантер слегка подталкивает меня локтем и спрашивает:
— Никки, правда или действие?
Я откидываю голову назад.
— Только не эта глупая игра. В последний раз, когда мы играли в «Правда или действие», все закончилось тем, что мне пришлось съесть три гамбургера, а после меня вырвало.
— Тогда я позволю тебе начать.
Глаза всех сосредоточены на мне. Вздыхаю, задаваясь вопросом, как я оказалась в такой ситуации. Нужно чтобы Кендалл вытащила меня отсюда, но в данный момент она поглощена своими проблемами с Дереком.
— Давай же, Никки, — говорит парень по имени Мейсон. — Теперь твоя очередь отомстить Хантеру за бургер-инцидент.
Я буду играть, но только потому, что у меня есть право начать игру.
— Хорошо... Хантер, правда или действие?
Он не колеблется.
— Действие.
Теперь мне нужно придумать ему задание. И тогда он узнает, где раки зимуют, прежде чем начинать играть со мной в эту глупую игру.
— Держу пари, ты не прыгнешь в бассейн в одежде.
— Прыгну.
— Правда что ли? — Не думала, что он согласится, ведь казалось, что вся его одежда подлежит только химчистке, или ручной стирке.
— Да, — говорит он, — но ты должна пойти со мной в качестве свидетеля.
Разумно. Остальные ребята ждут нас на волейбольной площадке, пока Хантер и я идем по траве к открытому бассейну.
— Ты действительно собираешься прыгнуть? — спрашиваю я.
— Абсолютно. — Он шевелит бровями. — Сделаю все, что скажешь.
Я закатываю глаза. Хантер не может смириться тем фактом, что я не встречаюсь с ним из-за того, кем он являлся. Он сказал, что цель его жизни — это заставить меня сказать «да» на предложение сходить на свидание, поэтому он сделал из этого своеобразную игру. Большинству девушек до смерти хочется узнать, какого это — быть с Хантером МасБрайдом, сыном крупнейшего магната недвижимости в Чикаго. Он встречается с девушками раз или два, а потом устает от них. Хотя он и знает, что мы никогда по-настоящему не будем с ним вместе, все равно не оставляет своих попыток.
Я не должна ему подыгрывать, но я делаю это. Хантер богатый безобидный парень, которому нужны в его жизни друзья, такие, как я, чтобы спускать его с небес на землю. Это нелегко... годы избалованности и исполнения всех капризов разложили его мозг. Кендалл думает, что он безнадежный, но я думаю о нем, как об одной из собак в приюте, в котором я помогаю — ему просто нужно немного тренировки.
Мы открываем ворота в бассейн Брикстона, который официально закрыт для посетителей, так как уже больше десяти часов.
— Так что за дела у тебя с тем парнем, помощником официанта?
— Ничего такого.
— Ага, ну да. Он смотрел на тебя все время. Я видел, как ты сама за ним наблюдала, больше чем несколько раз.
— Я не делала это. Ты меняешь тему, — говорю я, потому что чувствую, как мое лицо становиться горячее просто от разговора о Луисе. — Тебе лучше поторопиться и прыгнуть в воду до того, как придет охрана.
Хантер садится в шезлонг и снимает свои туфли.
— Я сказала в одежде, Хантер.
Он смеется.
— Это туфли от Эдварда Грина, сделанные на заказ, дорогая. Я не собираюсь мочить их.
Я беру одну из его драгоценных туфлей, становлюсь у края бассейна и делаю вид, что бросаю её в воду.
Его глаза расширяются.
— Не следует делать этого.
— А если бы я бросила? — Спрашиваю я, кидая ему туфлю обратно. Ему нужно знать, что материальные вещи не должны так много значить.
Он ставит обе туфли аккуратно под стул. Это заставляет меня задуматься: одежда в его шкафу тоже аккуратно сложена и рассортирована по цветам?
— Если бы ты бросила мой ботинок, я сделал бы это! — говорит он, потом, удивив меня, подхватывает и прыгает со мной в бассейн, крепко держа в своих объятиях.
Я выныриваю, сплевывая воду.
— Я убью тебя!
Подплываю к краю бассейна полностью промокшая, размышляя о том, как я буду объяснять это моим родителям. Я вылезаю из воды и отжимаю волосы.
— Я ненавижу тебя.
— Нет, ты не ненавидишь меня. На самом деле, я думаю, что я тебе немножко нравлюсь.
— Здесь ты ошибаешься. Ты должен мне новые туфли, — говорю я ему.
— Нет проблем. Когда я могу заехать за тобой, чтобы поехать по магазинам? — Хантер вылезает из бассейна. Его рубашка прилипла к груди, а штаны к ногам... и он смотрит прямо на мою грудь. Я смотрю вниз и понимаю, что моё платье прилипло к коже.
— Никогда. Я по электронной почте пришлю тебе свой размер и изображение туфель.
Хантер смотрит на мои каблуки.
— Кто их дизайнер?
— Я не знаю. Я приобрела их в Target.
Он смеется.
— Ты знаешь, какая ты милая?
— Не тогда, когда я мокрая и макияж течет по лицу. Я уверена, что выгляжу ужасно, благодаря тебе.
— Ты выглядишь горячей, Ник. Супер горячей. Он подходит ближе. — Мы оба мокрые. Ты знаешь, что это значит, не так ли?
— Что я больше никогда не буду играть в правду или действие?
— Нет. Думаю у нас есть что-то общее. Возможно, во мне нет ничего мексиканского, но мы оба промокли насквозь.
— Ты хватаешься за соломинку, Хантер. То, что мы мокрые, ещё не означает, что у нас есть что-то общее.
— Просто замолчи и смирись с этим. Ты же знаешь, я всегда готов, если тебе вдруг приспичит повалять дурака. У тебя нет парня, у меня нет девушки...
Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, но я кладу руку на его грудь и останавливаю его.
— Серьёзно, не смеши меня.
— Давай, Ник, — он смотрит вниз на мою грудь. — Твое тело говорит тебе кое-что.
Если это он о том, что у меня через одежду видно соски, так всему виной прохладные порывы ветра, от которых меня знобит. Мы сейчас в пригороде Чикаго — и ни одна девушка не застрахована от чикагского ветра.
— Бассейн закрыт для посетителей, — говорит парень из-за ворот. А позади него куча сотрудников, готовых «после закрытия» прыгнуть в воду и поплавать. Луис тоже там, разговаривает с официанткой из столовой.