Клятва московской принцессы
Тень прикоснулся к каменной кладке Колодца, на ней немедленно возник большой прозрачный экран. Раздалась торжественная маршеобразная музыка. Они успели тютелька в тютельку к самому началу передачи.
Сперва долго показывали Константина Шестого. Верховному Правителю Руссии и Киндии вручал в тронном зале верительные грамоты посол какой-то маленькой страны, расположенной в Океании.
Камера обозрела огромный тронный зал, заполненный высшими чинами государства. На центральном троне, опираясь на скипетр, величественно восседал Константин. Два других трона – по левую и правую его руку – пустовали. Жены и детей у Константина не было, а племянница Зоя в мероприятии по каким-то причинам участия не принимала. Рядом со ступенями, ведущими к тронам, замер грузный маршал безопасности Орест. Он был в парадном мундире, который едва не лопался на его выступающем полушарием животе.
Константин, как показалось Егору, выглядел изможденным. И без того резкие и не слишком приятные черты его лица совсем заострились. Кожа на шее сморщилась, хрящеватые уши просвечивали и казались в два раза больше, длинный хищный нос сделался еще длиннее. Верховный Правитель нервно облизывал губы. Можно было подумать, будто на троне ему сидеть неуютно. Впрочем, вполне вероятно, он просто плохо себя чувствовал.
Низенький плотненький посол в ярких развевающихся одеждах ступил на ковровую дорожку, ведущую к трону, и, двинувшись по ней, принялся выделывать замысловатые па, одновременно размахивая в воздухе большим пергаментным свитком.
– Древний ритуал, – коротко пояснил Егору Тень. – Верность традициям. Красочное зрелище, не правда ли?
Егор, затрудняясь с ответом, молча кивнул. Путь посла был долог. Камера вновь заскользила по залу. Большинство присутствующих Егор видел впервые. Но вот наконец и знакомое лицо. Трансмагистр Амадеус. Главный астролог его высокопревосходительства Константина Шестого. Химик, маг и алхимик. Уважаемый ученый, лаборатория которого охранялась от посторонних вторжений грамотой Верховного Правителя. Даже всесильный и всемогущий Орест не осмеливался проникнуть в ее пределы, если того не желал Амадеус. Жив-здоров и по-прежнему в фаворе, иначе бы не стоял сейчас рядом с троном.
Камера чуть задержалась на его лице. Егор пригляделся к нему внимательней. Он тоже выглядел далеко не цветуще. Лицо желто-землистого цвета, по обе стороны рта пролегли глубокие морщины. Глаза ввалились, веки красные, воспаленные. Камера поползла дальше, оставив Егора в сильной задумчивости. Какие-то у них там наверху серьезные проблемы. По Оресту-то не заметно, а вот Константин и Амадеус тухло смотрятся.
Посол наконец-то дотанцевал до трона и замер в глубоком поклоне. Затем, распрямившись, повернулся к Оресту, одарил и его поклоном, но легким, после чего передал ему в руки свиток, который тот слегла встряхнул, потом ощупал и только после этого, печатая шаг по ступенькам, почтительнейше отнес Константину Шестому.
Его высокопревосходительство, милостиво прочитав документ, удовлетворенно кивнул и встал. В центр зала вылетел придворный с золотой трубой в руках. Потрубив в нее трижды, он что-то нечленораздельно проорал. Присутствующие захлопали. Константин спустился с трона. Они раскланялись с послом и прошествовали в соседнее помещение. За ними последовали все остальные.
– Зои-то не было, – сказал Егор.
– Не было, – подтвердил Тень. – Это не ее мероприятие. Вот! Вот! Гляди! Начинается! Репортаж с Бала цветов!
Под звуки быстрого мажорного вальса закружился вихрь самых разнообразных цветов – мелькали на экране розы, пионы, гвоздики, ромашки, орхидеи, ландыши и хризантемы. Незаметно они обернулись юными девушками в разноцветных бальных платьях. Голову каждой украшал искусно сплетенный венок. Кое у кого из них венки были не из живых цветов, а из золота, серебра и драгоценных камней. И платья у этих избранниц судьбы были куда изысканней, чем наряды прочих.
