Большая книга ужасов

– Зря подумал. Ничего общего с удочками она не имеет!
– И ты знаешь, что это такое? – осторожно спросил Данька.
– Представь себе, знаю: японская курительная трубка. И, кстати, весьма древняя… Уж это я вам как специалист по восточной культуре говорю.
– Мам, ты хочешь сказать, что это антикварная вещь? – спросил Данька, переглянувшись с Катей.
– Почти уверена в этом. Предположительно подобные изделия были распространены в период Муромачи… Так в японской истории принято обозначать довольно большой отрезок времени, с начала четырнадцатого до конца шестнадцатого столетия. Правда, подлинность этой трубки еще нужно будет проверить, хотя результат, скорее всего, будет положительный…
– И где она сейчас? – с замиранием сердца проговорил Данька, реально опасаясь, что в ближайшее время трубки он не увидит.
– У тебя в комнате, на столе, – неожиданно прозвучало в ответ.
– А можно на нее взглянуть? – вежливо осведомилась Катя, и еще до того, как Данькина мама успела утвердительно кивнуть, почувствовала, что Данька уже нетерпеливо подталкивает ее в сторону бывшего профессорского кабинета.
– Так вот оно какое, оружие против монстров! – сказал Данька, подняв трубку с поверхности стола и протянув ее Кате.
Проведя рукой по сверкающей черной поверхности, Катя внимательно рассмотрела диковинный предмет со всех сторон и даже попробовала заглянуть внутрь, после чего вновь передала трубку Даньке. Тот взял ее двумя руками и вдруг остолбенел, напряженно глядя немигающим взглядом куда-то Кате за спину.
Девочка напряженно повернулась и сразу же поняла, что могло привлечь внимание Даньки. За освещенной солнцем полупрозрачной оконной шторой довольно четко просматривался темный силуэт.
Катя растерянно взглянула на Даньку. Тем временем тот, судорожно сжимая в руках трубку и стараясь не делать лишних движений, медленно заносил ее над головой, в любой момент готовый обрушить удар на затаившегося на подоконнике каппу.
В это время дверь отворилась, и в комнату вошла Данькина мама с только что срезанными с клумбы розовыми гладиолусами. Еще не успев обратить внимание на довольно странную позу застывшего с поднятой трубкой Даньки, она направилась к окну и быстрым движением отодвинула штору.
– Нет! – истошно завопил Данька и бросился вперед, воинственно размахивая трубкой.
Мама испуганно отшатнулась и выронила цветы, а Данька с ужасом увидел, что ошибочно принятая им за монстра большая медная ваза с широким горлом, которую мама когда-то уже успела поставить на подоконник, перевернулась и, каким-то чудом удержавшись на самом краю, обрушила на ковер поток воды. Не в силах произнести ни слова, мама округлившимися глазами посмотрела сначала на растекающуюся по полу воду, потом на разбросанные цветы и, наконец, перевела взгляд на смущенного Даньку.
– Мама, ты только не волнуйся, – пролепетал Данька, лихорадочно соображая, что он должен сказать маме, чтобы хоть как-то оправдать в ее глазах свой дурацкий поступок, – просто мне показалось, что я увидел мышь…
Огласивший комнату пронзительный визг, который последовал сразу после этих слов, заставил Даньку зажмуриться, а открыв глаза, он с изумлением увидел, что мама вместе с Катей сидят рядом на спинке дивана, поджав ноги и вплотную прижавшись к стене.
– Мам, я же сказал, что мне показалось, – пробормотал не ожидавший такого эффекта Данька, – только показалось…
– Куда она делась? – не обратив никакого внимания на его слова, дрожащим голосом спросила мама.
– Я же говорю, не было там никакой мыши, – терпеливо ответил Данька, мечтая только о том, чтобы мама не отобрала у него трубку. – Просто с дерева на подоконник сухой лист упал, а я почему-то подумал, что это мышь… Вот я и…
– Данилка, ты правду говоришь? – с надеждой спросила мама, нерешительно спускаясь с дивана.
– Конечно, мам, не бойся… Просто перестраховался немного!
– Иногда лучше перестраховаться, – рассудительно заметила мама и огляделась. – Ну и разгром я устроила! Как-то неловко все получилось…
– Да ты не переживай, – оживился Данька, видя, что опасность миновала, – сейчас мы тут все уберем!
