Загадка ловких мошенников

— Тебя послушать, я все неправильно делаю! — тут же отреагировал он на реплику жены. — Потвоему, мне было нужно его отпускать в самый разгар сезона?
— Боренька, успокойся, — уже жалела, что затеяла этот разговор, Нина Ивановна. — Лучше переоденься, и давайте ужинать.
— Давно бы так, — немного тише отозвался Борис Олегович.
Он направился в спальню, чтобы поменять деловой костюм на джинсы и майку. По дороге глава семейства заглянул в комнату сына. Тот, сидя на кровати, уткнулся в учебник.
— Занимаешься? — спросил отец. Мальчик кивнул.
— И это правильно, — улыбнулся Борис Олегович. — Тебе всего два года до поступления в институт осталось.
— Знаю, папа, — отвечал мальчик.
— Я, помню, как раз в твоем возрасте взялся за ум, — продолжал глава семейства Беляевых.
— У вас же вроде в девятом классе экзаменов не было, — удивился сын.
— Зато в восьмом были. И в десятом, — ответил отец. — И я очень серьезно…
Тут он в смущении умолк. Не делиться же с сыном воспоминаниями, как он, Беляев-старший., половину экзаменов на аттестат зрелости сдал при помощи очень качественных шпаргалок, которыми щедро снабжали класс два первых ученика.
— Папа, ты что-то хотел мне сказать? — не сводил глаз с отца Олег.
— Я хочу сказать, что хорошо подготовился к поступлению в университет, — на сей раз был вполне искренен Борис Олегович. — И все экзамены сдал на пятерки. Чего и тебе, Олежка, желаю. А сейчас я переоденусь, и будем ужинать.
Развязывая на ходу галстук, Борис Олегович деловито направился в спальню. Олег облегченно вздохнул. Кажется, гроза миновала. Дело в том, что когда Беляев-старший. бывал в таком настроении, его любимой темой становилась детективная деятельность Компании с Большой Спасской. Стоило Борису Олеговичу об этом вспомнить, как он принимался метать громы и молнии. В общемто, его можно было понять. Последние расследования оказались довольно опасными. Ясное дело, родители волновались. И каждый раз брали с детей честное слово, что больше они в подобные авантюры пускаться не станут. Но проходило время, и все начиналось вновь.
Беляев-старший. застыл как изваяние посредине комнаты.
На нем были только трусы и носки. Держа в левой руке несколько долларовых купюр, Борис Олегович смотрел на них с таким видом, будто бы видел доллары впервые.
— Боря, Олежка! Ужинать! — прервала размышления мальчика Нина Ивановна.
Олег выбежал из комнаты. В это время из родительской спальни раздался душераздирающий вопль. Затем разом все стихло.
— Папа! — кинулся в спальню мальчик.
— Боренька! — запыхавшись, вбежала в комнату Нина Ивановна.
Беляев-старший. застыл как изваяние посредине комнаты. На нем были только трусы и носки. Держа в левой руке несколько долларовых купюр, Борис Олегович смотрел на них с таким видом, будто бы видел доллары впервые.
— Боренька, не молчи! Ответь что-нибудь! — с мольбою взирала на мужа Нина Ивановна.
— Папа, тебе что, плохо? — спросил Олег.
Лицо Беляева-старшего вдруг сделалось пунцово-красным. Однако он по-прежнему не произносил ни слова. И продолжал с интересом разглядывать доллары.
— Вызывай, Олег, «Скорую*! — закричала Нина Ивановна. — У отца, по-моему, гипертонический криз.
Мальчик кинулся к телефону, но дойти не успел. Его остановило громоподобное восклицание папы:
— К черту «Скорую помощь»! Олег вернулся в спальню.
— Нина! — протянул жене деньги Борис Олегович. — Это что, пятьсот долларов?
— Боренька, ты бы полежал, — ответила Нина Ивановна.
— Тебя о чем спрашивают? Отвечай, сколько тут долларов? — взревел муж.
Жена взяла у него из рук деньги.
— Тут, Боренька, только пять долларов, — пересчитала купюры мама Олега. — Пять однодолларовых бумажек.
— Значит, со зрением у меня, по крайней мере, все в порядке, — с некоторой даже радостью отметил глава семейства Беляевых. — И с головой вроде тоже. Я уж было решил, что схожу с ума.
.— Почему? — хором осведомились жена и
сын.
