Лис Улисс

 
ЛИС УЛИСС
(авантюрная история)
 
Глава первая
Ночь Несчастных
Берта
Лисенок Берта чувствовала себя несчастной. Жизнь заканчивалась, так и не успев начаться. Острый приступ жалости к себе — вот, что испытывала Берта, вытирая лапкой горькие слезинки. Такая юная, такая замечательная и, что уж скромничать, такая красивая лисичка — и на тебе… Впереди один только мрак, и никаких перспектив. Она слишком хрупка и ранима, ей не выжить в этом жестоком, недоброжелательном мире. А еще она прекрасна и доверчива, и этим обязательно воспользуются какие-нибудь Коварные Самцы. Впрочем, в мысли стать жертвой Коварных Самцов была своя прелесть. Осознав это, Берта почувствовала себя глубоко порочной девицей, а от этой мысли — еще более несчастной.
Почему все вокруг такие черствые и злые! Почему никто ее не понимает! Разве они не видят, как рушится ее жизнь? Не замечают, как отчаянно она жаждет смерти? А ведь выражение мордочки страдалицы не один час репетировалось перед зеркалом. И ничего… Всем будто плевать.
Ладно, она еще им покажет! Нет, она не умрет, еще чего! Так просто они не отделаются. Пройдут годы скитаний, она станет великой актрисой, приедет в родной город, и тогда они подойдут к ней, с трудом уломав телохранителей, и скажут: «Берта, доченька, разве ты не узнаешь нас? Это же мы — твои мама и папа! Девочка наша!». А она задумчиво сведет брови, будто пытается вспомнить, и ответит: «Нет, знаете, что-то не припоминаю…» А они: «Как же так, доченька… Ведь мы же растили тебя, ночей не спали… Воспитывали». А она: «Воспитывали? Ах, да… Было что-то такое малоприятное в моем прошлом. Не вы ли те недалекие лисы, что не сумели разглядеть мой выдающийся артистический дар и вынуждали ходить в какую-то дурацкую школу?» Они смущенно закивают: «Мы, Берточка, мы. Нам так стыдно. Мы так раскаиваемся. Ты простила нас, дураков?» А она равнодушно пожмет плечами и небрежно так бросит: «Простила бы, если бы думала о вас. А сейчас, извините, мне пора». И гордо удалится, вся в сиянии своей неземной славы, окруженная толпами воздыхателей и юных поклонниц, старающихся во всем быть на нее похожими.
Этот сценарий дальнейшей судьбы определенно нравился Берте больше предыдущего, в котором она погибнет каким-нибудь особо изощренным способом, а «недалекие лисы» придут убиваться над гробиком, в котором она будет лежать немыслимо прекрасная и красивая — особой, мертвой красотой. А потом она оживет, встанет и скажет: «Так вам и надо!» После чего все будет в ее жизни идти, как она того захочет.
У этого плана был один существенный недостаток — даже при ее бурной фантазии Берта понимала, что ожить после смерти ей не по зубам. А просто так умирать, не имея потом возможности вкусить плоды победы, она была не согласна. Посему — долой прежний сценарий, и да здравствует сценарий новый!
— Я вам еще покажу! — пообещала она темноте и дождю. Темнота не ответила, а равнодушный шум дождя вернул Берту к реальности. Сценарии сценариями, а вот дурацкое положение, в котором она оказалась, требовало какого-то решения.
Итак, в знак протеста против родительской черствости она убежала из дома. Отлично, протест выражен. Только это не мама с папой, а она, Берта, бредет неизвестно куда под проливным дождем по пустой темной улице. И от этого сладкое ощущение, что зло наказано, сменилось подозрением, что наказана она сама. А зло, напротив, сидит в тепле и уюте, насмехаясь над ней. Можно, конечно, махнуть лапой и вернуться домой. В конце концов, родители и так уже наверняка встревожены… Но, увы, она имела глупость оставить прощальную записку, и теперь отступать некуда — возвращение будет расценено как слабость. Вот и оставалось брести неизвестно куда, под дождем, в темноте, подвергаясь риску оказаться жертвой… Нет, не Коварных Самцов, это как раз было бы неплохо. А просто опасных зверей. Воров и жуликов.
Берта остановилась, закрыла мордочку лапками и горько заплакала. Жизнь кончилась… Ей некуда идти, она никому не нужна.
Сзади раздалось неуверенное покашливание, и приятный мужской голос произнес:
— Простите, девушка, но сдается мне, вы несчастны.
Берта испуганно обернулась и оказалась лицом к лицу с симпатичным молодым лисом, старше ее самой всего на несколько лет. Лис был весьма импозантен, в длинном черном пальто, берете с пером, с большим зонтом в лапе. Взгляд — одновременно добрый, озорной и высокомерный. В общем, незнакомец явно подходил под критерии внешнего вида Коварного Самца, которые Берта выдумала только что. Ей стало страшно, но в то же время сердце сладко заныло.
Между тем, не дождавшись ответа, лис повторил:
— Девушка, вы несчастны?
Так просто сдаваться Берта не собиралась.
— С чего вы взяли? — с вызовом бросила она.
— Мне почему-то так показалось, — невозмутимо ответил лис. — Стоит девушка одна, ночью, под дождем, плачет…
— Ну и что! Может, мне нравится стоять одной, ночью, под дождем и плакать!
— Действительно, может быть… — Незнакомец пожал плечами. — Я как-то не подумал, что вам это может нравиться. Мне самому вряд ли бы это доставило удовольствие. Что ж, если вы просто прогуливаетесь, не смею задерживать. Извините за беспокойство.
Он повернулся, чтобы уйти.
— Постойте! — воскликнула Берта. Ей вовсе не хотелось, чтобы этот удивительный лис уходил. — На самом деле, мне действительно… не очень хорошо… Пожалуй, я правда чувствую себя несчастной.
— Так это же замечательно! — обрадовался странный лис.
— Да? — решила обидеться Берта.
— Ой, извините! — спохватился незнакомец. — Просто я вас искал и обрадовался, что нашел.
— Меня? — остолбенела Берта. Что это значит? Не иначе как хитрый прием Коварного Самца!
— Не лично вас, разумеется. А кого-нибудь несчастного. Это очень важно.
— Важно? Почему?
— Потому что сегодня, — лис перешел на таинственный шепот, — Ночь Несчастных…
— Ночь Несчастных? — так же шепотом переспросила Берта.
Незнакомец не ответил, а только выразительно кивнул, прикрыв глаза.
— Но что это значит? — спросила Берта.
Лис оглянулся по сторонам и, убедившись, что рядом никого нет, произнес:
— Пророчество…
Берте показалось, что в воздухе запахло чем-то далеким… нездешним… загадочным… Она поежилась, и вовсе не от холода.
— Прекрасная юная лиса, — торжественно продолжил ее удивительный собеседник. — Нашу встречу устроила сама судьба. Я приглашаю вас к себе домой, где все объясню.
— Но… — растерялась Берта, которая помнила, что не следует ходить в гости к незнакомцам. — Видите ли… Я вас в первый раз в жизни вижу…
— Ой! Прошу прощения! Вы правы, — спохватился незнакомец. Он приподнял свободной лапой берет. — Улисс. Лис Улисс.
— Берта, — представилась Берта.
— Вот и замечательно, — улыбнулся Лис Улисс. — Теперь мы знакомы. Прошу вас, Берта, под зонт. Возьмите меня под лапу и направим стопы к моему жилищу.
Берта хихикнула. До чего же чудно разговаривает этот Лис Улисс. Она поймала себя на том, что совершенно его не боится. Наоборот, рядом с ним Берта почему-то чувствовала себя в безопасности. Было в нем нечто такое, что источало уверенность и надежность.
— Я принимаю ваше предложение, — ответила она, стараясь попасть в тон собеседнику. — Давайте направим… Стопы… Наши… — с этими словами она взяла Улисса под лапу.
Идти действительно пришлось недолго. Жилище Улисса оказалось одноэтажным домиком в конце улицы.
— Прошу, — лис отворил входную дверь, галантно пропустил спутницу вперед, и Берта оказалась в просторной гостиной. Улисс включил свет и помог ей снять пальтишко.
— Располагайтесь, где хотите, — сказал он. — Но я бы порекомендовал вот это кресло у камина.
Берта согласно кивнула, но принять предложение не торопилась, ей хотелось для начала осмотреть гостиную. Она подумала, что у такого необычного лиса и дом должен быть необыкновенным. В комнате оказалось очень много книг, журналов, музыкальных и компьютерных дисков. Стоял здесь и большой глобус, высотой Берте по грудь. На стенах висели географические карты и карты звездного неба, а также портреты известных путешественников. Одна стена была расписана масляными красками под лунную поверхность, над которой восходила Земля. Берта окинула взглядом гостиную еще раз и вынесла вердикт: