Гимназия №13

Загрузили, отошли, раскатав шнур. Антон взял в руки спички.
– Сейчас я поджигаю, и мы – бегом к запасному выходу. Когда рванет, тихо выходим, там уже не до нас будет…
Полыхнула спичка, шнур быстро загорелся, Антон положил его на землю, секунду все завороженно смотрели, как огонек пополз по шнуру.
– Уходим!
Трое друзей, согнувшись, как на войне, рванули ко входу в школу. Антоха пропустил друзей вперед.
Осторожно заглядывая за углы, мальчишки добрались до выхода и замерли. Время зависло. Секунды стучали в ушах, но циферки на часах в телефоне перещелкивались катастрофически медленно.
Первым сдался Мишка:
– Пойдем отсюда, а?
– Нет! – отрезал Антоха, – нужно дождаться…
И тут они услышали на входе девчоночий голос.
– Там драка! Помогите! Там, на улице…
Слышно было, как Василич ругнулся, но, хлопнув дверью, вышел из школы. А по пустому коридору дробно зацокали каблучки.
– Сейчас рванет, – побледнел Севка.
– Сидеть! Я сам!
Антон вскочил и уже через секунду был в холле. Успел узнать Лёлю, успел оттащить ее от окна, выходившего на дуб, успел заметить, что огонек шнура уже возле дерева, и с криком «Ложись!» рухнул сам, увлекая девочку за собой.
А ровно через секунду все и случилось. Что-то хлопнуло. Тихо, но мощно. Как будто открыли огромную банку с солеными огурцами. И свет погас. И тишинааааа… Она расползлась по зданию, окутывая собой все, обволакивая. Казалось, что тишину можно потрогать, она ватой залепила уши. Антон пытался что-то сказать и не смог – издать звук не получалось, тишина лезла в рот. Все это больше всего напоминало ночной кошмар, только проснуться не получалось… До тех пор, пока Лёля не щелкнула пальцами.
Кошмар прошел, в мир вернулись хотя бы звуки. Антон откатился на спину и пытался прийти в себя. Ему стыдно было признаться, что он струсил. Теперь он пытался вырулить из ситуации. Лёля тем временем уже успела вскочить и теперь молча стояла у окна, что-то напряженно высматривая.
– И что? – спросил Антоха.
– И все… – непонятно ответила Лёля.
– Рухнул?
У Антохи сразу отлегло от сердца. Видно, это у него от громкого звука уши заложило, наверное, рвануло, пока он падал, вот и не сообразил, что происходит.
– Убегать надо, пока сторож не вернулся… – пробормотал Антон.
Он поднялся и глянул в окно. Громада дуба стояла ровно так же, как и раньше. Антоха не поверил и подошел поближе, стал рядом с Лёлей, уставился во дворик. Дуб стоял. Антон прижался лицом к стеклу, пытаясь высмотреть хоть какие-то повреждения. Дуб был цел.
– Шнур, что ли, погас? – начал было Антоха, но тут же себя оборвал.
Если бы шнур погас, такого грохота не получилось бы. Он снова начал злиться на эту странную Лёлю.
– Ты чего сюда явилась? – сердито сказал Антоха.
– Думала, что успею… Но не успела…
«Что у нее за дурацкая манера разговаривать?! – обиделся Антоха. – Со мной говорит, а сама на дуб пялится!» Но сейчас надо было думать не об этом.
– Пошли! – потянул он Лёлю за собой. – Сейчас народ набежит!
Лёля глянула на него почему-то с сомнением, но позволила себя увести.
Мишка и Севка ждали его у запасного выхода. Худой долговязый Севка на фоне квадратного Мишки смотрелся, как аист рядом с пингвином. «Молодцы! – на ходу подумал Антоха. – Не стали без меня смываться!»
– Чего это она тут? – спросил Севка, но Антоха отмахнулся.
– Потом разберемся! – сказал он. – Сейчас надо ноги делать!
Антоха дернул дверь. Она не поддалась.
– Заклинило, – хмуро сказал Севка.
«Значит, пытались все-таки без меня…» – подумал Антоха.
– Выбивать! – рявкнул он и отошел на пару шагов, чтобы разогнаться получше.
Но Мишка и Севка за ним не последовали.
