Небо на двоих (СИ)
Именно в таком положении их застали родители, приехавшие из Москвы. Дядя Саша обрадовался сыну, обнимал его, крепко прижимал к себе, неловко расспрашивал, как дела и почему он не предупредил о приезде. А мама очень внимательно смотрела на Лизу, сокрушенно качала головой.
Часть 2
Роман Бессонов возвращаться к обычной жизни, как оказалось, не пытался, даже не пробовал. Побыв немного среди родных и близких, он вновь засобирался в дорогу. Не мог находиться среди быта и медленно текущих будней. Теперь он официально числился в спецподразделении, нес опасную службу, не считая зазорным избранную профессию. Отец махнул рукой, понимая, что давно не указ взрослому человеку, прошедшему «горячую точку». Опытом сын с легкостью мог заткнуть его за пояс. Что видел дядя Саша? Сделки на работе да мелкие разборки среди кооперативщиков в пристроечные времена. Его же сын заглянул в глаза смерти. Изменения в нем произошли разительные. Исчезла юношеская сумасбродность, желание делать всё наперекор. Общение давалось с трудом. Поначалу возникала неловкость в разговоре, все осекались, когда речь заходила о войне. На Ромкином лице появлялась удивительная жесткость, не виданная раньше.
Местом жительства Романа значилась Москва, однако он отсутствовал в столице перманентно — учения, боевые спецоперации, сборы и командировки. Бессонов жил работой, приобрел для себя новые смыслы, пытался делать то, чему научился. К чему-то большему или другому, по его мнению, он не способен.
Личная жизнь брата оставалась для Лизки тайной за семью печатями. Жениться он явно не собирался, девушек знакомиться с семьей не приводил, чему девчонка радовалась с нескрываемым облегчением. Правда, слухи о бесчисленных подружках доходили. Друзья-сослуживцы старшего брата являлись ребятами чересчур общительными и шумными, совместные собрания на даче заканчивались грандиозной попойкой. В присутствии Лизы они еще пытались себя контролировать, но без нее они расслаблялись, как могли. Лизке частенько приходилось убирать ящики и пустые бутылки из-под всевозможного спиртного.
Виделась Лизка с братом не так уж часто, но и не редко. Каждый приезд Ромки напоминал фейерверк — красиво, ярко, громко, но, увы, недолговечно. Он вновь уходил на опасную работу, мобильный находился вне зоны доступа сети, и лишь он сам мог позвонить, когда выдавалась возможность. Жить в непрерывном режиме ожидания и волнения Лиза привыкла, не отдавала себе отчета, что пропускает основные события подросткового становления; они проносились с крейсерской скоростью мимо, не втягивая девочку в свои сети. Она еще не пробовала курить, не бегала на дискотеки, не строила глазки мальчишкам. Просто училась, помогала по дому матери, и ждала, ждала, ждала…
К пятнадцати годам Лизавета расцвела, превратилась из угловатой девочки в молодую и интересную девушку с копной рыже-золотистых волос, огромными серыми глазищами и пухлыми губками. Правда, всё великолепие молодости и миловидности тщательно скрывался за майками, джинсами и свитерами-балахонами. Родители не хотели признавать, что их маленькая девочка давно уже не ребенок, сама же Лизка об изменениях не задумывалась, и лишь от проницательного Романа ничего нельзя было скрыть. Он старался покупать вместе с сестрой модные вещи, таскал ее по дорогим бутикам, благо, деньги получал приличные и не придумал ничего лучше, как тратить их на предмет своего обожания.
* * *Вика крутилась перед зеркалом, примеряя платье, купленное по случаю дня рождения Лизы. Подруга за год вымахала, приобрела выразительные формы, стремилась подчеркивать их топами с декольте и короткими юбчонками, к которым просился эпитет «набедренная повязка». Блондинка состригла длинные косы, сделала модную стрижку, всячески пыталась показать, что перешагнула порог детства.
Синий стрейч обтягивал фигуру в правильных местах, и Вика, в очередной раз восторженно посмотрела на себя в зеркало. Лиза валялась на кровати в растянутой майке и рваных джинсах, подражая героине сериала «Дикий ангел», смотревшей на девчонок с постера, приклеенного скотчем над письменным столом.
