Загадка исчезнувшего друга

 
Глава I
БЕССЛЕДНО ИСЧЕЗ
Ну, конечно же, папа, я тебя очень внимательно слушаю, — не отрывая глаз от журнала, заверил отца Олег.
— Я тоже, — старательно следя за происходящим на экране телевизора, сказала мама Олега, Нина Ивановна.
— Ну и о чем же я сейчас вам говорил? — осведомился Борис Олегович.
— Естественно, про машину, — ответила Нина Ивановна.
— Почему естественно? — с ходу завелся муж. — Можно подумать, что я больше ни о чем никогда не говорю.
— Боренька, ты только не волнуйся! — оторвавшись на секунду от телевизора, посмотрела на мужа Нина Ивановна. — Смотри, ты уже весь красный. У тебя снова подскочит давление. Давай лучше вместе смотреть. В кои-то веки хороший сериал показывают.
— О Боже! — с мелодраматическим видом всплеснул руками отец семейства. — Значит, какой-то идиотский сериал тебе дороже общения с мужем?
— Боренька, этот сериал совершенно не идиотский, — кротким голосом начала объяснять жена. — Он английский. По Кэтрин Куксон. Погляди, какие красивые натурные съемки. И кстати, сегодня последняя серия. Она через двадцать минут закончится. А потом ты мне все подробно расскажешь.
— Вот так всегда! — в сердцах топнул ногой Беляев — старший. — Я вожусь с этой идиотской машиной, а моим ближайшим родственникам глубоко на это наплевать. И вообще, я целыми днями из кожи вон лезу, чтобы моя семья могла жить по-человечески! И вот благодарность!
Борис Олегович умолк и посмотрел на сына. Олег был полностью поглощен журналом.
— С ним разговаривают, а он даже на минутку оторваться не может! — взревел глава семейства Беляевых.
Миг — и он выхватил журнал.
— Так-так, — уставился он на обложку, с которой на него задорно смотрела физиономия с зелеными волосами, серьгой в носу и пирсингом на длинном высунутом языке. — Что ты читаешь?
— Это музыкальный журнал, — пожал плечами сын.
— Я в твоем возрасте такое не читал, — брезгливо перелистав страницы, изрек отец.
— Естественно, не читал, — кивнул Олег. — Когда ты был в моем возрасте, у нас таких журналов не продавалось.
— Дело не в том, что продавалось или не продавалось, — продолжал бушевать отец, — а в удручающей узости твоего кругозора. Я, между прочим, в свои пятнадцать читал серьезную литературу и ходил в консерваторию.
— Папа, но ты же мне сам рассказывал… — вспомнилось Олегу.
— Что я тебе рассказывал? — уставился на сына Борис Олегович.
— Ну, что вы Битлов слушали на магнитофоне, — продолжал тот. — И журналы самиздатовские доставали о западной музыке. А твоему другу Алику предки привозили из-за границы модные диски и фирменные журналы.
— А джинсами, Боренька, ты фарцевал в студенческие годы, чтобы концы с концами свести, — неожиданно вмешалась Нина Ивановна. — Алику родственники привозили, а толкали товар вы вместе.
— Нина! — взревел Борис Олегович. — Что ты несешь при ребенке?
Олег фыркнул.
— А ты не смейся! — обиженно пробубнил Борис Олегович. — Это сейчас я тебе смог обеспечить безбедное детство. А у нашей семьи в те годы было тяжелое материальное положение.
— Понимаю, папа, — изо всех сил сдерживаясь от смеха, сказал Олег.
— Ничего ты не понимаешь, — скорбно покачал головой Беляев — старший.
— Мальчики! — всплеснула руками Нина Ивановна. — Я вас умоляю! Дайте мне досмотреть фильм. Сейчас самая развязка! Поспорьте, пожалуйста, в другой комнате.
— Пойдем, сын! — бросил укоряющий взгляд на жену Борис Олегович. — Здесь до нас никому нет дела!
Олег, нехотя положив журнал на диван, отправился вслед за отцом на кухню. Мальчик чувствовал: разговор теперь предстоит долгий, ибо предок завелся. Едва они вошли в кухню, как из глубины квартиры возникла коричневая такса. Заметив, что пес умильно косится на холодильник, Олег прикрикнул:
— Вульф! С тебя на сегодня хватит!
Пес тяжело вздохнул и устроился в ногах у мальчика.
— Я хочу тебе объяснить, — включив электрический чайник, снова заговорил Беляев — старший. — Твоя мать по поводу нас с Аликом совершенно не права. Повторяю: мы с ним в молодости не просто продавали джинсы, а боролись с нуждой.
— Ясно, папа, — кивнул Олег.
— Нет, тебе не может быть ясно! — заспорил Беляев — старший. — Вот заставить тебя на одну стипендию жить, тогда запоешь.
— Я пока еще в школе учусь, — напомнил Олег.
— И, слава Богу, живешь на всем готовом, — счел своим долгом подчеркнуть Борис Олегович. — Потому что твой папа нечеловеческими усилиями держит на плаву собственную фирму. А у меня в твоем возрасте не было такого папы.
— Жалко, — посочувствовал сын.
— Мне тоже, — кивнул Борис Олегович. — Теперь понимаешь, зачем мы с моим другом Аликом толкали с рук джинсы? Нам просто хотелось жить по-человечески.
— Но Алик-то вроде жил ничего, — ответил Олег. — Все-таки предки работали за границей.
— Алик всегда был моим близким другом! — воскликнул Беляев — старший. — Поэтому мы вместе толкали джинсы, которые его предки привозили из-за границы, а доходами мы делились поровну.
— А предки тоже были в доле? — поинтересовался Олег.
— А ты как думал, — не собирался скрывать правды отец. — Предки его копили деньги на строительство дачи. А нам с Аликом хотелось чувствовать себя независимыми. У нас потом даже еще и другие поставщики джинсов появились. И вообще, сынок, — доверительно добавил Борис Олегович, — теперь это называется нормальным бизнесом.
— А раньше? — полюбопытствовал Олег.
— Раньше таких, как мы с Аликом, называли спекулянтами, — немного смутился Беляев-старший. — Но все равно, те, кто могли, этим занимались. Дураков-то нет, а жить любому нормальному человеку охота. И вообще, для нас с Аликом это было хорошей закалкой. Как видишь, мы с ним вполне удачно вписались в новую жизнь.
— Алик-то вписался, — вошла в кухню Нина Ивановна. — А мы с тобой, Боренька, еще в процессе.
— У нас стартовые позиции были неравные, — ревниво заметил муж.
Это было всем известно. Построив на доходы от удачно реализованных джинсов и прочего заграничного ширпотреба большую дачу, родители Алика умудрились при активном участии сына очень выгодно ее сдать. Причем деньги были заплачены сразу за два года вперед. Они-то и стали стартовым капиталом молодого бизнесмена. Борису Олеговичу пришлось гораздо труднее. Однако он не сомневался, что скоро догонит старого друга. Именно в этом Беляев — старший и принялся сейчас убеждать жену.
— Конечно, конечно, Боренька, — спешно согласилась та. — Только не волнуйся. У нас и так был сегодня тяжелый день.
— Зато удачный, — с довольным видом отозвался муж. — Во-первых, новую разработку французам впарили. А потом, я с машиной вроде бы наконец-то проблему решил.
— Решил? — удивилась Нина Ивановна. — Значит, все в порядке?
— Вот! — грянул Борис Олегович. — Так ты меня внимательно слушала! Может, и ты не слушал? — повернулся глава семейства к сыну.
— Да я… в общем… — замялся Олег. Он помнил, что громкий голос отца мешал ему сосредоточиться на статье о группе «Мумий Тролль». Еще вроде бы папа что-то твердил про раннее и позднее зажигание. Однако суть речей Беляева — старшего до Олега так и не дошла.
— Что — в общем? — уже был готов снова впасть в праведный гнев Борис Олегович.
— Боренька, давай лучше попьем чайку, — ласково обратилась к нему Нина Ивановна.
— Нет, — уперся муж. — То есть вообще-то попьем, но сперва я хочу убедиться, насколько ко мне внимателен собственный сын.
— Папа, ты говорил, что тебе регулировали зажигание, — ляпнул наобум Олег.
— Молодец, сынок, — мигом расплылся в счастливой улыбке Борис Олегович. — Я тоже в твоем возрасте умел читать и одновременно слушать.
— Вот видишь, Боренька, а ты волновался, — вмешалась жена. — Ну, расскажи, как у тебя все прошло с этим сервисом.
— Если бы в остальных сервисах были такие же хорошие мастера, то мне не пришлось бы так долго мучиться, — начал Беляев — старший.