Заблудившийся робот

В этот день папа и мама решили встретиться днём возле кафе «Националь». Они всегда там встречались, когда это надо было, потому что кафе находится неподалёку от Библиотеки Ленина, где занимается мама. Сегодня папа должен приехать туда, после того как сдаст картину в закупочную комиссию. Он даже хотел получить небольшой аванс. Папа был уверен, что всё будет в порядке. И мама тоже на это надеялась.
Папа и мама решили зайти в кафе и выпить на радостях кофе с пирожными — отпраздновать, так сказать, успех, а потом поехать домой на такси, накупив по дороге разных подарков Кате, Юре и Старику-Ключевику. Но никогда не говори «гоп», пока не перепрыгнешь: уже полчаса стояла мама перед входом в кафе, а папы всё не было.
Мела позёмка, ветер резал лицо, и мама очень замёрзла. Наконец она увидела, как папа спускается вниз по улице Горького, держа под мышкой злополучную картину. Мама сразу всё поняла, и на душе у неё стало тоскливо. Ни о каких кофе с пирожными не могло быть и речи... и вообще... Но мама постаралась взять себя в руки и встретить папу бодрой улыбкой. Конечно, ей это только казалось, что улыбка у неё бодрая.
— Ну, что там? — спросила мама.
— Всё то же,— махнул папа рукой возможно безразличнее, но его выдавали глаза: они опять были грустные.
— Что они хоть сказали-то? — поинтересовалась мама.
— Говорят: работайте!..
— Но что же делать?
— Надо будет над картиной действительно поработать...
— Ну что ж,— грустно откликнулась мама.— Но бюджет семьи... Он трещит по всем швам!
— Займём у Ключевика! — беспечно сказал папа.
— Ладно, пойдём домой,— вздохнула мама.— Надеюсь, что хоть там всё в порядке... что Ключевик заходил.
— В этом я уверен! — сказал папа.
— Уверен-то уверен! Но мало ли что?
И они побежали на троллейбусную остановку.
...Войдя в квартиру, папа и мама остановились, поражённые: их оглушило безмолвие. Ни музыки из приёмника, ни голосов детей или Старика-Ключевика — абсолютная тишина! Испуганно заглянули они в мамину комнату, в детскую, в ванную и на кухню — пусто! — потом открыли дверь в папину комнату: там тоже никого не было...
— А мы здесь! — раздался вдруг Юрин голос вроде откуда-то сверху...
Папа и мама хотели было спросить: «Где вы?» — как всегда, когда дети играли с ними в прятки, но, взглянув вверх, вообще лишились дара речи...
То, что они увидели, описать не просто, но я всё же попробую... На потолке, вокруг люстры , вниз головами, скрестив ноги, сидели Юра, Катя и ещё кто-то: весь металлический, отливающий серебром, с четырьмя ногами, кубической головой и светящимися зелёными прямоугольными глазами... на его макушке колыхались две антенны... вроде какой-то робот! Вокруг его головы, а также вокруг Юры и Кати сияли маленькие разноцветные радуги. Все сидели на потолке и пили чай! Да, да!
Во всяком случае они держали в руках чашки — вверх дном,— а рядом в воздухе плавали большой и маленький чайники — тоже вверх дном, и над ними тоже светились полукруглые радуги...
В первое мгновение и папа и мама подумали, что сошли с ума... или что это им снится: папа даже изо всей силы ущипнул себя за ухо.
Наконец мама растерянно прошептала:
— Вот что значит — дети без присмотра! Сумасшедший дом! Только откуда... откуда этот... этот робот?
— Это не робот! — ответила Катя. — Он живой!
— Его зовут Тарабам! — крикнул Юра.— И он...
— Паш гость из космоса! — перебила Катя.
Странное существо кивнуло головой,  качнув антеннами.
— И вы... хорошо себя чувствуете? — обратилась мама к Юре и Кате.
— Очень даже хорошо! — спокойно улыбнулась Катя и отпила из чашки глоток чаю.
Мама почувствовала, что — как ни странно — понемногу успокаивается. И всё же это было выше её понимания.
— Это Старик-Ключевик! — сказал Юра.— Он подарил мне телевизор! И я вызвал Тарабама!
— Всё это прекрасно,— подытожил папа.— Давайте пить чай и рассказывать всё по порядку. А то я толком ничего не пойму.