— Потому что совсем недавно их было пятьсот, — указал на купюры папа Олега.
— Как это пятьсот? — удивилась Нина Ивановна.
Лицо Беляева-старшего вновь стало краснеть.
— Боренька, только ты не волнуйся, пожалуйста, — скороговоркой проговорила Нина Ивановна. — Лучше пойдем ужинать.
— У меня только что было тут пятьсот долларов, — повторил папа Олега.
— Но это пять долларов, — отозвалась жена. — Может, ты, Боренька, перепутал?
— Я никогда ничего не путаю! — мигом вскипел глава семейства Беляевых. — А однодолларовых купюр у меня вообще не было!
— Как же они к тебе попали? — заинтересовался Олег.
Отец какое-то время молчал. Затем выкрикнул:
— Ограбили! Меня ограбили эти подлецы!
— Какие подлецы, Боренька? — всплеснула руками Нина Ивановна.
— В Склифосовского! — совсем разбушевался отец.
— Я так и знала! — навернулись слезы на глаза у Нины Ивановны. — Давно уже замечаю, что у тебя со здоровьем плохо! И вот ты уже втайне от меня обращаешься к врачам. Скажи, Боренька, что с тобой?
— К черту врачей! — затопал ногами Борис Олегович. — Говорю же, меня ограбили.
— Наверное, в частную клинику обращался, — высказал предположение сын. — И там с него чересчур много денег содрали.
— Никуда я не обращался! — налились кровью глаза у Бориса Олеговича. — Я шел домой от метро «Проспект Мира»! По Грохольскому переулку!
— Значит, здоров, — испытала большое облегчение Нина Ивановна.
— Отстань от меня, пожалуйста, со своим здоровьем! — простонал муж. — Если так дальше пойдет, я скоро вообще умру!
— Боренька, объясни по порядку! — уже не знала, что и подумать, Нина Ивановна.
— Как я могу объяснить, если вы с Олежкой меня все время перебиваете! — продолжал бушевать Борис Олегович. — Повторяю: меня ограбили!
— Где? — спросила жена.
— В Грохольском переулке. Возле института Склифосовского.
— Там, где корпус реанимации? — решил уточнить Олег.
— Именно! — вдруг громко расхохотался отец. — Реанимировали мои денежки!
— Ты имеешь в виду врачей? — окончательно запуталась Нина Ивановна.
— При чем тут врачи? — Беляев-старший. в изнеможении опустился на пуфик возле туалетного столика.
— А тогда кто же, если в реанимации? — так и не доходило до жены.
— Во-первых, не в реанимации, а возле, — уточнил папа Олега. — А во-вторых, не врачи, а бандиты. Все началось с того, что передо мной упала толстая пачка долларов…
— Все ясно, — перебил Олег. — Можешь дальше не продолжать.
— Тебе ясно, а мне, например, нет, — покачала головой мама. — Продолжай, Боренька.
— Нет уж. Пусть лучше наш сын продолжит, раз он такой умный, — посмотрел на Олега отец.
— Умный — не умный, а знаю, — отозвался Олег. — Перед тобой шел парень, а потом предложил тебе поделиться находкой. Надеюсь, ты отказался, папа?
— Олег! — возмутилась Нина Ивановна. — Как ты можешь? Естественно, твоему отцу чужих денег не нужно.
— Ну, в общем-то, я хотел отказаться, но не успел, — смущенно отозвался Борис Олегович.
— Как не успел? — осуждающе посмотрела на него Нина Ивановна.
— Да молодой человек был очень напористый, а я от неожиданности растерялся, — принялся объяснять семейству Беляев-старший… — Я и рта не успел раскрыть, а парень уже говорит; «Давайте-ка посчитаем, сколько там денег».
— А деньги были в полиэтилен завернуты? — задал новый вопрос Олег.
— Нет, — покачал головой отец. — Толстая пачка. Сложена вдвое. И перетянута резинкой.
— Ясно, — несколько удивился Олег. — Видимо, это другой вариант.
— Что значит «другой вариант»? — насторожился отец. — И вообще, откуда ты все это знаешь?
— От майора Василенко, — уже клял себя за болтливость Олег. — Он говорит, по Москве много сейчас таких банд орудует.
— Нина! — с трагическим видом простер руки к жене Борис Олегович. — Haш оболтус-сын вместе со своими друзьями опять во что-то влез.