Зачет по выживанию
Через четверть часа Алена «услышала вскрик», и несколько человек, не задумываясь, бросились на помощь. Взрослых нашли на полпути к тому злополучному бревну, провалившимися в чью-то серьезных размеров нору. Скорее даже в охотничью ловушку в виде ямы. Нашли бездвижными и без сознания. К тому же крепко спеленатыми паутиной. Если бы не Войцек, на то, чтобы поднять их наверх, ушло бы немало времени, и, возможно, хозяин норы к этому времени успел бы вернуться, пришлось бы еще и с ним воевать. Кто знает, с каким результатом.
Всех троих поспешно доставили в лагерь и только там провели… ну, пусть будет медицинское обследование. Мышцы закаменевшие, дыхание удалось уловить только с помощью зеркальца. Пульс нащупать так и не вышло – не только мышцы, но и вся кожа на ощупь стали твердыми, не каменными, конечно, скорее деревянными. Температура тел понизилась заметно.
Логика событий напрашивалась сама собой.
Скорее всего, Антон Олегович из-за сильнейшего переутомления просто не сумел почувствовать опасность, а возможно, она была настолько непонятной и невнятной, что он не обратил на нее внимания, пусть сам же всегда говорил, что любая странность и всякая мелочь здесь опасны по определению. Ну и угодили они всем скопом в ловушку паука. Хотя, возможно, и не паука, не видел же никто хозяина норы. Но раз паутиной спеленали, то как бы ни выглядело это существо, его можно и пауком называть. Свою добычу паучище связал, а затем усыпил ядом, так сказать, сделал себе запас на потом.
Посовещавшись, поставили каждому укол антидота. Настя была уверена, что причина состояния, в котором оказались взрослые, – не яд, но тут у нее даже мысли не возникло возражать.
Все трое пострадавших до сего часа никаких симптомов улучшения своего состояния не подавали. Но и ухудшения замечено не было. И вот… У Насти даже мелькнула мысль, что бурные ночные события как-то поспособствовали долгожданному пробуждению. Может, мощные выплески энергии, может, наслоения полей. Короче, не бывает худа без добра!
– Войцек, – сказала Настя, вновь натягивая только что снятые кроссовки, – я тут новый выводок орешков ночью видела, вы их гнездо поищите. Объясните, чтобы не лезли куда попало. Ну и… сам знаешь, нам лишний источник еды не помешает, оберегать их нужно, пока подрастают.
– Хорошо, Настя. Где ты их видела?
– Они прямиком через наш с Юстысей шалаш бегали. С востока на запад.
– Пойду гляну прямо сейчас, – сказал Войцек и махнул рукой в сторону шалаша, довольно давно именуемого в лагере лазаретом. – Там все равно не протолкаться.
Действительно, перед шалашом-лазаретом собрались почти все. Ну, кроме дежурных и Эльзы, которая не всякий раз была способна до столовой самостоятельно дойти, а сейчас наверняка спала после тех усилий, что затратила на выращивание режь-травы.
– А ну-ка, брысь все отсюда! – сурово приказала Настя. – Нечего больным досаждать, им покой нужен.
На этот приказ почти никто не отреагировал, а уж расходиться точно никто и не подумал. Зато притихли. Из лазарета послышался тихий-тихий усталый смех. Это дядя Сережа так отреагировал на ее командирский тон.
Настя откинула полог.
– Можно?
– Заходи, Анастасия Никитична, заходи. Мы по тебе уже соскучились.
– Здравствуйте, дядя Сережа. Гутен морген, фрау Вибе. Доброго утра, Антон Олегович!
– Ой! – вместо приветствия ойкнула фрау Вибе и плачущим голосом с сильно заметным акцентом попросила своего мучителя: – Нам Иль, ну имей один малая капля сочувствовать.
– Терпеть нужно, – ответил Ким.
Ким массировал фрау Каролине ноги, от души массировал. Настя заглянула ему в глаза, Ким кивнул, мол, нормальное состояние, но нужно, чтобы стало лучше.
– Ой! – вдруг ойкнул дядя Сережа.
– Что с вами? – забеспокоилась Алена, кормившая его с ложечки чем-то жиденьким.
– Ничего, Аленка. Просто представил, что сейчас наш массажист с дамой закончит и за нас с Антоном примется. От одного предчувствия ойкнуть захотелось.
