Приключения Травки

Все так и грохнули хохотом. 
Разведчик настаивал на своем: 
— Ну что вы хохочете?! Нам ведь не сказали, чтобы мы непременно притащили старуху или хотя бы средних лет! А у этих мы спрашиваем: «Вы Измайловы?» Они говорят: «Нет». А сами заинтересовались: «Зачем они вам?» Мы говорим, что Измайловым нужно идти к старой трансформаторной будке. А девочка как закричит, как захлопает в ладоши: «Мы Измайловы! Папочка, не скрывай! Мы Измайловы!» Тогда и он тоже признался, что они Измайловы. Но она первая не выдержала. 
Вожатый возмутился: 
— Да ведь вам было ясно сказано, что они фамилии своей не скрывают! 
— Они и не скрывали. То есть скрывали, но недолго, -сказал разведчик, но почему-то уже не так радостно, как раньше. 
— А потом что? 
— А потом мы им завязали глаза, чтобы они не видели штаба. Он начал было сопротивляться, а тогда девочка как закричит: «Пусть завязывают, это даже интереснее!» Да вон их ведут! 
Все обернулись. 
Из-за штабного домика показалось шествие. Впереди шагал пионер и тащил за веревку пару лыж с укрепленным поперек них поленом. Получилось вроде санок. На этих санках сидела Солнечка с завязанными глазами. Она закидывала голову назад и старательно морщила нос. Было ясно, что она подглядывает. Сзади нее шел Солнечкин папа, тоже с завязанными глазами. По бокам его шли двое лыжников. 
Капитан Калашников взглянул на часы и крикнул: 
— Опаздываете, лейтенант! На моих сейчас пятнадцать двадцать четыре! 
  