– Конечно уберем, – поддержала его Катя, – вы не беспокойтесь!
– Ну, хорошо, – согласилась мама и, облегченно вздохнув, вышла из комнаты.
– Фу, пронесло! – произнес Данька и внимательно посмотрел на Катю. – А ты что, тоже поверила, будто я мышь увидел?
– Нет, конечно! – помотала головой Катя.
– А чего же ты тогда так надрывалась? – удивился Данька. – Я чуть не оглох от твоего визга!
– Наверное, из солидарности с твоей мамой. Она начала кричать, и я тоже… Как-то само собой получилось.
– Ну, ты даешь! – восхитился Данька. – Из солидарности! А знаешь, я ведь уже подумал, что мама у меня сейчас трубку конфискует, и не увижу я ее больше, как своих ушей…
– Между прочим, запросто могла… Что бы мы тогда делать стали, если бы сюда этот жуткий водяной заявился? – вспомнив о монстре, Катя поежилась. – Слушай, Даня, а ты как думаешь, он обязательно должен быть где-то рядом? Ну, мало ли что ему в голову стукнет… Может быть, он сейчас вообще уже далеко отсюда… Ну какой смысл ему опять собственной шкурой рисковать? Ведь у любых, даже самых свирепых и опасных хищников очень развит инстинкт самосохранения, правда?
– Правда… – грустно вздохнув, ответил Данька, которому сейчас очень хотелось не только успокоить Катю, но и самому поверить в ее предположение. – Только вот… В общем, помнишь, еще зимой ты на уроке эстетики про золотистую мелодию с запахом вишни рассказывала? Я тогда, честно говоря, мало чего понял… хотя, конечно, очень красиво все это было! А вот когда мы сюда приехали, я вдруг почувствовал, что от этого дома тоже особый запах исходит… То есть, конечно, не от самого дома, а от тайны, которую этот дом хранит… Ты понимаешь?
– Понимаю, – тихо сказала Катя. – А сейчас ты что чувствуешь?
Данька собрался было сказать, что сейчас он удивительно остро чувствует запах опасности. Но так откровенно пугать Катю не стоило. А вот сказать ей что-нибудь такое необычное и очень приятное, чего он еще никогда не говорил ни одной девчонке… ну, например, что ее волосы сладко пахнут уходящим летом, было бы очень здорово!
Данька глубоко вздохнул, и тут с улицы донесся папин голос:
– Эй, детвора!
Данька высунулся в окно и вопросительно посмотрел на папу.
– Мы с мамой собрались до озера прокатиться. Здесь недалеко, километра два. Искупаемся и обратно! С нами не хотите поехать?
Данька отрицательно помотал головой и отошел от окна.
– Кать, а чего мы с тобой в четырех стенах, как в заточении, сидим? Может быть, лучше на свежий воздух выйти?
– Пойдем, – согласилась Катя и поднялась.
Данька подошел к столу и взял трубку.
– На всякий случай, – пояснил он и открыл перед Катей дверь.
О том, что он берет трубку в качестве приманки, Данька решил пока не говорить, хотя очень рассчитывал на то, что у каппы, если тот притаился где-нибудь неподалеку, появится возможность увидеть трубку и попытаться ею завладеть.
Данька огляделся, но ничего подозрительного не заметил.
С высокого крыльца было хорошо видно, как Катина бабушка развешивает на протянутой от яблони до яблони веревке выстиранное белье.
Данька поднял голову и взглянул на небо. Солнце, которое, казалось, без движения застыло высоко над дачным поселком, на самом деле уже готовилось начать свое неспешное движение вниз.
Вокруг было удивительно тихо, лишь время от времени безмолвие летнего дня нарушало посвистывание какой-то пичужки. И вдруг в кустах недалеко от ворот раздался треск, словно кто-то наступил на сухую ветку. В это же время Даньке показалось, что краем глаза около забора он уловил едва заметное движение. И тут он почувствовал, как пальцы Кати осторожно коснулись его плеча.
– Ты тоже это слышал?
Данька кивнул, легонько подтолкнул девочку к двери и следом за ней шагнул в дом.
Получалось, что пока все шло именно так, как он и предполагал.