Мы все из Бюллербю (сборник)

— Это мой цыплёнок, а не её! — сказал он.
Он привязал цыплёнку к лапке красную тряпочку, чтобы не спутать его с остальными, и пустил к маминым цыплятам. Цыплёнка он назвал Альбертом, но, когда тот подрос, оказалось, что он вовсе не петушок, а курочка. Тогда Боссе переименовал Альберта в Альбертину. Теперь Альбертина уже взрослая курица, и когда Боссе ест яйца, он говорит, что это яйцо Альбертина снесла специально для него.
Альбертина летает гораздо выше, чем все остальные курицы. Боссе говорит, это потому, что она родилась в совином гнезде.
Однажды Лассе решил тоже завести собственных животных. Он поставил в свинарнике три мышеловки, поймал шестнадцать мышей и посадил их в бочку. На бочке он написал мелом: «Мышиная ферма Бюллербю». Но ночью все мыши сбежали, и мышиная ферма перестала существовать.
— А зачем тебе мышиная ферма? Ведь мыши яиц не несут, — сказала Бритта.
— Ну и что же! — ответил Лассе. — Мне хотелось, чтобы у меня была своя ферма. — Он очень огорчился, что мыши убежали.
А вот у Бритты и Анны нет ни собаки, ни кроликов. Зато у них есть дедушка. Он очень добрый. Наверно, это самый добрый дедушка на свете. Мы все зовём его дедушкой, хотя дедушкой он приходится только Бритте и Анне. У него есть своя комната на втором этаже. Очень симпатичная комната и очень симпатичный дедушка. И мы все бегаем к нему, когда у нас нет никаких других дел. Дедушка всегда сидит в качалке. У него длинная седая борода, как у томте [1].
Он очень плохо видит и не может читать ни книг, ни газет. Но это не страшно — он и так знает всё, что в них написано. Он часто рассказывает нам всякие старинные истории, а ещё про то, как жили люди, когда он был маленький. А мы, Бритта, Анна и я, читаем ему вслух газету — кто умер, кому сколько лет исполнилось, что где случилось и всякие другие объявления. Когда мы читаем, что где-то ударила молния, дедушка рассказывает нам, как ударяли молнии в прежние времена. А если мы читаем, что кого-то забодал бык, дедушка рассказывает нам про своих знакомых, которые тоже угодили быку на рога. Поэтому мы читаем газету очень долго. Иногда газету дедушке читают мальчики. Но он больше любит, чтобы читали мы. Мальчишки ленятся и пропускают много интересного.
У дедушки в шкафу есть ящик с разными инструментами, и он разрешает мальчикам ими пользоваться. Он даже помогает им выстругивать кораблики, хотя и плохо видит. И оловянных солдатиков мальчики всегда расплавляют только у дедушки в печке.
В гардеробе у дедушки всегда стоит ящик с яблоками, вернее, не всегда, а только когда яблоки созревают. И когда мы к нему приходим, он всегда угощает нас яблоками. А мы покупаем ему леденцы от кашля в Большой деревне, где находится наша школа. У него в угловом шкафчике всегда лежит пакет с леденцами. Дедушка угощает нас и леденцами, и яблоками.
А ещё на окне у дедушки растёт пеларгония, и он сам за ней ухаживает. Он даже разговаривает с ней. На стенах у него висят картины, очень красивые. Мне особенно нравятся две. На одной нарисован пророк Иона в брюхе у кита, а на другой — человек, которого душит уползший из зверинца удав. Эта картина не такая красивая, зато она очень страшная.
В хорошую погоду дедушка выходит погулять. У него есть палка, которой он нащупывает дорогу. Летом он любит сидеть под большим вязом, что растёт на лужайке перед их домом. Дедушка греется на солнышке и время от времени произносит:
— О-хо-хо!
Мы у него спросили, почему он всегда говорит «О-хо-хо!», и он сказал нам, что он говорит так, когда вспоминает свою молодость. Я думаю, это было ужасно давно.
Мы все очень рады, что у нас есть такой добрый дедушка. По-моему, иметь дедушку даже лучше, чем собаку.
  