Лизка перелистывала страницы журнала, попутно сравнивая себя с известными фотомоделями. Сравнения получались явно не в свою пользу.
— Тебе идет больше, чем мне. Хочешь, подарю?
— Да ладно? — Вика вытаращила на подругу глаза. — Тебе же брат покупал. Увидит на мне, сразу лекции читать будет, мол, брать чужое нехорошо. Я, типа, сирых и убогих, тебя в смысле, обижаю.
В последнее время Ромка принялся воспитывать сестру с неимоверным усердием, переключаясь и на ее закадычную подружку, которая втягивала простодушную Лизку в авантюры.
— Мне оно всё равно не нравится, можешь взять, — отмахнулась девчонка.
— Ну ладно, — хмыкнула с сомнением Вика. Она быстро переоделась в свои вещи, сунула платье в сумку, боясь, что подруга передумает. — Мне пора. Сегодня свидание назначил Арсен.
Вика Кузьмина активно бегала на свидания, не пропускала ни одного мало-мальски приличного парня в возрасте от пятнадцати лет и до… Разница в возрасте и мужские потребности ее не пугали, хотя до сих пор Вика оставалась девушкой, чем сей факт ее печалил до невозможности. Она не любила отставать от моды и не быть на гребне волны.
Девчонки, как всегда, не могли расстаться без обсуждения важных тем, которые внезапно вспомнились около полуоткрытой входной двери. В этот момент в прихожей появился Роман, вышедший из ванной. На нем красовались одни лишь светло-голубые джинсы, идеально показывающие, насколько брат Лизки хорош собой: развитая мускулатура, пресс, гибкие и отточенные движения.
Видно было, что парень принял душ, привел себя в порядок после изнурительных дней опасной командировки. Он взъерошил короткие каштановые волосы полотенцем, попытался расправить их пятерней.
— Для таких целей придумали расческу, — заигрывающим тоном мурлыкнула Вика.
Ромка не любил бывать в квартире, доставшейся ему после смерти бабушки и дедушки. Он приезжал, к отцу домой, как был: уставший, небритый, в камуфляже. Принимал душ, переодевался «в гражданское», засыпал практически на сутки, приходил в себя после «командировок». А потом тянулось ожидание телефонного звонка, который служил сигналом, что вновь пора отправляться в путь.
— В курсе, — Роман предупреждающе посмотрел на девчонок. Лизка поежилась. Знала, что они поймались «на горячем». — Еще раз засеку у диско-бара, ноги повыдергиваю, — резко произнес он.
— А ты там, что делал? — решила съязвить Вика. Ее раздражал брат Лизки. Не смотрит на нее, как она привыкла, да еще отчитывает, как первоклассницу.
— Ехал мимо, остановился у ларька сигареты купить. Смотрю, ба! Знакомые все лица. Какого черта забыли около притона? Вика, последнее предупреждение, — твердо произнес Ромка, наградив девчонку пристальным и суровым взглядом.
— А что, сразу Вика? Сестре не хочешь ничего сказать?
— Кому? Ей? — хмыкнул Ромка, кивая головой в сторону притихшей Лизы. — Она на такое не способна в одиночку. А тебе, Кузьмина, дам совет: мужики не любят ехидных и навязчивых женщин. Всё. Свободны. Разойтись.
— У себя в отряде командовать будешь, — буркнула блондинка, но Бес уже скрылся в комнате, закрыв за собой дверь.
Вика зашипела разобиженной кошкой, Лизка хихикнула. Ей нравились пикировки Романа и подруги. И еще она понимала, что старший брат прав. Зачем спорить, если по-настоящему виноват? Около диско-бара подруги крутились, высматривая симпатичных парней. Конечно, их высматривала Вика. Стреляла глазками, направо и налево, а Лизка просто сопровождала сумасбродную девчонку в качестве «гласа разума», служила ее стоп-краном, не дававшего наделать глупостей окончательно и бесповоротно.
— Лиза, — заговорщицки прошептала Вика на ухо. — Ты счастливая! У тебя по квартире такой мужик расхаживает. В одних джинсах, без футболки. Загляденье просто.
— Да? И кто же?
— Вот балда! Ромка твой, ненаглядный, конечно. Красивый, накачанный, тон командирский. Мечта, — подруга закатила глаза.