Как стать пиратом
— Мне кажется, наше путешествие окончилось несколько… неожиданно, — проговорил Элвин со всегдашней очаровательной улыбкой. — Я ОЧЕНЬ люблю сюрпризы, не правда ли, многоуважаемый Стоик?
Стоик прохрипел что-то нечленораздельное.
— Сюрпризы — это очень весело, — продолжал Элвин. — И, однако, я с прискорбием вынужден сообщить, что День Славы для Племени Хулиганов… это… как бы сказать… откладывается. Видите ли, мне кажется, что я достоин большего, нежели жалких десяти процентов. А на случай, если вы со мной не согласитесь, я привел с собой кое-кого из своих родственников, чтобы… гм… уговорить вас поделиться.
Стоик снова захрипел.
Элвин пролаял Винторогому несколько слов на отбросовском языке, и Винторогий загавкал в ответ.
— Пора признаться, что я прибег к маленькому невинному обману. — Элвин снова заговорил по-человечески. — На самом деле меня зовут не Элвин, Бедный, Но Честный Крестьянин. Мое настоящее имя — Его Величайшая Смертоубийственность Элвин Вероломный, Наиверховнейший Вождь Племени Отбросов Общества. Трудно сказать почему, но мне кажется, что если бы я сообщил вам об этом с самого начала, вы бы не оказали мне столь радушного приема.
— ОТБРОСЫ ОБЩЕСТВА?! — ахнули Лохматые Хулиганы.
Элвин рассмеялся.
— Совершенно верно, — подтвердил он. — Отбросы Общества. Мы, Отбросы, не всегда бегаем на четвереньках, завернувшись в звериные шкуры. Даже мы со временем совершенствуемся. — Он подошел к Стоику и осторожно взял у него из рук Штормосаблю.
— Кажется, она МОЯ, — заявил Элвин.
Потом он отвинтил от правой руки железный крюк — Иккинг уже видел однажды, как он это делает, — на его место прикрепил «мечедержатель» и осторожно ввинтил Штормосаблю. Ввинтил очень туго, чтобы держалась насмерть. И при этом без умолку болтал.
— Видишь ли, Стоик, — вещал Элвин Вероломный. — Мы, Варвары, столкнулись с неожиданной угрозой. Нам приходится бороться с расползающимися во все стороны щупальцами Цивилизации. Для этого мы должны быть СВИРЕПЫМИ и ЖЕСТОКИМИ, как тигры. А ТЫ, Стоик, РАЗМАЗНЯ!
— НЕПРАВДА! — обиделся Стоик.
— Чернобород Оголтелый перевернулся бы в rpoбy, если бы увидел тебя, — укоризненно покачал головой Элвин. — Вы, Хулиганы, выродились в горстку жалких ДИЛЕТАНТОВ. Много шума, много криков, а настоящей свирепости — как не бывало. Ну, уж я-то постарался держать моих Отбросов в хорошей форме. Внешне мы и вправду переняли кое-какие Цивилизованные манеры. Например, носим приличную одежду… но внутри мы закалились и стали такими Отбросами, каких еще свет не видывал! Мы — НАСТОЯЩИЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ ПИРАТЫ, жестокие, бессердечные и кровожадные. Мы даже торгуем рабами… — Элвин замолк на мгновение, чтобы набрать в грудь побольше воздуха.
— Кстати, о работорговле, — продолжил он. — Бросьте последний взгляд на свой милый зеленый островок. — Он показал на гостеприимные обрывы острова Олух. — Все вы, Хулиганы, познакомитесь с искусством работорговли, правда, в роли РАБОВ.
Хулиганы застонали. Для гордых викингов нет судьбы хуже, чем попасть в рабство.
— Я уверен, что из вас выйдут отличные рабы, — добросердечно добавил Элвин. — Потому что вы сильные и, сказать откровенно, не блещете умом. Я не люблю угрожать, но тот из вас, кто станет оспаривать мое решение, вскоре раскается в своих словах.
Из толпы вышел рослый Отброс без носа. Он развернул затянутый вокруг пояса страшный черный кнут с рукояткой в виде змеи.
Элвин хлопнул в ладоши, и Отбросы принялись грузить стонущих Хулиганов на палубу «Громобоя».
— Да, все вы станете рабами, — очаровательно улыбнулся Элвин. — Кроме тебя, Стоик.
Винторогий выпустил Стоика, и тот с гордым видом шагнул вперед.
— Вождям и их наследникам мы оказываем знаки величайшего почтения, — продолжал Элвин, и в его голосе послышалась легкая угроза. — Мы их СЪЕДАЕМ.
— Но это же КАННИБАЛИЗМ! — возмутился Стоик Обширный.
— Знаю, — вздохнул Элвин, — Боюсь показаться старомодным, но я, если откажусь от этого древнего обычая, сильно УПАДУ в глазах Племени.
— Но… но… но… но… — лепетал Стоик.
— Что бы ты ни говорил, я не передумаю, — мягко возразил Элвин. — Понимаешь ли, обед никогда не желает быть съеденным. Вот ты, например, Стоик, ешь СВИНИНУ, правда?
— Гм, да-а-а, — признался Стоик.
— Вот в том-то и дело! — радостно воскликнул Элвин. — Ни одна свинья ДОБРОВОЛЬНО не ляжет к тебе на тарелку. Кстати, о добровольцах… — Какая-то мысль, видно, сильно восхитила Элвина, и он весело захихикал. — Я вроде бы только что сказал, что честь быть съеденным заслужит не только один Стоик, но и его наследники. На эту тему, помнится, недавно шел жаркий спор. Вопрос вот в чём, — продолжал Элвин, изо всех сил стараясь сохранить серьезное лицо. — КОГО считать Наследником Стоика Обширного? Дорогой Наследник, поднимите, пожалуйста, руку.
Как ни странно, Сопляк тут же спрятал руки за спину.
Он постарался укрыться за широкой спиной Песьедуха Тугодума и внимательнейшим образом принялся разглядывать свои окованные бронзой (чтобы лягаться побольнее) сандалии, как будто не расслышал вопроса.
Иккинг вздохнул.
Он влез на скамейку, чтобы все его видели.
— Я, — громко сказал Иккинг Кровожадный Карасик III. — Я — наследник Стоика Обширного.
Губы Стоика расползлись в гордой улыбке.
Отбросы Общества принялись удивленно шептаться. Иккинг, конечно, не понимал отбросовского языка, но догадался о смысле их слов:
— Неужели этот тощий недомерок и есть Наследный Принц Лохматых Хулиганов???
Два могучих Отброса подняли Иккинга со скамейки и поставили рядом со Стоиком Обширным.
Элвин взмахнул Штормосаблей. Меч стал продолжением его руки, подобно тому, как рог нарвала — продолжение его носа.
— Как будто всегда здесь был, правда? — похвастался Элвин.
На узоре из молний заиграли солнечные лучи. Элвин легонько коснулся лезвия пальцем, и на палубу тотчас же капнула кровь.
— Острый что надо. Дело и секунды не займет, — пообещал Элвин Вероломный и шагнул к Иккингу.
15. БОЙ НА БОРТУ «ТРИНАДЦАТИ СЧАСТЛИВЧИКОВ»
Элвин надвигался на Иккинга, подняв над головой Штормосаблю.
Иккинг закрыл глаза и стал ждать.
В этот миг Беззубик наконец сумел опрокинуть бочку, под которой его заперли.
Он уже добрых пять минут метался из стороны в сторону, изо всех сил ударяясь о стенки. Потом дракончик хороше-е-енько поднату-у-у-ужился… и бочка опрокинулась. Она быстро покатилась по палубе, и Беззубик в ней крутился и крутился, вертелся и вертелся. Бочка подбила Элвина Вероломного под колени… и тот рухнул наземь как подкошенный.
Элвин Вероломный издал удивленное «о-о-ox!», Отбросы Общества на миг отвлеклись от транспортировки связанных по рукам и ногам Хулиганов на борт «Громобоя»… и этот миг оказался решающим. Стоик развернулся и уложил Винторогого старым добрым апперкотом в челюсть.
Затем на борту «Тринадцати счастливчиков» воцарился хаос.
Отбросы Общества оторопели от неожиданности и даже забыли держать свои клинки возле горла плененных Хулиганов. Хулиганы тотчас же воспользовались замешательством противника.
— ВОТ ТАК-ТО ЛУЧШЕ! Я ВАМ ПОКАЖУ, КАК ГОВОРИТЬ, БУДТО ХУЛИГАНЫ РАЗМЯКЛИ!!!! — Стоик испустил Боевой Клич Викингов и с голыми руками бросился на врага. Он столкнул лбами двух Отбросов, третьего лягнул в печень, а когда тот согнулся от боли, перескочил через его спину и сошелся лицом к лицу еще с двумя противниками.
Стоик был безоружен, и, возможно, дело кончилось бы для него плохо, не приди к нему на помощь Толстопуз Пивной Живот. Двое братьев, пять минут назад готовые выцарапать друг другу глаза, теперь геройски сражались спина к спине.
Грандиозная Битва на борту «Тринадцати счастливчиков» войдет в историю. О ней сложат сагу, которую Лохматые Хулиганы будут много, много лет рассказывать своим детям, внукам и правнукам. Воинская доблесть Племени Отбросов Общества славилась на весь викинговский мир, но Хулиганам было что терять. Они сражались за свою СВОБОДУ и поэтому воевали с такой отвагой и свирепостью, о каких не слыхивали ни до, ни после этой достославной битвы.