Мальчишки не умеют хранить тайны
 
Вскоре после того, как мы пропололи репу, начался сенокос.
— В этом году я не позволю детям бегать на сеновал и прыгать по сену, — сказал папа. Он говорит это каждый год, но никто не верит, что всерьёз.
С утра до вечера мы катались на возах с сеном и прыгали на сеновале. Лассе предложил соревноваться: кто прыгнет выше всех. Конечно, сверху вниз, а не снизу вверх. Мы влезли на балку под самой крышей и прыгнули вниз. От страха у меня даже в животе защекотало. Лассе обещал, что победитель получит в награду тянучку, которую он купил, когда ходил в лавку за дрожжами для мамы. Мы прыгали, прыгали и прыгали. В конце концов Лассе забрался выше всех и спрыгнул на крохотную кучку сена. Он упал и некоторое время лежал неподвижно. Потом он сказал, что ему показалось, будто сердце у него ушло в пятки и теперь останется там на всю жизнь. Никто из нас не рискнул прыгнуть с такой высоты. Тогда Лассе засунул тянучку себе в рот и сказал:
— Приз вручён Лассе за смелый подвиг на сеновале!
Как-то раз мы с Бриттой и Анной ехали на возу с сеном и среди каменной россыпи увидели земляничную полянку. Земляники там было видимо-невидимо, я никогда в жизни столько не видела. Мы тут же решили никогда-никогда не рассказывать про это место мальчишкам. Землянику мы, конечно, собрали и нанизали её на соломинки. У нас получилось тринадцать длинных соломинок. Вечером мы её съели. Лассе, Боссе и Улле мы тоже угостили земляникой, но, когда они спросили, где мы её набрали, мы ответили:
— Этого вы никогда не узнаете, потому что это наша тайна!
Несколько дней мы с Бриттой и Анной искали новые земляничные полянки и на сеновал больше не приходили. А мальчишки играли там каждый день, и мы всё удивлялись, как им это не надоест.
Однажды мы сказали им, что у нас есть уже семь земляничных полянок, но им не покажем ни одной, это наша тайна.
— Ха-ха-ха! Ваша тайна ничего не стоит по сравнению с нашей! — сказал Улле.
— А какая у вас тайна? — спросила Бритта.
— Так мы вам и сказали! — засмеялся Улле.
Но Лассе возразил ему:
— Наоборот! Пусть знают. Как же они иначе убедятся, что наша тайна гораздо важнее, чем их?
— Ну, скажите, скажите, какая у вас тайна? — стали просить мы.
— Пожалуйста! Если хотите знать, мы вырыли в сене девять пещер! — сказал Лассе.
— Но где, вы не узнаете никогда! — воскликнул Боссе и запрыгал на одной ножке.
— А мы их найдём! — сказали мы и побежали на сеновал искать пещеры.
Мы искали весь тот день и весь следующий, но не нашли ни одной пещеры. А мальчишки важничали и смеялись над нами. Наконец Лассе сказал:
— Лучше сдавайтесь, всё равно вам их не найти. Чтобы их найти, нужна карта, а она хранится в надёжном месте.
— Что ещё за карта? — спросили мы.
— Обыкновенная. На ней указаны все пещеры. Мы сами её начертили, — сказал Лассе. — Она хранится в нашем тайнике.
Тогда мы с Бриттой и Анной бросили искать пещеры и стали искать карту. Мы знали, что она спрятана где-нибудь у нас дома. Лассе никогда не согласился бы спрятать её в другом месте. Несколько часов мы рылись в комнате Лассе и Боссе, перетрясли постели, перерыли комод и шкаф, но ничего не нашли. Тогда мы попросили Лассе:
— Подскажи хотя бы, к чему эта карта ближе спрятана: к птицам, к рыбам или серединка на половинку?
Мы всегда так подсказываем друг другу, когда играем в «холодно-горячо».
Лассе, Боссе и Улле долго смеялись, а потом Лассе сказал:
— Да, пожалуй, к птицам. Лопни мои глаза, если не к птицам!
И мальчишки стали перемигиваться. Мы осмотрели лампу, отогнули сверху ковёр, который висел на стене, — ведь карта была спрятана где-то высоко, раз это ближе всего к птицам, — но там ничего не было.