Загадка исчезнувшего друга

Далее мама Олега начала советовать Елене Викентьевне, куда еще нужно обратиться. Но оказалось, что та уже приняла все меры.
— Тогда даже не знаю, что еще тебе посоветовать, — растерянно произнесла Нина Ивановна. — Да… наверное, Леночка, ты права… Утро вечера мудренее… Конечно, будем надеяться на лучшее. Вот Боренька спрашивает: тебе ничего не надо? На нем прямо лица нет. Может, мы сейчас вместе к тебе приедем? Ах, приняла снотворное. Ну, тогда ложись. А завтра, как проснешься, звони нам… Ну, как всегда. Или домой. Или если позже — то на фирму.
— Скажи ей, что я завтра по своим каналам наведу справки! — крикнул Борис Олегович.
Нина Ивановна повторила. Затем попрощалась с Леной.
— Так, — выждав, когда она повесила трубку, сумрачно произнес Борис Олегович. — Боюсь, с Аликом произошла беда. Просто не знаю, что делать.
 
Глава II
КОМПАНИЯ С БОЛЬШОЙ СПАССКОЙ
Когда на следующее утро зазвонил будильник, Олег едва смог подняться с постели. Он совершенно не выспался. Телефонные переговоры Елены Викентьевны и родителей продолжались с небольшими перерывами почти всю ночь, и Олег уснул лишь на рассвете.
Нашарив тапочки, мальчик прошел на кухню. Там завтракали Беляевы-старшие. Вид у них был подавленный.
— Не нашелся? — спросил Олег. Борис Олегович покачал головой.
— Ни слуху, ни духу.
— Просто ужас, — вздохнула Нина Ивановна.
— Нам пора, — поглядел на часы Борис Олегович.
Родители поспешили в переднюю.
— Скорей, скорей, — торопил жену Беляев — старший. — Через полчаса итальянцы прибудут. А ты, — повернулся он к сыну, — не забудь погулять с Вульфом.
Родители отбыли к себе на фирму. Олег, выпив стакан сока, быстро выгулял пса и отправился в школу.
Идти ему было недалеко. Родная две тысячи первая стояла сразу за его домом. Едва миновав собственный двор, за которым начинался Портняжный переулок, Олег увидал четверых близких друзей — Женьку, Темыча, Катю и Таню. Они стояли возле металлических ворот, отделяющих дом и двор Олега от улицы.
Компания их, которую теперь чаще всего называли Компанией с Большой Спасской, сложилась еще в младшей группе детского сада. Затем всех пятерых определили в первый класс «В» школы номер две тысячи один, и вот теперь они уже благополучно учились в десятом. Правда, теперь он уже назывался не «В», а «Б». Ибо из оставшихся учеников трех бывших девятых классов в этом году сделали два. Но самое главное, что пятеро друзей уже два года подряд умудрялись самостоятельно раскрывать самые настоящие преступления. Как говорил по этому поводу классный руководитель Андрей Станиславович, «они словно притягивают к себе криминал». Так это было или не так, но всего каких-нибудь две недели назад Компания с Большой Спасской завершила свое четырнадцатое расследование.
— Ты чего такой мрачный? — первой двинулась навстречу Олегу голубоглазая, светловолосая Таня.
— Не выспался, — объяснил тот. — Предкам всю ночь звонили.
— Кто? — немедленно заинтересовался долговязый Женька.
— Жена друга, — был краток Олег.
— Понятно, — захохотал Женька.
— Зря смеешься, — не разделил его веселья Олег. — У нее муж пропал.
— Ясненько, ясненько, — откинув со лба прядь черных, как смоль, волос, фыркнула Катя. — Слышали мы такие трагические истории. Полагаю, у этой жены вашего друга муж вышел вечером за кефирчиком или за минеральной водичкой. И так далеко ходил, что вернулся только под утро.
— Он совсем не вернулся, — покачал головой Олег.
— Бывает, что и совсем, — ничуть не обескуражило его заявление Катю.
— Привет, мальчики-девочки! — раздался в это время бодрый возглас их одноклассницы Маши Школьниковой. — Чей это там мужик не вернулся?
— Друг Олеговых предков, — услужливо пояснил Женька. — За кефиром пошел…
— Причем тут кефир? — уже охватывало раздражение Олега.
— Ну не за кефиром, какая разница, — никогда не волновали подобные мелочи Женьку. — Главное, что из дома ушел, и жена всю ночь его у разных друзей искала.
