О чем говорила сосна

- А души ведь нет,- говорю я.- Это раньше так думали. Когда неграмотные были. Человек, мол, умрет, а душа улетит на небо.
- Душа у человека есть,- убежденно говорит мама.- Не такая, как думали раньше. А есть. Недаром про хорошего человека говорят, что он душевный. Душа похожа на музыку. Это, как бы тебе сказать, сущность человека. Сущность, за которую можно ставить отметки, как в школе за знания.
- Но ведь есть и злые люди,- говорю я.- Какая у них душа? Не от солнца же?
- Все люди родятся с солнечной душой,- говорит мама,- только не у каждого она такой остаётся. У иных даже вовсе исчезает.
Хотя мамины рассуждения не всегда были понятны, я любил их. После таких разговоров всё вокруг становилось другим.
Иногда мама предлагала слушать. Ветер. Дождь. И даже тишину. Она рассказывала про композитора Скрябина, который так и говорил, что тишина есть тоже звучание. Хотя слышат это не все. Для некоторых тишина - это пустое место.
Однажды в лесу мама остановилась у высокой развесистой сосны. Одна ветка росла совсем низко. Мама взялась за неё рукой, словно поздоровалась с сосной. Потом прислонилась к стволу.
- Ты устала?- спросил я.
- Нет,- улыбнулась мама.- Я слушаю, о чём думает сосна.
Я засмеялся:
- Что же ты услышала?
- Ей скучно. Потому что дуб, который Стоит рядом, всю зиму спит. Но придёт весна, и она расскажет ему про холода и метели.
 СРЕДИ ДЕРЕВЬЕВ  
Однажды, как только раздался звонок, я схватился за пальто. Бабушка, не говоря ни слова, отобрала пальто и открыла дверь. Конечно, это был Юрий Львович. Он сразу вручил бабушке какие-то свертки.
- Что это?- спросила бабушка.
- К чаю,- ответил он и стал раздеваться.
Когда он прошёп в комнату, бабушка взяла меня за руку и повела на кухню.
- Разговор у нас с тобой будет длинный,- сказала она,- а пока скажу одно: на улицу пойдешь после обеда.
- Я не хочу есть,- соврал я.
- Отведёшь черед,- сказала бабушка.- Так порядочные люди не поступают. Человек - в дверь, а хозяин - из дому. Причём каждый раз. Ты думаешь Юрий Львович не замечает этого?
- Он же не ко мне пришёл.
- После поговорим,- сказала бабушка.- помоги на стол собрать.
- Он что, голодный, что ли,- начал было я, но бабушка так поглядела, что я сразу замолчал.
Она развернула свёргки. В одном оказались цветы. А в другом - коробка конфет.
Я сразу принял твёрдое решение, что есть их не буду. И когда за столом Юрий Львович пододвинул ко мне коробку, я сказал, что у меня болит зуб, и даже приложил руку к щеке.
- Давно болит?- спросила мама.
- Два дня уже,- соврал я.
Что же ты молчал, Серёжа?- заволновалась мама. Она развела соды и заставила прополоскать, рот.- Завтра сходим к врачу,- пообещала она.
Когда они с Юрием Львовичем ушли, бабушка сказала, что с больным зубом на улицу идти нельзя. Хуже застудишь.
Такого оборота я не ожидал и сказал, что после полоскания с содой зуб сразу перестал болеть.
- Серёжа, только честно,- строго поглядела на меня бабушка,- зуб болел?
Я опустил глаза.
- Нехорошо,- коротко отрезала бабушка и принялась за уборку. Я взял лыжи и пошёл на улицу.
Как-то само собой получилось, что я очутился в лесу. В лесу в любое время года хорошо. Красиво. Когда мы приходили сюда с мамой, она говорила: «Серёжа, мы пришли в сказку».
Но сегодня сказки не было. Стояла обыкновенная зима. К тому же, поднялся ветер. Он метался от дерева к дереву. Будоражил снег. Крутился возле ног. Хватал за полы пальто, словно тащил меня куда-то.
Я дошёл до сосны, возле которой стояла мама, и стал с ней разговаривать.
- Тебе тяжело держать столько снега?- спросил я.
- Тяжело. Но со снегом теплее.
- А к нам ходит Юрий Львович.
- Хорошо, когда кто-то приходит. Люди. Зайцы. Прилетают птицы.
- Он принёс конфеты.
- Я люблю, когда летом тучи приносят дождь. А птицы - песни.
- Но у меня теперь не стало «Лунной сонаты». Я не могу подниматься к звёздам.
- Когда я была ростом с тебя, мне казалось, что смогу дотянуться до звёзд. Теперь понимаю, что это невозможно.
Я снял варежки и ладонями погладил ствол сосны. Вдруг, будто в благодарность за это, к моим ногам упала шишка.
- Красивая шишка,- сказал я,- она будет напоминать о тебе.
Я положил шишку в карман и задумался: что бы такое оставить на память о себе. Тут в голову пришла мысль, которой я обрадовался.
Лыжной палкой я написал на снегу: «Не скучай. Я обязательно приду. Серёжа».
Домой я возвратился уже в сумерки.
- Где ты пропадал? - спросили мама с бабушкой в один голос.
- На улице.
Бабушка покачала головой и ушла на кухню. Я знал, что она будет поить меня чаем с малиной или с мёдом. Чтобы не заболел.
А мама взяла пальто и стала стряхивать снег.
- Даже в карманах снег,- сказала она и вывернула карманы. На пол упала шишка. Но мама так испуганно поглядела на неё, будто это была не шишка, а змея.
- Серёжа, ты был в лесу? В такую метель?!
Я ничего не ответил. Взял шишку и ушёл в комнату.
 НОВОЕ ЗНАКОМСТВО  
Перед следующим воскресеньем мама сказала:
- Серёжа, пойдем завтра в лес?
- А Юрий Львович?
- Ну ... если придёт, то лес-то большой. Всем места хватит.
Я ничего не ответил. Но подумал, если придёт Юрий Львович, я не пойду в лес.
Но он не пришёл. Мы надели лыжные костюмы и пошли. Я взял обе пары лыж и сказал, что понесу сам.
Мне было легко и радостно. День был солнечный.
Весело похрустывал под валенками снег. Прыгали воробьи на дороге. Они о чём-то судачили, перебивая друг друга.
Я пожалел, что в карманах не оказалось никаких крошек. Мы были ещё далеко от леса, когда из-за кустов показались двое лыжников. Один в чёрном костюме, а второй, поменьше ростом, в красном. Тот, что в чёрном, стал махать нам рукой.
Мама заспешила навстречу, и я сразу догадался, что это Юрий Львович, Значит, меня обманули! Даже не обманули, а предали. И кто? Мама, которая ненавидела ложь. Я же всё понял. Они договорились встретиться.
- Серёжа-а,- сказала мама каким-то больным голосом.
Я оглянулся. Она стояла, закрыв рукавичкой рот, и глаза были испуганные. Я, конечно, не ушёл.
К нам подъехал улыбающийся Юрий Львович.
А позади ехала девчонка в шикарном спортивном костюме. К тому же она была в ботинках, и мне стало стыдно за свои подшитые валенки.
- Танечка,- сказала ей мама,- ты прекрасно играла. Тебя и Тимофея решено послать 'на областной конкурс.
Меня? - покраснела девчонка и прижала к груди лыжные палки.- Папа,- посмотрела она на Юрия Львовича,- это же очень страшно!
Мама обняла её за плечи:
- Конечно, немножко страшно. Но это, наверно, судьба всех артистов.
Я стоял в стороне и думал, что они, оказывается, знакомы. Только мне, дураку, ничего не говорят.
- Серёжа,- спохватилась мама,- познакомься.
Это Таня. Дочка Юрия Львовича. Она учится в нашей музыкальной школе. И вчера на конкурсе заняла первое место.
- По этому случаю,- сказал Юрий Львович с такой широкой улыбкой, словно надеялся за неё тоже выйти на первое место,- мы приглашаем вас с Серёжей в гости.
- Как ты, Серёжа? - поглядела на меня мама.
- Мне всё равно,- ответил я, хотя идти К ним не хотелось.
- Тогда немного покатаемся и пойдём,- обрадовалась мама.
Она с Танькой, как я назвал её про себя, поехали впереди. Я слышал, что разговаривали о конкурсе. Концертах. О Тимофее, которого я не видел, но уже не любил. Подумаешь, знаменитость.
Вот и наша сосна. Но мама на неё даже не взглянула. Ещё бы. Ей теперь, кроме Таньки и Юрия Львовича, никто не нужен. Мне хотелось подойти к сосне, чтобы посмотреть, видны ли слова, которые я писал. Но это была тайна. Поэтому я остановился недалеко от сосны, вроде бы поправить лыжи, и тихо сказал: