Филофобия (СИ)

Сегодня весь день специальность: академический рисунок и технический дизайн. Потащились в ВУЗ с тубами, с бумагой. Вкалывали самоотверженно, получали бонусы и «норм» от преподов. Уставшие, решили, что питаться будем в институтской столовке.
Сразу с порога увидел Дильса, который погрузился в чтение с планшета и, по–видимому, забыл про еду, что мирно остывала на столе. И Серёга не успел меня сцапать. Я только услышал в спину:
— Вот козлодой! Чё взять тебе, придурочный?
Я неопределённо махнул рукой, направляясь прямо к ничего не подозревающему пока преподу. Шумно отодвинул тяжёлый стул, бухнулся напротив Дильса и пододвинул к себе его салатик. Искусствовед наконец поднял на меня глаза. Удивлён.
— Не помните меня? Здрасти! Я тот студент, которому вы задолжали.
— Я? Задолжал? — поражён Дильс.
— Пару глотков кофе, а остальное — проценты.
— Э–э–э… Вы из четыреста четвёртой группы? Дизайнерский?
— Угу! — я начал поглощать салат под равнодушным взглядом препода, который даже и не дёрнулся побороться за корм.
— Я — Филипп Лебедь. Я прикольный чувак.
— Вижу, прикольный, — препод стал внимательно рассматривать меня, слегка прищуриваясь. Я же уже сожрал весь салат, отломил хлеба и вычистил тарелку от соуса.
— А это, — я показал на разъярённое лицо Серёги, что обозначилось рядом, — мой друг — Сергей Титаренко. Рекомендую! Садись, Серёг, Вадим Александрович не против.
— Фил! — попытался спасти ситуацию Серёга. — Отстань от человека, пойдём, вон столик есть.
— Не–не! Меня здесь кормят сегодня!
— Да–да, кушайте, не стесняйтесь, — улыбнулся Дильс. — Вот второе...
— Пожалуй, второе я куплю сам. И вам не рекомендую есть эти котлеты, все знают, что в них мяса нет. А с вас кофе! А то зелёный чай — не мой вариант.
— То есть я ещё не весь долг отдал, ещё кофе? — выразительно подняв брови, спросил Вадим, а Серёга пнул меня под столом. Больно!
— Не переживайте, потом отдадите! — нагло заявил я в ответ.
— Вы очень самоуверенны, вам что–то нужно от меня?
— Зато со мной не скучно! — Дильс на этом месте вдруг сузил глаза и присмотрелся ко мне. — Пока мне ничего не нужно, но вы меня заинтересовали. Я буду рядом, вам не повезло!
По–моему, препод открыл рот. Он вдруг побелел, нервно стал выключать планшет, складывать в сумку вещи, явно собираясь покинуть двух фрикующих студентов.
— Стоп, машина! — вскричал я, подскочил к нему и выхватил сумку. — Вы не покушали! Сидим, наслаждаемся обедом и приятной компанией!
— Офигеть! — ошеломлённо произнёс Дильс, а Серёга просто закашлялся. Я уверенно вновь сел за стол и стал пожирать суп, принесённый другом. Мои знакомцы подавленно принялись за свои порции. Весело болтал только я. В конце трапезы Вадим Александрович выжидательно посмотрел на меня, и мне пришлось отдать ему сумку.
— Далеко пойдёте, молодой человек! — бросил мне Дильс, уходя и забирая с собой поднос с грязной посудой.
— Не, недалеко, буду рядом, — ответил я ему в спину. — Привыкайте!
— Я бы на его месте врезал тебе, — подал голос Серёга.
— Какое счастье, что ты на своём месте. Как ты думаешь, я сдам историю искусств?
 *Китч (кич) (нем. Kitsch — халтурка, безвкусица, «дешёвка») — одно из явлений массовой культуры, синоним псевдоискусства, в котором основное внимание уделяется экстравагантности внешнего облика, крикливости его элементов. 
  
 ** фраза Отто фон Бисмарка. 
====== 3. Кубизм ======
— Ну и кому ты там лыбишься, извращенец? — Серёга хмуро взирал на то, как я завис над монитором ноута.
— Одному человеку.
— Ладно, хоть не попугаю. Эй! С кем ты там? Ты вроде с Юлькой поссорился. Или уже опять к кому–нибудь лыжи навострил? — Серёга всё никак не отставал.
— Отвали от меня! Ты там вышиваешь что–то? Так вышивай, а то у звезды Давида кончики неровные будут! — Я же не буду ему рассказывать, что с Дильсом переписываюсь. Серёга решил испортить единственную нормальную рубашку: на спину пришивал синие сморщенные лоскутки в виде израильской звезды. Синие оборвыши ровным слоем покрыли его кровать, а безумный портняжка сел по–турецки посреди этого хаоса и флегматично стал творить «красоту». Музыку он мне велел вырубить, а так как больше его мозг ничего не занимало, то он прикопался ко мне:
— Говори мне всё как есть! Кого ты там опять разводишь?
— Ни–ко–го!
— Что тогда лыбишься? Как будто я тебя не знаю! Лыбишься — значит либо лжёшь кому–то, либо шуры–муришь. Покажи фотку хоть, я заценю.
— Отвали, это не «она».
— Опа! Ты подбиваешь клинья к парню? Мне не опасно с тобой в одной комнате ночевать?
— Ты — урод и меня не возбуждаешь.
— Вот, блин... Не, ну серьёзно. С кем ты там?
Я решил, что лучше помолчать, а то не отстанет. А как только Серьга узнает, что я строчу Дильсу, да ещё так, что препод и не догадывается, «ху из ху», то мой друг — моя совесть — выест мне весь мозг упрёками. Он, видите ли, за один совместный приём пищи успел разглядеть в Вадиме некий надлом и изголяться над убогим мне не даст. А он такой, запросто все мои средства нападения пообломает.
 Эф Swan: почему ты не выходишь в контакт? 
  
 Дильс Вадим: было незачем. 
 Эф Swan: как это? А я? 
 Дильс Вадим: ))) а ты ждал? 
 Эф Swan: все очи пообломал, тебя ожидаючи. Повелеваю тебе быть здесь каждый вечер. 
 Дильс Вадим: ого! Не обещаю. 
 Эф Swan: не принимается! Мы с тобой договорились общаться, а ты! 
 Дильс Вадим: вот, значит, как сейчас договариваются! У меня вопрос. Можно? 
 Эф Swan: я — весь внимание. 
 Дильс Вадим: ты мне писал, что твой знакомый в нашем вузе, это Алексей Тригора. А ещё кого ты здесь знаешь? 
 Эф Swan: спроси прямо. Назови чела, я отвечу. 
 Дильс Вадим: есть один студент — Филипп Лебедь. 
 Эф Swan: он тебя интересует? Красивый? Умный? Или наоборот, тупой? Тебя достаёт? Или ты его? 
 Дильс Вадим: не в этом дело. Ты его знаешь? 
 Эф Swan: нет. Но могу узнать, раз тебе интересно. 
 Дильс Вадим: как твоя фамилия? 
Опс! Он разглядел мой ник? Он не доверяет? Он что–то заподозрил?
 Эф Swan: она очень тривиальная. Сванин. Но вообще–то в сети не принято спрашивать такое. 
  
 Дильс Вадим: извините–простите. Но ты ведь знаешь мою фамилию. Я тоже имею право. 
 Эф Swan: ок. Теперь задаю вопросы я. В прошлый раз ты сказал, что любишь экспрессионистов, что это гипертрофированные эмоции. Тебе не хватает эмоций в жизни? Почему не кубизм? Не сюрреализм? 
 Дильс Вадим: ты всё–таки жаждешь лекций по истории искусства? 
 Эф Swan: не увиливай! 
 Дильс Вадим: кубизм для меня болезнен. Это как расщепление сознания. Я, наверное, слишком человек, и когда деформируют пространство, изображая все стороны объекта одновременно, у меня происходит вывих мозга. А сюр... Он ведь разный есть. Такой глючный, как у Дали или у Миро, попахивает эпатажем, не верю я в идейность сих произведений. Это тот же Уорхолл: лишь бы выкрикнуть что–то, поразить, как тошнотный выплеск. Но есть и другой сюр, умный — Магрит, например, или Йорка. То, что интересно разглядывать. Извини за лекцию))) 
 Эф Swan: значит, ты не любишь Пикассо? Он же кубист? 
 Дильс Вадим: если я скажу, что не люблю Пикассо, это будет преступлением? Не люблю. Но не из–за кубизма, тем более что он не только кубист. Он был какой–то счастливый, только в его голубом периоде боль и человечность. А потом — всегда самоуверенный гений. 
 Эф Swan: а нужно, чтобы художник страдал? Был несчастлив? 
 Дильс Вадим: это ведь моё мнение. Мне Мунк, Шагал, Филонов и Ван Гог близки, у тех, кто страдает, творчество — голый нерв, неприкрытое чувство...