– Не выбивается, – вздохнул Мишка. – Даже мной не выбивается…
 
Глава 3. В сказку попали
Они обошли школу изнутри по периметру. Все двери оказались намертво заклиненными. Хуже того – когда Антоха в отчаянии попытался разбить окно в холле стулом, тот отскочил от стекла, как от резиновой стены. Остальные окна тоже оказались невыбиваемыми. В отчаянии Антоха и его команда выскочили во внутренний двор. Тут Лёля, которая все это время молча сопровождала их, вскинула голову и бесцветно сказала:
– Неба нет.
Все невольно посмотрели вверх.
Неба действительно не было. Не только луны и звезд – это ладно, их могло просто тучами закрыть – вверху раскинулось что-то совершенно черное. Самое темное небо в самую безлунную ночь не бывает таким, в нем всегда есть фиолетовый оттенок, а городское небо постоянно подсвечивается огнями снизу. Но не сейчас. Сейчас все вокруг освещалось словно само по себе. Как будто каждый предмет чуть-чуть светился, но этого свечения хватало только чтобы разобрать общие контуры.
– Мрак… – сказал Севка.
И потом посмотрел под дуб.
– Мрачный мрак…
Кастрюля, в которой была взрывчатка, стояла целехонькая, но и следов бикфордова шнура нигде не наблюдалось. Севка немедленно полез руками.
– Ай! – заорал он, – горячо!
– Почему? – спросил Антон.
– Не знаю… – прошептал Севка.
Вдруг сверху распахнулось окно, ведущее во внутренний двор, и раздался истошный крик:
– Кто здеееесь ееесть? Помогииите!!!
Ребята кинулись обратно в школу, толкаясь, взлетели по лестнице и обнаружили Машу-отличницу, всю в слезах и истерике. Маша билась в объятиях Любы Метелкиной. При других обстоятельствах это бы вызвало общих смех: Маша выглядела, как воробушек в когтях большой доброй кошки. Но сейчас было не до смеха.
– А вы здесь откуда? – оторопела Лёля.
– А мы математику делали, – мрачно сообщила Люба. – У меня «шестерка» за четверть, а мама сказала, что если и за год будет, то она… Короче, я попросила Машку помочь. Мы уже собрались уходить, в коридоре стояли, когда свет погас. А потом…
Любу передернуло, а Маша надрывно всхлипнула.
– Что потом? – Лёля спросила это таким тихим, вкрадчивым голосом, что Машины слезы высохли, не успев выкатиться из глаз.
– А потом, – сказала Машка шепотом, – из дворика прилетел большой белый, а потом большой черный… А потом много мелких… И они хихикали…
– А потом?
– Потом всё, – сказала Маша. – Только теперь у меня телефон не рабооотает…
Все лихорадочно захлопали по карманам и вытащили телефоны. Экранчики мобилок почти синхронно засветились, и раздался общий вздох облегчения… Но рано.
– Странно, связь вроде есть, а даже гудков нет… – сказал Антон.
– А время? – воскликнула Люба.
– Что время? – удивилась Лёля.
– Я уже несколько минут пытаюсь дозвониться, и все это время на экране 18–35. Сломалось что-то?
– И у меня 18–35, – тихо сказала Лёля.
– Мрак, – повторил Севка, глядя в свой телефон.
– Да не реви ты! – прикрикнул Антоха на Машу.
– Мне надо домооой… Я боюююсь… Проводите меня до двери-иии…
– Дверь не открывается, – вяло ответил Мишка.
– Чтооо? – вскрикнула Маша. – Я домой хочу! – и почему-то принялась кричать на Любу. – Это все из-за тебя! Это ты во всем виновата!
Люба вздрогнула и втянула голову в плечи, и теперь уже Лёля совершенно невежливо бросила:
– Заткнись!
Маша замерла на полуноте и даже стала казаться еще меньше, чем обычно.
– Никто не виноват, – продолжила Лёля. – То есть теперь уже неважно, кто виноват. Нужно понять, что случилось.
Все принялись переглядываться. Сначала посмотрели на Лёлю. Вроде как она задала вопрос, может, она и ответит. Но Лёля, не отводя глаз, гипнотизировала Антоху. И в ее взгляде явно читалось, что разбираться в ситуации должен именно он.
У Антохи аж спина взмокла. А в голове у него была гулкая пустота. Но нужно же людей чем-то занять…
– Давайте свет починим! – нашелся он.
Все с облегчением выдохнули.