– Зато я уже мочь шевелить руками, – откликнулась фрау Вибе. – Ой! Ой! Ой! О-о-о-о-й!
– Настя, присядь здесь, – предложил Антон Олегович. – И доложи, что тут было за все это время, пока мы прохлаждались. В общих чертах нам поведали, а теперь желательно подробный отчет выслушать, ну и анализ не помешает.
– Вас уже покормили?
– А я сам поел! Мне же необязательно руками пользоваться. В общем, пять глоточков бульона съел, а больше все равно нельзя.
Настя примостилась на чурбачке, служившем табуретом, и начала докладывать:
– Сегодня у нас тридцатое августа, пятница. Э-э-э… ваше отсутствие продолжалось двадцать дней и без малого десять часов. За эти дни трижды пришлось отбиваться от червей. Одна атака была довольно сильной, сразу шесть особей. Во второй раз атаковали три червя. Сегодня ночью их тоже было три. Но третий, судя по всему, спал здесь давно и его случайно разбудили.
Подробность была важной, оказывается, и в пределах периметра может затаиться опасность, следовательно, нужно будет принять меры и обследовать лагерь еще раз. Вот и орешки невесть откуда появились, возможно, тоже где-то в земле вызревали.
Дальше Настя подробно рассказала о продолжении ночного вторжения. Ответила на все вопросы и перешла к обыденным делам:
– Занятия мы проводим регулярно. То есть почти ежедневно, кроме вот таких случаев, когда у всех получается бессонная ночь. У каждого есть успехи. Особенно у Кольцова и у Джедая. То есть у Серены Тейлор. Они вообще большой шаг вперед сделали. Хорошо, что вы проснулись, будет кому подсказать, куда им дальше двигаться.
– А тебе?
– И мне тоже, – легко согласилась Настя. – Больных и раненых нет. Вывих у Джона зажил, не без помощи Кима, кстати, скачет, как заяц. Было пара случаев расстройства желудка, но быстро проходили. Синяков, царапин и прочего полным-полно ежедневно случается. Но теперь все адаптировались, заживает все очень быстро. Так что если бы не Эльза… Из нее словно кто-то жизненные соки пьет.
– Ты так сказала, словно даже знаешь кто?
– Почти. То есть знаю я давно, но доказательств чуть-чуть не хватает.
– Ох, Настасья! – грустно улыбнулся ей Антон Олегович. – Неужто ты опять об этом зверьке?
– О нем! – упрямо сказала Настя. – Я много раз замечала, что когда его подолгу нет возле Эльзы, когда она перестает его непрестанно тискать, то сразу чувствует себя лучше. И наоборот, Джон, ну когда с ногой лежал, частенько его к себе подзывал. И тоже после на слабость жаловался.
– Не знаю, не знаю. – Антон Олегович явно попытался покачать головой, но у него не вышло. – Он милый, как котенок. И такой же безобидный. Я в нем ничего не чувствую. Но я твоим словам привык доверять, так что нужно сразу же их проверить. Для начала попросить Эльзу поменьше его тискать.
– Он ночью куда-то запропастился.
– Ну вот и хорошо. Посмотрим, как подействует его отсутствие на Эльзу. Что у нас еще?
– Продовольственный кризис. Съедобных плодов в окрестностях почти не осталось. Водоемов крупных здесь нет, так что о рыбе и всяких там раках и лягушках говорить не приходится. На какую живность охотиться можно, мы знаем, но подобраться к ней не умеем…
– Ну, с этим мы вскоре разберемся. И как я понял, запасы грибов и муки подходят к концу?
– Подходят, – вздохнула Настя. – Очень экономно можно продержаться месяц. Теперь уже меньше.
– Намекаешь, что лишних три рта появилось? – сказал дядя Сережа, с трудом поворачивая голову в их сторону.
– Не смешно, дядя Сережа. Ваши рты, как и ваши руки, вовсе не лишние. Но я последний раз прикидывала запасы, вас не учитывая.
– Да ты не обижайся. Это у меня манера такая шутить.
– У тебя, наверное, на этот случай уже и план имеется? – усмехнулся Антон Олегович.
Плана у Насти пока не было, но тут особо много раздумывать не над чем, так что она согласно кивнула:
– Имеется. Нужно послать экспедицию, ну или там продовольственный отряд. Он пройдет до грибницы, но не напрямую, а сделав крюк к озеру и на солончак. Впрочем, солончак все равно на берегу озера.