— И я,— кивнула мама.
Папа шагнул в комнату, за ним мама — они сразу же, помимо своей воли, стали подниматься к потолку. Папа поддерживал маму за локоть: видно было, что ей не по себе. Поднявшись, они уселись на потолке, скрестив ноги.
Юра же оттолкнулся от потолка, грациозно подлетел к двери, оттолкнулся от неё и вылетел на кухню. Папа и мама с удивлением смотрели ему вслед... Через минуту Юра вернулся тем же путём с двумя чашками в руках, протянув их папе и маме. Потом он налил им чаю: и странно — чай вливался в чашки, перевёрнутые вверх дном, и обратно не вытекал!
— Ничего себе! — сказал папа.
Он отхлебнул глоток чаю, потом ещё глоток и оглядел всех со смущённой улыбкой.
— А теперь рассказывайте,— сказал он, немного освоившись.
Катя и Юра сразу возбуждённо заговорили, перебивая друг друга, и понять происшедшее было сперва совершенно невозможно. Но понемногу они успокоились, и тогда выяснилось следующее.
...Когда Старик-Ключевик принёс в папину комнату свой испорченный телевизор, Юра взял у папы в шкафу молоток, разные отвёртки и плоскогубцы, уселся возле телевизора на пол и стал его раскурочивать. Сначала он вынул из корпуса все внутренности — целиком — и потихоньку стал разбирать их на части. Что-то он там отвинтил, отсоединил, потом снова соединил уже по-другому. Юра уже не помнит, что и как он разъединял и соединял. Потом Юра решил соединить полуразобранный телевизор с папиным приёмником. (Он отсоединил от телевизора кинескоп, подключил провода кинескопа к приёмнику, а приёмник соединил с телевизором.) Получилась, по словам Юры, «замечательная суперсистема, даже лучше, чем папина». (Тогда Юра решил соединить всю эту суперсистему с электросетью.)
Катя, которая сидела рядом, испугалась — она боялась, что произойдёт какой-нибудь взрыв, но Юра настоял на своём, и взрыв произошёл: трам-тарабам! Оглушительный взрыв!
— Настоящий тарабамный! — сказал Юра.
Когда жёлтый дым от взрыва рассеялся, Юра и Катя увидели, что на балконе кто-то стоит! Кто-то металлический, механический и весьма симпатичный... Он шевелил в воздухе головными антеннами и стучал снаружи в окно сверкающими шарнирными пальцами, делал какие-то знаки. Катя и Юра поняли, что он хочет войти в квартиру. Тогда они открыли ему балконную дверь...
— И он вошёл! — сказал Юра.
— И стал с нами играть! — добавила Катя.
— Но почему вы зовёте его «Тарабам»? — спросила мама.
— В честь взрыва! — сказала Катя. — Это Юра его так назвал, потому что он любит шум! Как мы.
— Всё это весьма интересно,— сказал папа после некоторого молчания, во время которого все, кроме Тарабама, пили чай.
Тарабам сидел на потолке молча, скрестив ноги; его зелёные прямоугольные глаза — со шкалой, цифрами и стрелками в них — уютно светились, а внутри металлического туловища ровно гудел, если прислушаться, приятный бархатный фон.
— Извините, пожалуйста, — обратился к Тарабаму папа, — я хотел... если вы, конечно, меня понимаете...
— Я вас понимаю,— произнёс Тарабам, наклонив голову, и папа заметил, что голос незнакомца доносится откуда-то из его туловища, как, например, из приёмника или магнитофона.
— О! Вы прекрасно говорите по-русски! — оживился папа.— Без всякого акцента!
— Спасибо! — опять наклонил голову Тарабам.— Русский язык стыдно не знать.
— Спасибо,— в свою очередь поклонился папа. — Так вот... я... я хочу узнать, как вас зовут в действительности: ведь имя «Тарабам», как я понял, вам дали мои дети. И ещё: кто вы, простите, всё это так странно, кто вы: человек, робот или... или инопланетянин?
— Я робот-инопланетянин,— спокойно произнёс Тарабам.— А зовут меня 999 882/13 РИА...
— А я думал, ты — живой,— огорчился Юра.
— Я и есть живой! Живой робот...
— Очень приятно! — сказал папа.— Но как вы, дорогой 999 882/13 РИА...