ПАПА И МАМА
 
Папа и мама Травки не знали, что он жив, здоров и даже весел. Мама сидела бледная и с заплаканными глазами. Она ничего не говорила. 
Вот уже столько лет подряд она видела своего мальчика каждый день, а думала о нем каждую минуту. Даже когда она была не дома, а на работе, училась или ехала куда-нибудь по делу, она все равно хоть немножечко, да думала о нем. 
Вдруг совсем неожиданно возьмет и улыбнется. Все спрашивают: почему? Она сначала и сама не знает. А потом вспомнит: это ей представилось, как она купала Травку, а он в это время сказал что-то смешное. 
И она всегда знала, где Травка, чем занимается, покушал ли вовремя, умылся ли когда следует, не разбросал ли как попало свои игрушки, книги и рабочие инструменты. 
А сегодня его целый день не было дома, и она ничего не знала о нем. Ах, если бы он просто был в детском саду! Как бы она была спокойна! 
Папа звонил по телефону в милицию. В милиции ответили, что нужно было заявить о пропаже мальчика еще на вокзале, но они поищут. 
Потом папа звонил по телефону ко всем знакомым. Знакомые узнавали, что Травка пропал, и начинали беспокоиться вместе с папой и мамой… 
В детском саду в этот день не было занятий. Но Вовка-морячок и Ваня уже давно сговорились с Травкой выйти вечерком на двор и посмотреть, как известный гонщик Володя выведет свой знаменитый мотоцикл на вечернюю прокатку. Они-то уж знали, что в воскресенье Да в хорошую погоду прокатка обязательно состоится. И Володя обязательно позволит им постоять рядом и осмотреть машину до самого последнего винтика. Он все объяснит, а может быть, даже и покатает. 
Они видели Травкиного папу, когда он проходил по двору, и думали, что Травка тоже уже вернулся с прогулки. Но его на дворе все не было. 
Тогда они решили сходить за ним сами. 
Они пошли в корпус «Б», поднялись пешочком на шестой этаж, потому что на лифте никто не ехал и некого было попросить, чтобы их взяли с собой. Но перед дверью квартиры № 68 они остановились в нерешительности: все-таки их никто не звал. 
— Звони! — сказал Вовка. 
— Нет, ты звони, — сказал Ваня. 
— Почему я? 
— А ты повыше! 
— Это не считается, — сказал Вовка. — Ты можешь стать на цыпочки. 
Но Ваня так и не решился позвонить. 
— Знаешь что, Вовка, — сказал он: — Травка, наверно, смотрел, как устроен звонок, и теперь звонок все равно не работает. Давай лучше постучим. 
Они постучали разом. Каждый из них старался стучать как можно тише. Но дверь открылась сейчас же. Словно кто-то ждал их с нетерпением. 
Вышел Травкин папа. Он сначала постоял немного и посмотрел на них как-то странно, будто даже испуганно. 
Потом он наклонился к ним, обнял их обоих за плечи и повел с собой, еще на ходу говоря: 
— Ну, рассказывайте, детки, скорей рассказывайте! Вы видели Травку? 
— Видели, — солидно сказал Вова. — Мы каждый день его видим. 
— А сегодня… сегодня видели? 
— И сегодня видели, — сказал Ваня. 
Папа затормошил их: 
— Где? Когда? 
— Я сегодня не видел, — сказал Вова. 
А Ваня сказал: 
— Я сегодня видел, как вы с Травкой и с Травкиной мамой шли к троллейбусу. Вы еще Травкины лыжи несли. 
— А потом? Потом? 
— А потом — мы сейчас пришли за ним. 
Мама не выдержала и вышла в переднюю. Ей очень хотелось узнать, кто там разговаривает. 
— Мы за Травкой, — сказали оба мальчика. 
— Травки нет дома, — ласково сказала мама, — но он должен скоро прийти. А вы заходите, мальчики, заходите. Раздевайтесь, поиграйте, попьем чайку. Какое у меня варенье есть! Травкино любимое… Раздевайтесь, раздевайтесь, он сейчас… 
Вдруг раздался резкий телефонный звонок. Папа и мама подбежали к телефону и оба разом схватили трубку. Но папа ласково высвободил ее из маминых рук, послушал немного, а потом сказал маме: 
— Это говорят из милиции. Они говорят, что звонили во все свои детские комнаты, куда приводят заблудившихся детей. 
— Ну, и что?.. Что им ответили? 
— Его нигде нет. 
— А вы знаете, мальчики… — сказала мама Вове и Ване, -а ведь Травка у нас… пропал… 
Она как-то сразу села на стул и вдруг заплакала так громко и так жалостно, что у толстоватого Вовы и у беленького голубоглазого Ванечки стало горько в носу и глаза стали наполняться слезами. 
Они оба разом повернулись и бросились бежать. Папа выбежал вслед за ними на лестницу и стал звать их обратно: 
— Ваня! Вовочка! 
Но мальчики все бежали и бежали с этажа на этаж, пока не выбежали во двор. Тут они немного постояли и опять бросились бежать. 
— Куда это вы, затейники? — спросила тетя Машенька и схватила их обоих в охапку. 
Тетя Машенька была воспитательницей детского сада. Она как раз шла навстречу. 
Мальчики рассказали ей все, что видели и слышали. И тогда она сейчас же пошла в корпус «Б», чтобы утешить Травкину маму и чем-нибудь ей помочь. 
А папа в это время поил маму водой и давал ей капли от слез. В одной руке у него был стакан, а в другой — бутылочка с лекарством. 
Вдруг сразу зазвонили телефон и звонок у входной двери. Вся квартира наполнилась звонками. Папа метался от одного звонка к другому, но руки у него были заняты, и он не мог отпереть дверь и взять телефонную трубку тоже не мог. А мама была без сил. 
Наконец он догадался поставить все на стол и отпер дверь. Вошла тетя Машенька. Папа с ней даже не поздоровался, а бросился к телефону. Он услышал грозный голос: 
— Почему это у вас телефон то занят, пищит по-комариному — «пи… пи… пи… пи…», то жужжит по-шмелиному -«буууу… буууууу… буууууу…» — значит, свободен, а вы не отвечаете? Непорядок! 
— Да я… — попробовал объяснить папа, но грозный голос перебил его: 
— Почему это вы не прибыли на станцию Пролетарская вместе с сыном Травкой и его мамой, лучшей певицей и поэтессой поликлиники номер сорок? 
— Да она… 
— Или вы поддались уговорам пионеров и вступили в военную игру? Кошмар! 
— Да мы… 
— За это все вы приговариваетесь к приезду в следующее воскресенье на станцию Пролетарская, где и будете спущены с Московской горы задом наперед и с завязанными глазами! 
Папа слушал и ничего не понимал. Это говорил дядя Лева Измайлов. Он шутил. Но папе было не до шуток. Он проговорил упавшим голосом: