Загадка исчезнувшего друга

— Сейчас распилим, — появился с пилой в руках Арсений Владимирович. — Ой, а она тут откуда? — склонился он над химичкой.
Та как раз открыла глаза. И увидела над собой пилу, которая покачивалась в угрожающей близости от ее носа.
— Убивают! — взвизгнула Алевтина и снова лишилась чувств.
— Нда-а! — озадаченно протянул заместитель директора по хозяйственной части. — Прямо не знаю, с чего и начать. То ли ее приводить в сознание; то ли со стулом заняться.
— Лучше со стулом, — порекомендовал Марат. — Алевтина Борисовна постоянно в обморок падает. И ей ничего не делается. Тем более Машка сейчас медсестру приведет. А Роман Иванович уже устал.
— В первую очередь помогите женщине! Забыв, что приклеен, Роман Иванович
резко вскочил на ноги. Раздался хруст. Отломанная спинка с грохотом упала на пол.
— Ну вот. И пилить не надо! — воскликнул Марат Ахметов.
 
Глава III
БОЛЬШИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
Роман Иванович, наконец, смог распрямиться. Правда, сзади на нем по-прежнему болталось сиденье с двумя ножками. Но все равно пожилой учитель почувствовал себя гораздо лучше. Алевтина Борисовна с помощью приведенной Школьниковой медсестры тоже пришла в себя и вновь повторила:
— Вместо вас должна была оказаться я!
— Верно, — кивнул директор. — Вы же в последний момент сообщили, что больны. Так, так, — задумался он. — Значит, кто-то в вашем классе не подготовился к химии.
— У Пашкова с химией нормально, — поспешила сообщить Моя Длина.
— Это уж точно, — в который раз пытался оторвать сиденье с ножками от Романа Ивановича заместитель директора. — Отличная смесь. Мне бы такой клеек в хозяйстве.
— Может, вы еще Пашкову премию за его хулиганство дадите? — закричала химичка. — И вообще, — дотронулась она до платка, — почему у меня голова мокрая?
— Это, как бы сказать, — смущенно кашлянув, отозвался директор. — В общем, я вас таким образом приводил в чувство.
— Спасибо тебе, Михаил, большое! — взвыла химичка. — Теперь я из-за твоих дурацких шуточек пойду по улице мокрая. А там, между прочим, октябрь месяц. Теперь я никогда не выздоровлю!
— С гриппом дома нужно сидеть, — возразил директор.
— Я не могу сидеть дома, — объяснила химичка. — Ведь на меня готовилось покушение!
— Идите домой, Алевтина Борисовна, — посоветовал Арсений Владимирович. — Вам до подъезда-то два шага. А за сигнал, конечно, спасибо.
— А голову, если хотите, я вам сейчас высушу феном, — предложила медсестра. — Пойдемте в медпункт.
Алевтина Борисовна, охая на ходу и твердя, что теперь ей уж точно не избежать осложнений, ушла в сопровождении медсестры.
— Ну так, — устало выдохнул заместитель директора. — От одной вроде избавились.
— Арсений Владимирович, не забывайся, — выразительно поглядел на него непосредственный начальник. — Тут эти… ученики.
— Виноват, — опустил глаза доблестный заместитель. — Я вот что сейчас решаю, — поторопился он перевести разговор. — Обивку на стуле вырезать или от брюк у Романа Ивановича кусок отчикаем?
— Как это отчикаем? — вознегодовал пожилой учитель литературы. — Что же мне, после с голой задницей бегать?
— Роман Иванович! — схватился за голову директор. — Тут ученики!
— А потом у тебя трусы-то под брюками есть, — заботливо напомнил Арсений Владимирович.
— Вдруг они тоже приклеились? — опасался Роман Иванович.
— Сейчас проверим, — направился к нему Арсений Владимирович.
— Школьникова, отвернись! — закричал директор.
— Уже отвернулась, — сообщила Моя Длина.
Толстый Роман Иванович, немного поерзав, сказал:
— С трусами вроде порядок, но все равно — брюки жалко. Вдруг их еще в химчистку примут.
— Значит, брюки тебе жалко, а школьный стул пропадай! — обиженно произнес Арсений Владимирович.
Тут в дело вмешался Марат Ахметов.
— У меня есть предложение.
— Предлагай, — разрешил заместитель директора.
— Сейчас попробую от Романа Ивановича отковырять этот клей ножичком, — сказал Ахметов.
— Молодец, — похвалил Арсений Владимирович. — Действуй, но только осторожно.
— Чтобы, если так можно выразиться, тела моего не задеть, — напутствовал в свою очередь Роман Иванович. — Но вообще я тебе, Ахметов, доверяю. Ты у меня в последнее время хорошо по литературе идешь.
Марат Ахметов и впрямь за последнее время взялся всерьез за занятия. Многие учителя даже утверждали, что в этом есть что-то противоестественное и добром Ахметов не кончит. Их вполне можно было понять. С первого по девятый класс Марат едва перебивался с двоек на тройки. До тех самых пор, пока отец его, бывший носильщик на Курском вокзале, а ныне сверхкрутой бизнесмен, Хамитяй Хамзяевич Ахметов, не отправил сына в платную школу. Марат сильно затосковал без родного класса. И дал Ахметову — старшему клятвенное обещание хорошо учиться, если тот вернет его в две тысячи первую. Отец сдался. Сын пока слово держал.
Вот и сейчас, приблизившись к литератору с раскрытым перочинным ножом фирмы «Викторинокс», Марат предложил:
— А хотите, я, пока буду стул отскребать, прочту вам Некрасова?
И Марат с чувством продекламировал:
— О Муза! Я у двери гроба!.. Услышав про гроб, Роман Иванович поежился и сказал:
— После прочтешь, Ахметов. А сейчас тебе лучше не отвлекаться. Действуй молча.
Моя Длина фыркнула. Марат от неожиданности дернулся. Брючная ткань затрещала.
— Ты что с моими штанами делаешь? — горестно возопил пожилой учитель.
— Теперь, Роман Иванович, с ними уже ничего не сделаешь, — отозвался Марат. — Дырка насквозь.
— Видимо, материал разъело, — сказал Арсений Владимирович.
— Может, дорвем? — кинул на него вопросительный взгляд Ахметов.
— Дорывай, — разрешил заместитель директора.
— А как же я? — спросил Роман Иванович.
— У меня в подсобке старые галифе лежат, — отвечал заместитель директора. — Как-нибудь уж сегодня в них прокантуешься.
— Не прокантуюсь! — грянул Роман Иванович. — Мне твои галифе только на нос налезут!
— Может быть, ты и прав, — посмотрел Арсений Владимирович на грузного литератора.
— Не волнуйтесь, Роман Иванович. Я вам сейчас куплю новые брюки, — заверил Марат Ахметов.
— Я не могу принимать такие дорогие подарки от учеников, — заартачился литератор.
— Это не подарок, а компенсация, — покачал головой Ахметов. — Ведь я ваши брюки порвал?
— Порвал, — вынужден был согласиться Роман Иванович. — Но ты же ведь не нарочно.
— Все равно, раз нанес ущерб, то должен компенсировать, — стоял на своем Марат. — Меня предок так учит.
— В простом магазине не купишь, — мигом оценила габариты учителя Моя Длина. — Надо нам с тобой, Маратик, идти в «Три толстяка». Как раз на проспекте Мира магазин недавно открылся.
— Денег-то у тебя хватит? — осведомился директор.
— Без проблем, — вытащил из кармана Ахметов пластиковую карточку «Виза».
— Ну если в качестве компенсации, — сдался Роман Иванович.
— Сейчас все сделаем в лучшем виде, — засуетилась Моя Длина.
Добежав до кабинета домоводства, она принесла сантиметр. Марат под ее руководством тщательно обмерил литератора. И ребята побежали в магазин «Три толстяка».
Почти тут же после их ухода раздался звонок на перемену.
— Ой! — заволновался литератор. — Сейчас сюда придут женщины. Что же мне делать?
Арсений Владимирович, открыв шкаф, извлек на свет черный халат, которым пользовались учительницы во время субботников.
— Надевай, — протянул Роману халат Арсений. — Посидишь в нем за дверью. Тебя особо и не заметят.
Однако он ошибся. Каким-то непостижимым образом слух, что Роман почти голый
сидит за дверью учительской, облетел всю две тысячи первую. Не успела еще начаться перемена, как школьники разных классов и | возрастов стали под всякими предлогами заглядывать внутрь. Хорошо еще, перемена была короткой.
Когда начался второй урок, благородный Арсений Владимирович взялся подменить Романа Ивановича в шестом классе.