Проклятие старых могил

Я понял: от Толяна нам теперь скоро не отделаться. Ему явно скучно без друга, а мы, как назло, попались ему на глаза. Видимо, Жанна подумала о том же. Потому что сказала:
– Ну ты бы, Толик, навестил друга. Ему же небось одному тоскливо дома и в гипсе.
– Он в гипсе, но не дома, – пояснил Волобуй. – В больницу положили. Только в какую, мать Витька от меня скрывает.
– Это еще почему? – не дошло до Макси-Кота.
– Она говорит: «Это ты, Толька, во всем виноват». В общем, у нее как-то так получается, что, если я к Витьку в больницу приду, там с ним еще чего-нибудь случится. А я совершенно ни при чем. Это его идея была – качаться. И мы по очереди на одном тренажере занимались. А то, что он не под Витьком, а подо мной развалился, – чистая случайность.
Толян обиженно помолчал, затем совсем другим тоном произнес:
– Ребята, а, может, давайте все вместе на кладбище сходим?
Мы переглянулись. После жутких событий, которые нам пришлось пережить прошлой осенью, мы старались обходить это кладбище стороной. Но не признаваться же в этом Толяну. И я равнодушным тоном проговорил:
– Да ну. Чего там делать? Небось все раскисло.
– Ты не понял, – как-то странно поглядел на меня Волобуй. – Я же не на само кладбище вас зову, а рядышком.
– Куда рядышком? – уставились мы на него.
– С елки упали? – в свою очередь изумился Толян. – Ничего не знаете?
– Не знаем, – ответил я. – А что мы должны знать?
– Ну, вы даете! – воскликнул Волобуй. – Весь район гудит, а они сидят и ничего не знают.
– Мы не сидим, но не знаем, – сказала Жанна.
– Больше конкретики, – потребовал Макси-Кот.
– Легко. – Волобуй принялся рыться в карманах. – Во! – он продемонстрировал нам раскрытую ладонь.
– Какая гадость! – едва взглянув, поморщилась Жанна.
На ладони у Толяна тускло поблескивали две золотые коронки. Зубные.
– А вот это видели? – его ничуть не смутила реакция Жанны.
На сей раз он показал нам изрядно погнутую брошку с большим камнем фиолетового цвета.
– Откуда дровишки? – осведомился Макси-Кот.
– Из леса, вестимо, – заржал придурочным смехом Волобуй. – А верней, из могил.
– Вы чего? – от возмущения у Жанны даже исказилось лицо. – Могилы с Витьком разоряете?
– Так вы, ребята, и впрямь без понятия? – ошалело качал перевязанной головой Толян. – Рядом с кладбищем стройка вовсю идет. Церковь с по-дворьем начали восстанавливать. Котлован экскаватором вырыли. А там оказались еще могилы. Видать, когда-то кладбище было большое. Ну, они, значит, вырыли, а все, что при этом нашлось, в кучу свалили. Им и вывезти не разрешают, и что дальше делать, неизвестно. Поэтому пока лежит.
– Что лежит? – спросила Жанна.
– Все, что в таких случаях полагается, – бодренько продолжал Толян. – Там рабочие, знаете, уже сколько себе нарыли? И монеты какие-то старинные, и кольца, и браслет…
– Но это же мародерство, – сказал Макси-Кот.
– Ни фига, – принялся спорить с ним Волобуй. – Вот если бы я специально эти могилы разрыл и начал из них у покойников вещи таскать, то, конечно, нехорошо. Но разрыли-то без меня, и теперь там само все валяется. А я че, дурак? Это ж как клад найти. Если сам не подсуечусь, то другие возьмут.
– А там разве не охраняют? – посмотрел на него Макс.
– Охраняют! – презрительно сплюнул Толян. – Свалили в кучу, и ладно. Теперь пока чухнутся, все и растащут.
– Ужас какой! – передернуло Жанну.
– Хотите покажу? – предложил Волобуй.
– Естественно, не хочу! – решительно воспротивилась Жанна.
– А почему бы и нет, – задумчиво произнес Макси-Кот.
– Вот именно! – снова стал уговаривать Волобуй. Видимо, без Витька ему и впрямь было скучно. – Ты, Жанка, врубись. Там совершенно не страшно. Костей-то не видно. Зато есть интересные плиты с надписями и еще там всякое-разное. Даже несколько бревен. Говорят, шестнадцатого века.
– На них что, дата выпуска стоит? – ухмыльнулся Кот.
– Не, – мотнул головой Толян. – Наш учитель истории приходил и определил. Говорит, достаточно материала для местного краеведческого музея. Теперь подписи начнет собирать в поддержку идеи.
– Да-а, – протянул Макси-Кот. – В ваших Серебряных Прудах жизнь бьет ключом.
– И все по голове! – снова заржал Волобуй. – Ну, идем, что ли?
Мы с Максом переглянулись. Взглянуть, хотя бы мельком, стоило. Не каждый ведь день рядом с домом такое случается. Мы оба посмотрели на Жанну.
– Ясно, – вздохнула она. – Я в меньшинстве.
– Ладно тебе, – сказал я. – Глянем и уйдем.
– Делов-то, – пришел мне на помощь Толян. – Ты, Жанка, прикинь: вдруг найдешь чего-нибудь золотое.
– Заткнись, придурок, а то не пойду, – шикнула на него Жанна, и мы с Макси-Котом немедленно поняли, что она согласна. Судя по всему, ей тоже было интересно взглянуть на раскопки.
– Ну? – не отставал Толян.
Жанна, махнув рукой, двинулась в обход нашего дома. Пирс, радостно тявкнув, побежал вперед. Поводок натянулся. Псу давно уже наскучило стоять на месте.
Миновав двор, мы вскоре оказались у входа на кладбище, где давно уже никого не хоронили. Оно было обнесено старинной покосившейся кованой оградой, на которой висела надпись: «Памятник XVIII века. Охраняется государством».
Как мы знали, государством охранялись еще и церковь, и церковное подворье. Один раз их даже начинали реставрировать, однако осенью прошлого года там вспыхнул пожар, и все сгорело. То есть каменный остов церкви уцелел, а вот плоды реставрации – нет. Поэтому зимой восстановительные работы начались снова.
Миновав вход на кладбище, мы прошли дальше. Кованая ограда кончилась. Ее продолжил глухой высокий дощатый забор, который никак нельзя было отнести к памятникам архитектуры восемнадцатого века.
– Нам что, через забор лезть? – посмотрела Жанна на Волобуя.
– Во Маугли! – покрутил пальцем у виска тот. – Какой же забор без дырки?
И Толян жестом гостеприимного хозяина раздвинул две широченных доски:
– Заходите, братцы, не стесняйтесь. Будьте как дома.
Насчет дома уж не знаю, но мы зашли. А вернее, пролезли. Размах строительства впечатлял. Судя по размеру котлована, новое церковное по-дворье обещало стать грандиозным. Впрочем, где гарантия, что тут строили именно подворье?
– Сюда, сюда, – Толян повел нас по самому краю котлована.
– Слушай, а где вообще все? – огляделся по сторонам Макси-Кот.
Его удивление легко было понять. В разгар буднего дня на стройплощадке, кроме нас, не оказалось ни души.
– Наверное, на другой объект перекинули, пока с могилами решают, – предположил Толян. – Видите, – продолжал он, – котлован-то почти в самое кладбище упирается.
Обогнув котлован по кромке, мы подошли к сваленной в углу стройплощадки куче.
– Вот. Смотрите, – тоном экскурсовода изрек Волобуй.
На первый взгляд куча выглядела совершенно непримечательно: земля, смешанная со строительным мусором, и только. Высокий земляной холм, из которого то тут, то там торчали какие-то доски, проволока, бумага, тряпки и разномастный строительный мусор. Не знай мы того, что поведал нам Волобуй, нипочем бы не догадались, что здесь были старинные захоронения.
– Чего застыли? Пошли поближе. – Толян чувствовал себя здесь совершенно комфортно.
Мы в нерешительности потоптались на месте.
– Ща я вам тут такую плиту покажу, – не унимался Волобуй. – Там надпись такая смешная…
– Смешная? – перебила его Жанна. – На могильной плите?
– Ну! – ничуть не смутился тот. – Сама посмотри и поймешь.
Откинув несколько досок, он потыкал указательным пальцем куда-то вниз. Мы подошли и увидели обломок плиты из бурого гранита. Надпись сохранилась на удивление хорошо. Она гласила: «И книга стала ему могилой».
– Прочитали? – посмотрел на нас Волобуй. – Во ржачка-то, а? Его что, выходит, в книжке вместо гроба похоронили?
– Заткнулся бы ты, а? – не поддержала шутку Жанна.
– Да ты чего? – выпучил глаза Толян. – Не я ведь писал.