Любимая девочка дяди Фёдора

— А ты тушенку вставь. «Любил я в те поры тушенку».
Дядя Федор рассердился:
— Эй вы, солисты московской эстрады! Надо правильно петь. Этот дядя из песни не сгущенку, он девчонку любил в те поры.
Матроскин тогда сказал:
— А раз так, надо эту песню тебе, дядя Федор, подарить. Она тебе больше подходит. Очень хорошая песня.
И они с Шариком так намекательно переглянулись. А дядя Федор ничего не понял. Он же с девочкой Катей просто дружил.
Шарик дядю Федора просит:
— Причеши меня, дядя Федор.
— В чем дело, Матроскин? — спрашивает дядя Федор. — Куда это вы с Шариком собрались?
— Как куда? — отвечает Матроскин. — Сегодня у нас всенародный праздник. День почты.
Дядя Федор говорит:
— Ну и что?
Шарик объясняет:
— А то. В этот день все почтальоны нашей страны родились. Значит, и почтальон Печкин тоже. Мы к нему на День рождения идем.
— Ой, — говорит дядя Федор. — А что же ему подарить?
Матроскин отвечает:
— Он велосипеды любит.
Шарик добавляет:
— И сумки почтовые.
— Нет, — не соглашается дядя Федор. — У нас у самих велосипедов нет. Мы вот как сделаем. Мы к нему девочку Катю на праздник позовем. Пусть она ему портрет нарисует.
У Матроскина от этой Кати вся шерсть во всех местах дыбом встала. Он вдвое толще получился. Но он героически смолчал.
Дядя Федор, конечно, Шарика искупал, причесал его и вместо ошейника красивый бант ему на шею повязал, синий. И спрашивает:
— Слушай Шарик, вот я тебя причесывал, ты весь в синяках и шишках. Почему?
Шарик отвечает:
— Это все из-за Матроскина.
— Вы что, с ним подрались?
— Да нет. Он попросил меня его корову подоить.
— Ну и что? — удивился дядя Федор.
— А то. Она все время хвостом хлестала.
— Ничего не понимаю, — говорит дядя Федор. — А синяки-то отчего?
— А от того, — кричит Матроскин, — что он моей корове на хвост молоток привязал!!!
— Это зачем? — спросил дядя Федор.
— А затем! — хмуро ответил Шарик. — Думал притормозить.
Дядя Федор тогда сказал:
— Хорошо еще, Шарик, что ты кувалду на хвост не привязал. А то бы мы сегодня не на День рождения, а на похороны собирались.
Вечером они все вместе к Печкину в дом зашагали.
По дороге к девочке Кате зашли.
Она взяла кисти и холст. Приготовилась портрет рисовать. И название у нее было приготовлено:
«Портрет сельского почтальона Печкина в сельской местности. Музей города Ярославля. Масло».
В доме у Печкина мебели не густо было. Печь огромная, стол, шкаф и три табуретки. Еще радиоточка. Для такого большого количества гостей пришлось у соседей лавку брать. Печкин гостям обрадовался, чаю накипятил, баранок на стол положил очень много. Если на столе сначала спичку положить как цифру один, а потом эти баранки, цифра в много-много миллиардов рублей получилась бы. И еще всякое варенье кругом стояло и конфеты.
А отдельно в углу на печке под крышкой специальное блюдо для почетных гостей вкусно картошкой пахло.
— Дорогой Печкин, — сказали наши гости, — поздравляем тебя с Днем рождения.
Девочка Катя добавила:
— Сейчас мы все будем чай пить. А вы, Игорь Иванович, сидите и не шевелитесь. Я буду вас рисовать.
Печкин успел одну баранку схватить, тарелочку с конфетами придвинуть и сел у окошка. Потом говорит:
— Нет, так неправильно. И так никто не догадается, что я почтальон. При мне сумка должна быть и велосипед.
Он быстро сбегал в сарай, прикатил велосипед, надел на себя плащ почтальонский и сумку. И только тогда уселся у окошка.
Получилось очень красиво. Потому что еще вдобавок к Печкину в окне было много природы с речкой.
Дядя Федор говорит:
— Я сейчас хочу загадку загадать. Она очень к теме относится. Хотите?
— Конечно, хотим!
— Тогда слушайте:
Кто стучится в дверь ко мне
С толстой сумкой на ремне?
Это он, это он,
Это сельский…
— Мальчуган, — догадался Шарик.
— Почему мальчуган? — удивился дядя Федор. — И зачем ему толстая сумка?
— Как зачем? — отвечает Шарик. — Макулатуру собирать. У нас в городе мальчики всегда макулатуру собирали.
— Да никакой это не мальчуган. Это же специальное поздравительное стихотворение. Слушайте внимательно:
Кто стучится в дверь ко мне
С толстой сумкой на ремне?
Это он, это он,
Добрый сельский…
— Председатель! — радостно закричал Шарик.
— Какой такой председатель?!! — удивился дядя Федор.
— Председатель колхоза.
Дядя Федор спрашивает:
— А сумка здесь при чем?
— Налоги собирать. Он с сумкой за налогами пришел.
Дядя Федор даже обиделся. Но тут его девочка Катя выручила.
Она сказала:
— Это он, это он,
Добрый сельский почтальон.
Живет он возле речки,
Наш знаменитый Печкин.
Очень хорошее поздравительное стихотворение получилось.
Тут и Шарик завелся:
— Я хочу свой вклад внести. Я тоже хочу этот праздник увековечить.
Он за своим фоторужьем помчался. Прибежал и стал всё и всех подряд фотографировать. Чтобы можно было потом из отдельных снайперских кусочков большое праздничное фотополотно создать.
Тут Печкин разошелся. Решил для гостей русскую народную песню спеть. И так жалостливо запел:
— Степь да степь кругом,
Путь далек лежит,
Там, в степи глухой,
Замерзал ямщик…
В конце он даже заплакал:
— Эта песня про моего дядю.
— Почему? — удивились все.
— Он тоже глухой был.
Портрет Печкина был почти готов.
Печкин в плаще и с сумкой сидел на велосипеде около стола с блюдечком чая в руках и смотрел вдаль на природу. Очень он был похож на полководца Суворова перед Альпами.
Все были довольны портретом, кроме Матроскина. Опять эта Катя высовывается. И так дядя Федор с нее глаз не сводит.
Кот Матроскин таким ласковым голосом сказал:
— Дядя Федор, а уже грибы пошли. Мы специально для тебя один гриб поджарили. Хочешь попробовать?
— А вы как же? — спросил дядя Федор.
— А мы уже ели.
— Ладно, — говорит дядя Федор. — Давайте ваш гриб.
Матроскин ему торжественно гриб принес, и дядя Федор начал его пробовать.
— Тьфу ты! — говорит он. — Какой удивительный гриб!
— Почему удивительный? — спрашивает Матроскин.
— Удивительно невкусный. Мочалку в гуталине напоминает. А что, других грибов в лесу не было?
— Не было, не было, — говорит противный Матроскин. — Один гриб на весь лес только и был.
— Лучше бы вы его в лесу и оставили. Может быть, он бы дозрел и вкуснее стал. А может быть, просто бы сгнил. Спасибо. Очень невкусно было. Мне больше не надо.
Тогда решили на этом праздник заканчивать. А дядю Федора домой спать повели.
Около дома девочки Кати они расстались. Договорились завтра с утра новые журналы географические смотреть, которые Катиному папе из Америки пришли.
Матроскин даже загрустил:
— Завтра дядя Федор про Катю забудет. Значит, журналы смотреть не придется. А там, наверное, так много про моря и океаны. Поторопились мы с этим колдовством.
Как только они в свой домик пришли, дядя Федор сразу спать захотел.
— Что-то у меня эта кружится… как ее… голова. Положите меня спать. На эту, как ее… кровать.
Кот и пес его быстро раздели и на кровать положили.
Дядя Федор попросил:
— Матраскин, принеси воды мне попить.
— Я Матроскин, — обиделся кот.
— Давай я принесу, — сказал Шарик и воду принес. — Вот, пей, дядя Федор.
— Спасибо тебе, Квадратик.
— Я не Квадратик, — обиделся Шарик.
— Ах, да! Я забыл. Спасибо, Кубик, — сказал дядя Федор и заснул.