Бал происходил в огромном зале. Не тронном – другом, где Егор не бывал. Гигантское помещение с зеркально блестящим паркетом и множеством высоких арочных окон. Большой оркестр расположился на широком золоченом балконе. Трон и здесь имелся в наличии. Он стоял на небольшом возвышении – изящный, позолоченный, ажурно-резной и словно воздушный. На нем сидела Зоя.
– Вот она! Вот! – Егор пристально вглядывался в знакомые черты; как здорово, что он здесь, и они с Зоей скоро увидятся!
– Ну, я же тебе говорил, – сдержанно отозвался Тень.
Минуту спустя восторг, охвативший Егора, сменился недоумением. Он ясно и четко видел на экране Зою и в то же время отчетливо ощущал, что наряженное в пышное белое платье существо на троне быть ею не может. Вроде бы те же карие глаза, темные волосы, стриженные под пажа, пухлые губы, упрямый подбородок. Но где ее озорная улыбка? И почему столь потухший взгляд? И сидит она, не шелохнувшись, кажется, даже не моргает. Чтобы Зоя вела себя так спокойно… Егор чересчур хорошо ее знал и поверить в это не мог. Бал открывала совершенно чужая девушка с обликом Зои. И, главное, где Белка? Она же всегда при ней!
О Белке он и спросил у Тени.
– Уж не знаю, – пожал прозрачными плечами тот. – То ли не велено выставлять ее на всеобщее обозрение, то ли по собственной воле прячется.
Камера прогулялась по залу. Девушки, собравшиеся на балу, были очень разные – высокие, низенькие, худые и пухленькие, красивые и некрасивые, веселые, испуганные, сердитые. Одно их роднило: все они были живые, а Зоя – нет.
Она сидела на троне, словно погруженная в транс. Егор с нетерпением ждал открытия бала. Вот сейчас она первой начнет танцевать. Но Зоя лишь медленно встала, без тени улыбки на анемичном лице взмахнула белым кружевным платком и вновь опустилась на трон.
– Дамы приглашают кавалеров! – тут же провозгласил распорядитель.
Этим балом правили девушки, и они выбирали себе кавалеров, которые черно-фрачными шеренгами выстроились вдоль стен. Быстро образовалось множество пар. Дофина продолжала сидеть на троне. Она никого не выбирала, и к ней никто не подходил. Репортаж завершился.
– Дальше будем смотреть? – спросил Тень.
– Да нет. Меня только Зоя интересовала. Только она мне очень не понравилась.
– Почему это? – удивился Тень.
– Потому что она сама на себя не похожа, – без обиняков сообщил мальчик. – То есть внешне-то да, а по сути – совершенно нет, – объяснил он, как мог, свое ощущение.
– Мой милый юный друг! – напыщенно начал Тень. – Мне кажется, ты что-то не совсем понимаешь. Бал цветов – официальное государственное мероприятие, и Зоя не просто девочка, а дофина, будущая Верховная Правительница. Для таких праздников существует регламент, и она вынуждена его соблюдать. Буквально каждый ее шаг, каждый взмах ресниц расписан. И отступить нельзя, нарушится протокол, а это скандал. В твоем обществе Зоя позволяет себе быть просто обычно девочкой, но ведь на нее возложены такая ответственность и такие обязанности…
– Ой, ну что ты говоришь! – воскликнул Егор. – Какой взмах ресниц! Она как вперилась в одну точку, так и сидела, ни разу даже не моргнув. Глаза у нее как стеклянные. Сомневаюсь, чтобы такое могло быть прописано в протоколе. И чтобы Зоя сидела, не ерзая, никогда не поверю! Нет, это не она!
– Время идет, милый мой! Девочки растут, взрослеют. Каждый день чему-нибудь новому учатся. Раньше она ерзала, а теперь научилась сидеть с достоинством, как и подобает будущей Верховной Правительнице.
– Но она ни разу даже ничуточки не улыбнулась.
– Вот тут, вероятно, ты прав. И на мой взгляд, она была необычно мрачна, – согласился наконец Тень. – Но, может, на то имелись какие-нибудь причины. С гувернанткой своей, к примеру, поссорилась.
– Тогда бы она сидела и злилась. Глазами бы зыркала, ногой бы дрыгала. Я же знаю, какая она, когда сердится! – уверенно произнес мальчик.
– Протокол, милый мой, протокол, – вернулся к исходной точке Тень. – Нельзя дофине в присутствии сотен подданных дрыгаться и по сторонам зыркать. Или ты придерживаешься иного мнения?