Соперница Снежной королевы

Она вбежала в огромный, прохладный холл спорткомплекса. Выцветшее расписание под оргстеклом на стене. Младшая группа, средняя… Скорее всего они в старшей, Санек и его хмурый приятель. Тренировка уже идет.
Лиза поднырнула под турникет, чудом не снеся макушкой железный ограничитель. Ей что-то вслед кричала охранница.
Седьмой этаж. Лифт натужно гудит, как будто поднимает тонну. Невысокий зал, устланный матами. Все в белых костюмах. Она потопталась в своих грязных кроссовках, размышляя, стоит ли разуваться. Если снимет обувь, мокрые носки оставят не меньше следов, чем ботинки. С куртки сполз подтаявший снег. Ничего, уберутся.
Глухо стучат деревянные палки.
– Ты смотри! Лиза!
А вот и приятель.
– Санек оказался прав.
– В чем? – Почему-то губы занемели от неприятной догадки – все подстроено.
– Замучил, да?
Санек слегка запыхался. В руке длинная гладкая палка, потемневшая от долгой полировки ладонями. В белой куртке и штанах не выглядит таким уж худым. Так и хочется сложить руки на груди и церемонно поклониться.
– Не успел. – Лиза со злорадством отметила, что мат она им испачкала. – Его надо с дерева снять.
– Не смешно. – Лицо приятеля сразу поскучнело.
– Эй! Что за разговоры? – крикнул тренер.
– Идем! – Санек нахмурился. Дисциплина, им надо было заниматься. – Какое дерево?
– Елка. На самой макушке сидит. Может сорваться.
– Как он на елку попал?
– С крыши свалился.
Приятель закатил глаза – это уже было выше его сил.
– Ну да, ты же контуженая, – с удовольствием прокомментировал он.
– Я его летать учила, – ехидно сказала Лиза.
– Ну, в чем дело?
Тренер у них был высокий, лысоватый, с мягким добрым лицом, только глаза были неприятно пристальные.
– Что же ты так, в обуви? Разувайся, раздевайся, проходи.
«Опять перенаправляют энергию», – почувствовала Лиза.
Приятель хехекнул и убежал к тренирующимся.
– Надо спасать котенка. Он на дереве сидит, – выпалила Лиза. Восточный мудрец в ней тут же умер.
– Так чего стоим? – резво спросил тренер. – Павлов? Иди спасать котенка. Понадобится помощь, зови. Далеко это?
– Через дорогу.
– Куртку надень, – напутствовал тренер.
Санек, не глядя на Лизу, шагнул в коридор.
– Черт! – выругался он. – Теперь засмеют.
– А ты перенаправляй.
– Что перенаправлять?
– Энергию противника.
Санек снова чертыхнулся и вызвал лифт. Так вот откуда у котенка такая нелюбовь к этому слову! Лиза потупила глаза и тихо спросила:
– Он твой?
– Брательника. У нас от этого чертяки вся квартира стонет.
– Зовут, случайно, не Чингисханом?
– Мамаем. Что ты на крыше делала?
– Девчонку одну спасала. Думала, она прыгнуть хочет, а потом чуть сама не свалилась.
– А ты чего, правда, контуженая? – Лифт поехал вниз.
– Нет, у меня лишь сотрясение мозга и рана. – Лиза сунула под нос Саньку свою зашитую макушку.
– Круто, – только и смог выдохнуть он.
– А еще, знаешь, снимем котенка и сходим в парк стул поискать?
– Какой стул?
Лиза старалась на Санька не смотреть. Боялась, что рассмеется.
– Обыкновенный, с деревянной спинкой. Я его там спрятала, а он потерялся. Ушел куда-то.
– Стул? – уточнил Санек.
– Айкидо, – напомнила Лиза. В характере русских это было заложено изначально – биться до победного. Это американцы пускай разговаривают.
– Перенаправление силы противника! – Санек наконец хмыкнул, оттаивая. – Слушай, откуда ты такая умная?
– Книжки читаю, – пробормотала Лиза. Ну, если для него это «умная»…
Мимо охранницы Лиза постаралась пройти, спрятавшись за спину спутника.
– Ладно, – согласился Санек. – Ну что, дом тридцать один, корпус один, квартира тринадцать, чай-то когда будем пить?
Лиза почувствовала, что краснеет.
– Или мне тебе позвонить, договориться заранее?
Лиза натянула капюшон на голову. Айкидо. На тренировки, что ли, записаться? А потом подстеречь Галю в темном переулке и припомнить ей, как соседка по парте сдала ее двум любителям забрасывать котят на клены.
– Привет! – негромко поздоровалась Нона.
Санек тут же засмущался от ее пристального взгляда.
Котенок орал.
– Предлагаю оставить, – прошептала Лиза. – Он у меня дома все перевернул.
– Мамай брательнику принадлежит. Он уже спрашивал, куда подевали его любимца.
Санек подошел к дереву, потрогал ствол ладонями.
Лиза уже представила, как ее герой легко подпрыгнет и, обхватив ствол руками и ногами, в одно мгновение вскарабкается на самую верхушку.
Но ничего этого Санек делать не стал. Он еще немного пощупал елку, а потом резко ударил по ней кулаком. Кошачий ор прекратился. Сверху посыпались шелуха, снег, а потом мокрым комком на них обрушился котенок.
– Шоковая терапия. Полчаса будет молчать. – Санек перекинул обалдевшего Мамая на руки Ноне. – Что еще надо спасти?
– Стул, – напомнила Лиза.
– А ты знаешь, где он?
– Я его спрятала в кустах в парке…
– Раз спрятала, значит, там и стоит.
Стул и правда стоял. На пригорке, возле пруда. Его залил дождь, снег покрыл ледяной корочкой. Стул был повернут в сторону заката. И как по заказу, в тот момент, когда они подошли, из-за облаков вырвался луч солнца.
Нона, как завороженная, опустилась на мокрое сиденье. Котенок затих у нее в руках.
Лиза попятилась, поманила за собой Санька.
– Все нашли уже? – понимающе прошептал он.
– Это бомжи его, наверное, так поставили. Тоже пейзажем любовались, – ответила Лиза, хотя про себя подумала, что это скорее всего Костик. Обшарил все кусты и нашел. Совесть замучила.
– Вы что, здесь каждый день закат смотрите?
– Нет, еще иногда кошек на деревья забрасываем. Это тоже обычно на закате происходит.
Мокрый парк был пуст. Деревья тянули к одиноким гостям отяжелевшие от влаги ветки.
Первый снег всегда тает. Этот тоже скоро исчезнет. Но к тому времени земля промерзнет, и уже второй снег ляжет надолго. До Нового года, до февраля, до марта. А может, и до апреля.
Санек шагал широко. Белые спортивные штаны мокрой тряпкой бились о его ноги. Придется стирать. А заодно много что кому объяснять.
И уже на выходе из парка Санек вдруг усмехнулся.
– Чудна€я ты! – прошептал он и вдруг обнял Лизу за плечи.
В первую секунду Лиза дернулась, испугавшись, что будет больно. Но от обнявших ее рук шло тепло. И вроде бы надо перенаправить энергию «противника», но так хотелось оставить ее у себя. Лиза так и сделала.
Потом они шли обратно к спорткомплексу, где Саньку нужно было переодеться, и Лиза пыталась рассказать ему всю эту историю – путаясь и путая его.
Около спорткомплекса они договорились, что вечером Санек придет к ее дому, и если не будет мамы, то Арзамасцева все-таки угостит его чаем с печеньем. Самым вкусным на свете.
И он снова обнял ее. И как бы добавил к той теплоте, что уже сидела внутри Лизы, еще чуть-чуть. А потом поцеловал. Коротко коснулся губами, оставив на память ощущение легкости.
Санек ушел. Счастливая Лиза повернулась, чтобы перейти через дорогу, а там мимо двух садов и одной высотки, к дому. В этот момент ее увидела Томилова. Фаина что-то с жаром говорила ей, но Соня не слушала. Она смотрела на Лизу. Как та идет по бордюрному камню, чуть помахивая руками для равновесия. На ней были невозможная сиреневая куртка, старые джинсы и грязные кроссовки. Капюшон наезжал на нос.
А Лиза шла и думала, не помочь ли Ноне нести стул обратно? Или Горюнова и сама все может сделать?
– Доча! – встретила ее мама на пороге квартиры. – Тебе сколько лет?
Лиза зажмурилась. Сейчас она чувствовала себя маленькой. Ощущение счастья всех возвращает в детство.
– Тебя совсем нельзя одну дома оставить? Ушла, все бросила. Что за безобразие ты на кухне устроила? И что это за лужи по всей квартире? Ты меня не слышишь? Елизавета! Приди в себя! Тебе врач прописал постельный режим, а ты где-то носишься в мокрой обуви. Почему вы все такие эгоисты? Почему вы все думаете только о себе! Надеялась, вырастет дочь, будет мне помощницей, а вместо этого я все время оказываюсь одна. Что за бардак ты в квартире устроила? Ты знаешь, сколько стоит это покрывало! На эти деньги неделю жить можно! А ты его затоптала и залила непонятно чем.