— Мужик-то крутой? — по-деловому осведомилась Школьникова.
— Бизнесмен, — начал объяснять Олег. Он хотел к этому добавить, что Александр Евгеньевич Волков ушел совсем не за кефиром. Но тут Школьникова перебила:
— Раз бизнесмен, то все ясно. В баню поехал париться.
— А почему жену не предупредил? — глянул исподлобья на Школьникову низенький, щуплый Темыч.
— Тебе не понять, — глянула на него сверху вниз Школьникова.
— Почему это не понять? — возмутился Темыч.
— Потому что опыта в личной жизни маловато, — процедила сквозь зубы Машка. — Вон у матери один друг в бане целых три дня с компанией парился. А домашние искали. Но ничего. Потом вернулся как миленький.
— Александр Евгеньевич не такой, — убежденно произнес Олег. — Он любит свою жену.
— Это когда с ней, то любит, — с бывалым видом отозвалась Школьникова. А когда без нее… — и она выдержала выразительную паузу.
— Ничего подобного, — вновь возразил Олег. — Александр Евгеньевич совершенно другой.
— Где же он тогда всю ночь ошивался? — спросил Женька.
— Если бы вы меня не перебивали, — с упреком ответил Олег, — то я бы успел вам сказать, что Александр Евгеньевич до сих пор не появился. И ушел он не вечером за кефиром, а выехал днем с работы домой.
— Значит, одно из трех, — снова вмешалась Школьникова. — Или попал в аварию. Или украли. Или вообще шлепнули.
— Есть и четвертое, — с важным видом изрек маленький, щуплый Темыч. — На него могли конкуренты наехать. Вот он и лег на дно.
— Ну до чего же у нас умный Темочка! — просюсюкала Катя.
— Не глупее некоторых, — обиженно засопел тот.
Он давно уже был влюблен в Катю. Та это прекрасно знала и постоянно над ним подтрунивала. Темычу было очень обидно. Однако он терпел и надеялся на лучшее. Хотя пока личная жизнь у него продвигалась плохо. Темычу мешал рост. Вернее, почти полное его отсутствие. В свои пятнадцать лет он выглядел так, словно ему было всего двенадцать, а лицом больше смахивал на девочку. Правда, Темин отец, Никита Владимирович, тоже то ли до пятнадцати, то ли до шестнадцати лет никак не рос. Зато потом всего за каких-нибудь несколько месяцев резко вытянулся и возмужал. Словом, перспективы у Темыча были. Однако пока ему приходилось нелегко.
— Может, ты и не глупее некоторых, — продолжала Катя. — Но только Машка права. Опыта у тебя в личной жизни пока маловато.
— Откуда у этой микроспоры может быть личный опыт, — никогда не воспринимала Темыча всерьез Школьникова.
Темыч, покраснев, словно помидор, сжал кулаки и с громким сопением двинулся на Машку.
— А ну, прекрати! — вклинился между ними очень вовремя подоспевший Лешка Пашков.
— Сгинь, Ребенок, — легко отодвинула Школьникова мощной дланью Лешку. — Я с ним сама разберусь.
— Чего случилось-то, а? — решил выяснить Лешка.
— Моя Длина… — начал было Темыч.
— Как ты меня назвал? — взвыла Школьникова.
Пухлую блондинку Машу Школьникову ребята чаще всего называли Моей Длиной. Прозвище это она заработала несколько лет назад за крайне экстравагантную манеру одеваться. Однажды она явилась в класс в ярко-красной юбке из какой-то блестящей синтетики. Впрочем, юбкой это можно было назвать лишь символически. Класс изумленно охнул. Нижняя часть Маши Школьниковой особым изяществом не отличалась.
— Ну, ты, Машка, даешь! — вырвалось тогда у непосредственного Пашкова. — Все прямо наружу! Как у настоящей фотомодели.
— Много ты понимаешь, Ребенок, — подбоченилась Школьникова. — Это просто теперь моя длина и мой стиль.
С той поры прозвище Моя Длина прочно прилипло к Маше. Правда, звали ее так за глаза. Школьникова обладала крепким телосложением и могла с ходу врезать. В чем сейчас лишний раз убедился допустивший оплошность Темыч.
— Еще раз, шмакодявка, вякнешь — пеняй на себя, — погрозила ему кулаком Школьникова.
Темыч собрался достойно ответить на «шмакодявку», но тут Катя быстро перевела разговор: